Джерард Уильямс - Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

22 июня 1944 г. Соединенные Штаты разорвали дипломатические отношения с Аргентиной; этому примеру последовала Великобритания, и вскоре то же самое сделали большинство стран Латинской Америки. Аргентина оказалась в дипломатической изоляции, признанная только нацистской Германией и профашистски настроенными Чили, Боливией, Парагваем и Эквадором. Перон, рассматривая этот очевидный регресс как новую возможность, сплотил вокруг себя крайних националистов из среды военных и из рабочего движения под предлогом защиты чести нации. За дипломатическим бойкотом последовала угроза торгового эмбарго [487]со стороны Союзников, хотя такой шаг со стороны Британии, которая зависела от экспортных поставок аргентинского мяса и чье население страдало от нехватки продовольствия, выдававшегося строго по карточкам, поставил правительство Уинстона Черчилля в неимоверно трудное положение.

Несмотря на воинственную политику аргентинских националистов, угроза торгового эмбарго и неослабевающее дипломатическое недовольство Соединенных Штатов возымели определенное действие. Явно желая утихомирить Госдепартамент США, набирающий силу вице-президент Аргентины для видимости прекратил публичную деятельность нацистов и закрыл несколько немецкоязычных газет. За этой ширмой Людвиг Фройде продолжал содействовать осуществлению планов Бормана при поддержке Перона, получив, впрочем, от него совет «пригнуть голову».

22 ноября 1944 г. Фройде написал генералу фон Фаупелю: [488]

Стараясь не стать открытой мишенью и таким образом поспособствовать защите наших интересов, я отказался от всех своих постов в немецких учреждениях, а также во всех промышленных и коммерческих компаниях, и принял аргентинское гражданство. Пусть теперь дипломаты Союзников попусту теряют время – моя позиция так же непоколебима, как и у самого Перона.

Фройде также объяснил фон Фаупелю, как он намерен защищать активы нацистов в Аргентине, если – что уже тогда казалось неизбежным – Германия проиграет войну: «Мы договорились, что аргентинцы предъявят рейху требования о [репарационных] выплатах, а чтобы гарантировать их выполнение, конфискуют в Аргентине все активы, принадлежащие Германии».

Фройде дал понять, что отчитывается напрямую перед Борманом, и попросил фон Фаупеля о содействии. Он отказался иметь дело с управлением «Абвер-заграница», занимавшимся шпионажем, контрразведкой, диверсионной деятельности и внешней разведкой, и с Рейхсминистерством иностранных дел Риббентропа. Фон Фаупель был полностью согласен; он никогда не доверял абверу и его главе Канарису (который был снят со своего поста в феврале 1944 г. по подозрению в антифашистской деятельности), а Риббентропа считал дураком.

Генерал фон Фаупель знал, как осчастливить своих подручных. Фройде писал ему: «Бриллиантовое ожерелье, прибывшее с последней поставкой, предназначено для нашего друга Эвы. Я уже вручил его, и имею честь передать Вам ее теплый привет и благодарность». Фройде и сам был щедр на дары: когда вдовец Перон в октябре 1945 года наконец женился на Эве, Фройде преподнес ей в качестве свадебного подарка дом в Бельграно, пригороде Буэнос-Айреса. Сама она никогда не жила там, однако Хуан Перон использовал этот дом для «тихих приемов»; в 1953 году он встречался там с Мартином Борманом. [489]

Сокровища, награбленные в покоренной Европе, малой крупицей которых было подаренное Эвите бриллиантовое ожерелье, полностью обеспечили финансирование агентов влияния Бормана в Аргентине и подготовки будущего убежища для нацистов. В дополнение к перевозкам из Италии и Испании, которые осуществляли подставные морские и авиатранспортные компании Бормана, в 1942 году начались и в течение 1943–1944 гг. продолжались подводные перевозки. Каждый раз из порта Рота около Кадиса выходила одна субмарина, которая за 6–8 недель добиралась до пункта назначения, а фрегаттенкапитан Пауль Ашер, [490]офицер с потопленного крейсера «Адмирал Граф Шпее», организовывал ее разгрузку в Аргентине.

Среди многочисленных счетов, открытых в аргентинских банках, был и счет рейхсмаршала Германа Геринга, на котором лежали 20 млн долларов, [491]переведенных сюда через банки Женевы. Геринг занимал множество высокооплачиваемых государственных должностей, но при этом скопил огромное личное состояние благодаря преступной деятельности. Он присваивал собственность евреев, брал взятки за разрешение другим заниматься тем же и – о чем подробно рассказывалось в главе 4 – собрал огромную коллекцию произведений искусства, похищенных с оккупированных нацистами территорий. Как ответственный за выполнение «четырехлетнего плана» – экономической программы нацистов по перевооружению и снижению безработицы, – он брал огромные взятки от промышленников в обмен на государственные контракты, которые должны были заключаться на конкурсной основе. Он зарабатывал даже на поставках оружия испанским республиканцам, [492]сражавшимся против националистов Франко. В 1943 году британской разведке стал известен тайный план Геринга по перевозке награбленных им ценностей на сумму не менее 10 млн долларов [493]на подлодке в Буэнос-Айрес, однако англичане не стали разрабатывать это дело, поскольку сомневались в благонадежности своего информатора Эрнесто Хоппе. В индивидуальном банковском сейфе рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса лежали 1,8 млн долларов, Йоахим фон Риббентроп хранил в другой ячейке того же банка более скромную сумму [494]в полмиллиона долларов наличными. Конечно, ни одному из этих троих нацистов не удалось добраться до Аргентины, чтобы воспользоваться своей добычей, однако фон Риббентроп перед казнью сказал одному из своих доверенных лиц Отто Райнебеку, бывшему послу Германии в республиках Центральной Америки: «Аргентина – это последний плацдарм Германии в западном полушарии, поддержание и развитие которого имеют огромнейшее значение для будущего».

Впрочем, все эти скромные личные сбережения – не больше чем горсть медяков в сравнении с объемами ценностей, перевезенных Борманом в рамках операции «Огненная Земля». Одно только золото оценивалось в 1,12 млрд долларов [495]в ценах 1948 года – это не менее 50 млрд долларов сегодня, – а кроме золота были вывезены платина, драгоценные камни, монеты, произведения искусства, акции и облигации.

Участие Людвига Фройде и Эвы Дуарте в незаконных операциях было отражено в полицейском документе, составленном 18 апреля 1945 г. В нем подробно описывалась деятельность Фройде, «агента Третьего рейха», и его контакты с аргентинским агентом «Натальо». Этот информатор сообщил, что Фройде вносил крупные суммы на депозитные счета в различных банках Буэнос-Айреса на имя «широко известной актрисы радиотеатра Марии Эвы Дуарте». От Фройде Натальо узнал, что 7 февраля 1945 г. в Аргентину прибыла подводная лодка со значительными финансовыми средствами, предназначенными для восстановления нацистской империи. Последовавшее полицейское расследование показало, что ящики с подводной лодки с трафаретными надписями Geheime Reichssache (нем. «Совершенно секретно», в дословном переводе – «Государственной важности») были перевезены на ранчо поблизости от Буэнос-Айреса, принадлежащее компании Lahusen и управляемое двумя братьями-нацистами. Позднее депозитные вклады в различных валютах [496]были открыты на имя Эвы Дуарте в Banco Alemán Transatlántico, Banco Germánico и Banco Tornquist.