Александр Бушков - Сталин. Ледяной трон

А здесь что необычного? Обратите внимание: речь идет вовсе не о том, что Тухачевский с компанией «продавали секреты абверу». Перед нами – точный, психологически достоверный портрет кучки карьеристов, недовольных своим положением и ради собственного благополучия готовых пойти на путч. Впервые в истории человечества, да?

Житие Тухачевского мы подробнейшим образом рассмотрим позже. А пока – рассказ Егоровой уже о собственном муже: «…двуличие, двойственная жизнь, которую вели Егоров и лица, наиболее близкие к нему. Внешне они показывали себя как командиры Красной Армии, на деле же они были махровые белогвардейцы. Они шли с Красной Армией до поры до времени, но душа их была по ту сторону окопов, в стане врагов… Я спрашивала Александра Ильича, почему он при всей его показной близости к Сталину и пребывании в коммунистической партии ведет себя как антисоветский человек. Егоров сказал тогда, что он и его друзья остаются офицерами, значит, людьми, которые с Советской властью примириться не могут…»

Вот тут бы и воспылать яростью благородной, вскипающей, как волна, на следователей-костоломов, вынудивших бедную женщину подписать бредовые вымыслы. Одно мешает: воспоминания о событиях, за полторы сотни лет до того имевших место на другом конце Европы, во Франции. Жили-были там несколько молодых офицеров, бурно и преданно служивших революции. Произносили на митингах самые что ни на есть революционные речи касаемо равенства, братства и свободы, рубали врагов революции во главе полков и дивизий… а потом как-то так незаметно обернулось, что эти молодые люди извели под корень все и всяческие революционные порядки, и один из них, по имени Наполеон Бонапарт, стал императором, а прочие – маршалами, герцогами и князьями. Вот так-то…

Любвеобильная богемная звездочка, знаменитая Лиля Брик, одно время бывшая супружницей знаменитого Примакова, оставила примечательные воспоминания…

«Весь тридцать шестой год я прожила в Ленинграде. И все это время я, чем дальше, тем больше, замечала, что по вечерам к Примакову приходили военные, запирались в его кабинете и сидели допоздна. Может быть, они действительно хотели свалить тирана? Ужасно то, что я одно время верила, что заговор действительно был, что была какая-то высокая интрига и Виталий к этому причастен. Ведь я постоянно слышала: „Этот безграмотный Ворошилов“ или „этот дурак Буденный“ ничего не понимает. До меня доходили разговоры о Сталине и Кирове, о том, насколько Киров выше, и я подумала, вдруг и вправду что-то затевается, но в разговор не вмешалась».

Ну, о «безграмотном» Ворошилове – чуточку погодя. А пока…

Воспоминания Лили Брик удивительным образом перекликаются с одним любопытнейшим эпизодом, происходившим на суде над Тухачевским и его соратниками. Председатель суда Ульрих задал означенному Примакову такой вопрос: «На какие силы вы рассчитывали? Ведь за вами танковая бригада не пошла. Вы завербовали только командира бригады?»

Примаков промолчал…

Вопрос любопытнейший! Все его содержание, все его построение, формулировка свидетельствуют о том, что Примаковым было предпринято некое действие – правда, закончившееся неудачно. Ведь если говорится: за вами танковая бригада не пошла, то объяснение у этой фразы одно и двойных толкований не допускает. Речь может идти исключительно о том, что Примаков все же пытался поднять на какие-то акции танковую бригаду, но танкисты его не поддержали. Один-единственный человек, командир бригады, оказался как-то замешан. Другого толкования тут попросту нет…

Между прочим, еще за год до этого агент НКВД Зайончковская, дочь бывшего царского генерала, сообщала по начальству, что, по добытым ею сведениям начальник мотомеханизированных частей РККА Халепский создает в подчиненных ему войсках «группировку линии Тухачевского»…

Инициаторы «дворцового переворота», намеревавшиеся занять Кремль и арестовать Сталина, видный партиец Енукидзе и комендант Кремля Петерсон сразу же после своего ареста дали совершенно одинаковые показания следователям – Енукидзе в Харькове, а Петерсон – в Киеве. Причем они выкладывали секретнейшую информацию о расположении помещений в Кремле, существующей там системе охраны! Подобная информация и тогда, и теперь является одной из строжайше охраняемых государственных тайн. Поэтому никак нельзя допустить, что киевский и харьковский следователи «обменивались» показаниями: речь шла о секретах, каких простым следователям знать не полагалось вовсе, они вообще не должны были выйти за пределы Кремля!

Уже неоднократно упоминавшийся Буланов, один из близких к Ягоде людей, на допросе рассказал о шефе следующее:

«Он увлекался Гитлером, говорил, что его книга „Моя борьба“ действительно стоящая… Он подчеркивал, что Гитлер из унтер-офицеров выбрался в такие люди… Он говорил, что Бухарин будет у него не хуже Геббельса… Он, председатель Совнаркома, при таком секретаре, типа Геббельса, и при совершенно послушном ему ЦК будет управлять так, как захочет…»

Снова ничего необычного. Никаких признаков болезненной фантазии «следователей-костоломов». Циничные рассуждения очередного бонапартика, намеренного устроить переворот не оттого, что ему за это посулила мешок денег иностранная разведка, а для того, чтобы стать реальным хозяином и пожить всласть без оглядки на коммунистические догмы…

Что симптоматично – первый допрос Ягоды касался вовсе не заговора, а деятельности директора кооператива НКВД Лурье, который, как выяснилось, во время частых загранкомандировок вывозил из СССР и продавал кому-то немалое количество бриллиантов. Я, заматерелый циник, полагаю, что он старался для Ягоды. Люди романтичные вправе думать иначе…

На следствии Бухарин подробно рассказал, что по инициативе Троцкого «подпольщики» разработали тот самый, уже упоминавшийся план поражения СССР в войне. Троцкий предлагал после поражения отдать Германии Украину, Японии – Дальний Восток, а вот потом, «укрепившись»… вызвать в Германии революцию и «вернуть все с прибытком».

Повторяю снова и снова: это всего-навсего повторение Брестского мира, задуманное теми же людьми!

А впрочем, хитроумный Бухарин рассчитывал одним выстрелом убить целую кучу зайцев. Немцев он с самого начала намеревался кинуть : «Мы рассчитывали, что немцев надуем, и это требование (о передаче Украины. – А. Б .) не выполним». Кроме того, он собирался после поражения предать суду и расстрелять кучу военных, чтобы «решить проблему бонапартизма».

Ох, не так уж и прост был Николай Иванович… Несомненно, он и его группа всерьез опасались своих сообщников-военных, справедливо подозревая, что в случае успеха переворота располагающие реальной силой товарищи генералы, вроде Тухачевского и Примакова, могут задать резонный вопрос: а на кой им черт теперь эта кучка штатских болтунов?! А посему генералов следовало как раз и выставить главными виновниками замышлявшегося поражения и быстренько прислонить к стенке… По собственному, уже упоминавшемуся выражению Коли Балаболкина: «В революции первым тот побеждает, кто другому череп проломит».