Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

Всю ночь я мысленно отрабатывал линию поведения и готовил себя к перевоплощению в англичанина. Шаг за шагом старался представить себе картину встречи: подготовить нужные слова, эмоции, показать характер морского офицера, близко связанного с разведывательными органами Англии. Паспорт английского подданного Шилийкиса Владаса с моей фотографией был изготовлен неплохо, была подготовлена и соответствующая экипировка.

В качестве меры предосторожности выставлялась вооруженная группа с радиосвязью, замаскированная неподалеку от места встречи, и две маневренных группы, по батальону в каждой, на автобронемашинах, расположенных в 10–15 километрах от места событий, охватывающих с флангов лес, в котором, по нашим данным, расположилась банда Пранаса.

На грузовой автомашине мы прибыли с Адамайтисом к месту встречи у часовни, машину замаскировали в кустах.

Спустя несколько минут, подошел известный нам «грибник» с полной корзиной грибов и поздоровался. Это был человек среднего роста, крепкого телосложения, с густой каштанового цвета бородой, возраст которого трудно было определить, но по упругим, легким движениям чувствовалось, что ему не более 30 лет.

К нему подошел Адамайтис, поздоровался за руку и, показывая в мою сторону, сказал: «Это брат Пранаса — Владас, где будет встреча?». Незнакомец сказал, что ему приказано привести туда же, куда и раньше. Адамайтис обратился к «Владасу» и спросил, каково его мнение. «Владас» сказал, что по условиям имеющегося разрешения забираться в глубину леса он не может, это будет нарушением пределов, так как поездка разрешена только на хутор Шилейкиса.

Подумав, «грибник» сказал, что тогда придется подождать в этом лесу два часа. На что мы охотно согласились.

Замаскировавшись в густом кустарнике, мы стали наблюдать и присматриваться, но кроме птичьего концерта, ничего не слышали. Время медленно тянулось, мы беспрерывно смотрели на часы, но стрелки как будто не двигались. Два часа нам показались вечностью. Но вот, наконец-то, они прошли, а вокруг никого не видно. У меня появились сомнения, что Пранас не придет на встречу, но набираемся терпения еще ждать.

Спустя несколько минут мы услыхали какое-то посвистывание, а через 3–5 минут вышел все тот же «грибник», разыскивающий нас. Адамайтис вышел из кустов и пошел ему навстречу. Они обменялись короткими фразами и разошлись в разные стороны.

Адамайтис подошел ко мне и сказал, что Пранас будет здесь через несколько минут. Минуты перед встречей были особенно напряженными.

И вот как-то внезапно перед нами оказались двое, один известный «грибник», другой высокий, атлетического сложения человек, с темно-русой шевелюрой, чисто выбрит, подтянут и аккуратен в своей простой одежде. Я встал и пошел ему навстречу со словами: «Боже мой, неужели это Пранас?». Он тоже бросился нам навстречу: «Владас! Ты ли это, сколько лет мы не виделись».

Заключив друг друга в объятия, мы находились в таком состоянии несколько секунд. А затем, освободившись, рассматривали друг друга с ног до головы. Я восклицаю: «Ох, какой ты стал Геркулес! Ну, а как твоя сломанная нога?». В ответ он говорит: «Нога в порядке, ты тоже вырос, ростом не меньше меня». Так мы несколько минут обменивались нахлынувшими впечатлениями и старались это проявить жестами, рукопожатиями, прикосновениями. Он похвалил меня, что я не забыл свой родной язык, что я настоящий литовец. Затем, попросив наших спутников оставить нас наедине, мы перешли к разговору более откровенному. Пранас рассказал, что он находится на нелегальном положении и ведет борьбу с ненавистной Советской властью. Дома он бывает редко и только ночью, остальное время скрывается в лесу, где у него и его друзей создана неплохая база, но пока они испытывают недостаток в хорошем оружии и боеприпасах.

На мой вопрос: «Насколько перспективна такая борьба?». — Пранас ответил, — «Пока это только начало, но мы не сомневаемся, что нас впоследствии поддержат многие люди. Мы также надеемся, что помощь нам придет из-за рубежа». Я тут же спросил: «А какая имеется связь с иностранными государствами?». Пранас сказал, что пока такой связи нет, но они пытаются ее наладить. «А может быть, и ты нам поможешь?». Я ответил, что имею некоторое отношение к лицам, которые могут положительно отозваться на ваши нужды, но мне надо хотя бы ориентировочно знать ваши силы и в чем вы нуждаетесь. Пранас, не задумываясь, ответил, что в настоящее время у них 24 активных бойца, да помощников столько же, а там еще кандидаты и колеблющиеся, которые примкнут к ним, как только увидят их успехи. «Короче говоря, мне хотелось бы сейчас снарядить оружием, патронами и всем необходимым провиантом сотню человек».

На мой вопрос: «Где же вы проживаете, прямо в лесу?»- он ответил, что в лесу, но только они соорудили такие укрытия, что их не так просто обнаружить. В близлежащих лесах у нас шесть таких укрытий, в каждом из которых могут размещаться по 10–12 человек. Может быть, посмотришь одно из самых ближайших, оно отсюда в четырех километрах. После некоторого колебания «Владас» соглашается, и мы отправляемся по тропинкам густого леса. Разговор в это время велся семейного порядка. Сначала Пранас рассказывал о своей жизни, в том числе во время немецкой оккупации, как сотрудничал с немецкими карательными органами, помогая вылавливать партизан и выступавших против немцев местных жителей. «Владасу» хотелось в этот момент прикончить подлеца, но приходилось улыбаться в знак «солидарности».

«Владас», в свою очередь, рассказал о жизни в Великобритании, о службе в Военно-морском флоте, о своих родных.

Но вот и цель нашего похода.

Мы подошли к группе больших сосен и елей, вокруг которых были заросли невысокого кустарника. Обращаясь ко мне, Пранас спрашивает: «Ты замечаешь здесь какие-либо сооружения?». Осмотревшись вокруг, говорю, что ничего не замечаю. Тогда Пранас поднял деревянный настил, покрытый дерном, и передо мной открылся лаз с деревянной лестницей, уходящей вниз на большую глубину.

Пранас ловко спустился вниз и пригасил последовать за ним «Владаса», что он и сделал. Примерно на глубине четырех метров мы оказались в землянке, стены и потолок которой были выложены толстыми досками. Горел электрический свет от автомобильного аккумулятора, и два молодых человека на столе чистили оружие винтовки. По трем стенам были нары, у четвертой — стол и две скамейки.

В помещении пахло сыростью, но было довольно опрятно. На нарах лежало несколько ватных матрасов и солдатские одеяла. В одном из углов потолка виднелась труба в шесть дюймов, которая, как потом я убедился, очень искусно была замаскирована на поверхности земли среди кустарника и обеспечивала подачу свежего воздуха.