Борис Фрезинский - Судьбы Серапионов

Из ранних сатирических стихов Познера сохранились в «Чукоккале» замечательная четырехстрофная История Студии [561] Чукоккала. М., 1979. С. 240–241. Е. Г. Полонская, которой эти стихи, надо думать, очень понравились, приписала к ним.: «не Познер, а Полонская». ; каждая строфа её заканчивается рефреном (варьируются лишь первые их слова):

и еще сохранился стишок, полемический — в адрес В. А. Зоргенфрея [562] Там же. С. 268. .

Вова Познер был еще и по-детски бойким собирателем автографов современных поэтов, они охотно записывали свои стихи в его альбом — Блок, Мандельштам, Маяковский, Ходасевич… Этот альбом, сохранившийся у Познера в Париже, уже в наше время подробно описал А. Е. Парнис [563] А. Парнис. Блок, Маяковский, Ходасевич и другие в парижском альбоме // Опыты. Петербург-Париж, 1994. № 1. С. 149–176. Незавершенная публикация (издание журнала прекратилось). .

Стихи Познер читал всюду, не стесняясь соседства больших поэтов. Баллады, которые он сочинял зимой 1920–1921 годов, утверждает Н. Чуковский, «были, несомненно, интереснейшим литературным явлением» [564] Н. Чуковский. Литературные воспоминания. С. 73. . Опубликованы в России они (точнее — она) были лишь однажды — в «Альманахе Цеха поэтов» (1921, книга 2); это была знаменитая тогда (Познер её часто читал на вечерах) и очень характерная для него «Баллада о дезертире»:

Таково её начало; затем баллада рассказывает о том, как беглец был пойман и расстрелян:

Готовился тогда в Питере альманах Серапионов «1921», в него должны были войти две баллады Познера [566] М. Горький и советские писатели. Неизданная переписка. Литературное наследство. Т. 70. М., 1963. С. 376. (эта и еще «Баллада о коммунисте»), но альманах не вышел. Поэтическая одаренность Познера впечатлила многих; В. Шкловский, как и К. Чуковский, юного Познера запомнил, но написал о нем без живых подробностей: «Мальчик, очень талантливый в стихах» [567] В. Шкловский. Жили-были. М., 1966. С. 420. .

Баллада тех лет — жанр, который традиционно связывают с именем Николая Тихонова. Но баллады Познера появились раньше, и ему никакого жизненного опыта для их написания не потребовалось. Знаменитая баллада Тихонова «Дезертир» написана чуть позже, в 1921 году, и посвящена С. Колбасьеву — тогдашние слушатели стихов об очевидном влиянии баллад Познера на поэзию Тихонова (они были лично незнакомы) говорили прямо [568] Н. Чуковский. Литературные воспоминания. С. 74. …

Вова Познер был равноправным участником первого собрания Серапионов 1 февраля 1921 года [569] «Серапионовы братья». Материалы. Исследования. СПб., 1998. С. 84.; И. Чуковский. Литературные воспоминания. С. 74. , и прозвище ему дали Молодой Брат. Но пробыл Серапионом Познер порядка трех месяцев — его родители, как и родители Лунца, восстановили свое литовское гражданство и собрались покинуть Россию. Но — в отличие от Лунца — возраст Вовы Познера не позволял ему расстаться с родителями и остаться в Питере: он должен был следовать за ними.

Познеры уезжали с Варшавского вокзала в тот же день и тем же поездом, что и родители Лунца (это было в мае 1921 года). Николай Чуковский и Лев Лунц отъезжающих провожали: «На одном из дальних путей стоял громадный эшелон из теплушек. В каждом вагоне теснилось более десятка семейств… Эшелон должен был отправиться утром, но отошел только вечером, — все не было паровоза…» [570] Н. Чуковский. Литературные воспоминания. С. 74. .

Осенью 1921 года Познер написал письмо уехавшему в августе из России А. М. Ремизову (он сохраняет прежнее представление о широте Серапионовского Братства, включая в него и самого Алексея Михайловича); главная его цель — узнать новости: «Я ничего, ничего, ничего не знаю» [571] «Серапионовы братья» в собраниях Пушкинского Дома. С. 176. . Н. Чуковский вспоминает, что поначалу письма от Познера приходили вообще ежедневно, примерно через год переписка прервалась [572] Н. Чуковский. Литературные воспоминания. С. 75. — если б это была действительно переписка, то Познер бы не спрашивал осенью 1921 года у Ремизова: «Где Корней Иванович и семейство?». Это письмо содержит точную информацию о тогдашнем состоянии Владимира Познера: «Ничего не пишу… Я думаю: самое главное — запечатлеть современность. Но нельзя писать о голоде, когда сыт, о холоде, когда тепло. Я боюсь, что не буду больше писать». В январе 1922 года он посылает Ремизову стихи о русской революции, навеянные ремизовской «Огненной Россией», однако неизвестно, были они написаны до отъезда из Питера или нет.

В свою первую годовщину Серапионы Володю Познера вспоминали как своего, и в «Оде» Полонской о нем говорилось, что он «презрел РСФСР» и «живет посланником в Париже» [573] Вопросы литературы. 1993. № 6. С. 359. .

В Литве Познеры долго не задержались и перебрались во Францию, где Владимир поступил в Сорбонну (в 1924-м он её окончил). Осенью 1922 года ему удалось выбраться на время в Берлин; тогда это была столица русской эмиграции. В Берлине Владимир Познер почувствовал себя в родной литературной стихии — Горький, Ходасевич, Белый принимали его душевно и с надеждами. В Берлине, как и в Петрограде, его стихами восхищались, но, в отличие от Петрограда, их еще и охотно принимали к печати. «Новая русская книга» (1922. № 9) информировала читателей: «Влад. Познер, молодой поэт о-ва „Серапионовы братья“, печатает стихи в журн. „Эпопея“, „Современные записки“. Имеет готовой к печати книгу стихов „Каменный век“». Книжку стихов выпустить не удалось, а вот «Эпопея» Андрея Белого в последнем, четвертом номере (1923) действительно напечатала стихи Познера «Вся жизнь господина Иванова». 10 октября 1922 года Илья Эренбург писал Елизавете Полонской из Берлина: «Еще здесь сейчас Познер… Очень милый мальчик. Стихи пока плохие. Белый его возвел в Пушкины — как бы не свихнулся…» [574] Вопросы литературы. 2000. № 1. С. 310. . В тот же день Горький сообщал Слонимскому: «Вчера у меня был Вова Познер, читал две хорошие поэмы: „Лизанька“ и „Вся жизнь г. Иванова“, — славный поэт и хороший парень» [575] М. Горький и советские писатели. С. 383. Далее в тексте публикации обозначена купюра (в 1963 г. соотечественники Горького не имели права знать все, что он думал о Познере). .