Гадис Гаджиев - Конституция дагестанца

В период подписной кампании он попросил поэта помочь в рекламе газеты, тираж которой падал. Расул согласился с охотой. В газете «Дагестанская правда», на первой странице, появилась его фотография с этой газетой в руках и с текстом, предложенным им самим:

– «Дагестанская правда» – моя правда!

23 сентября 2011 года. На доме по ул. Тверской в Москве, где жил народный поэт Дагестана, открывают памятную доску. Ведет митинг, как всегда блестяще, пафосно и вместе с тем просто, с большим дагестанским вкусом Гамзат Магомедович Гамзатов. Это его выступление о поэте, – пожалуй, лучшее из всех слышанных мною. В тот день на Тверской, бывшей улице Горького, кроме огромного количества дагестанцев, были и друзья Расула Гамзатова – Е. М. Примаков, А. Галазов, А. Дзасохов, Л. И. Швецова. Примаков вспомнил, как он попросил прочесть стихи на аварском языке и перевести. Это было знаменитое четверостишие:

А. Дзасохов, бывший Президент Республики Северная Осетия-Алания, говорил о том, как Расул высоко превозносил ценность образования, настоящий герб государства, это система образования. А еще он припомнил, как один из переводчиков стихов Гамзатова, выдающийся советский поэт Роберт Рождественский, говорил, какие он испытывает чувства, когда читает гамзатовские стихи:

– Чувство белой зависти! Почему я не смог так написать?!

Время от времени в Союзе писателей Дагестана возникали конфликтные ситуации и даже, наверное, это не стоит скрывать, группировки. Расул шутил:

– Единственной группировкой, которую я признаю, является группировка советских войск в ГДР, которую возглавляет мой земляк – генерал-полковник Магомед Танкаев!

Салихат, дочь поэта, рассказывает.

В 60-е годы в Махачкале сдавался жилой дом Союза писателей Дагестана, который по своей численности тогда приближался к сотне членов. Руководство города, в соответствии с законодательством того времени, две квартиры в этом доме решило предоставить офицерам Каспийской флотилии. По этой причине без квартиры остался один писатель из даргинской секции Союза. Возникла конфликтная ситуация. Когда недовольный пришел в кабинет председателя Союза писателей, весь кабинет оказался наполнен возмущением. Выслушав требование не отдавать квартиру Каспийской флотилии, Расул ответил:

– Дорогой! У нас, в Союзе писателей, к сожалению, нет вооружения, чтобы бороться с Каспийской флотилией!

Александр Георгиевич Андреев, аудитор Счетной Палаты России, тоже был в числе многочисленных посетителей народного поэта Дагестана в октябре 2003 года. Конечно, и его угощал очень уже больной Расул. Поднимался тост, естественно, за здоровье поэта. Его ответ запомнился А. Г. Андрееву:

– Этот тост меня и погубил!

Замечательные истории о Расуле рассказывает наш знаменитый композитор Мурад Кажлаев. Он может написать целую книгу воспоминаний о своем друге, о совместной работе, о поездках. Вот только несколько зарисовок, рассказанных Мурадом Магомедовичем во время совместного отдыха в санатории «Красные камни» в Кисловодске. Обычно Мурад Кажлаев и его супруга – красавица Валида-Ханум – приезжали туда в конце июля в августе. Деятельная, практичная Валида первым делом заготавливала фрукты и в условиях санатория готовила домашнее варенье!

После акклиматизации гостеприимные хозяева приглашали обычно отдыхающих в Кисловодске дагестанцев попробовать свежеизготовленное варенье у них в номере.

20 августа 2009 года. В гостях у меня Мурад Кажлаев, Ризван Казимович Газимагомедов, заместитель Председателя Правительства, его жена Раисат, Артур Исрапилов с женой Заирой и я. Зная, что Кажлаев – великолепный рассказчик, артистически изображающий с помощью мимики бытовые сценки, я упросил его рассказать несколько историй о Расуле. Вот они:

– Ко мне приехали друзья-музыканты. Зная об этом, заведующий отделом культуры обкома КПСС Магомед Садыкович Магомедов попросил провести встречу с трудящимися Кизляра. Я позвонил Расулу Гамзатову и предложил ему возглавить нашу творческую делегацию. Он согласился, сказав: «Мурик! Я помню, что я твой заложник и нахожусь в твоих руках! Как я могу не поехать?! Ты ведь можешь рассказать Патимат о нашей поездке в Дербент ( об этой поездке чуть ниже ).

Жарким августовским днем на трех машинах гости приехали к кизлярцам. На границе города их встречает первый секретарь горкома партии Степан Паламарчук, пионеры, казачки с хлебом-солью. Юноши и девушки танцуют лезгинку, после чего все сразу направляются в Дом культуры завода, построенного в то время, когда им руководил Абдуразак Марданович Мирзабеков. Встреча с рабочими была долгой, радостной. Наконец, настало время обеда. Паламарчук повел гостей в столовую завода, где были уже накрыты столы. На улице августовская жара, в воздухе носятся огромные изумрудные мухи. Когда принесли борщ, одна из них как будто бросилась в тарелку с борщом Расула! Чтобы сгладить возникшую неловкость, Расул говорит: «Степан! Я люблю дагестанцев за гостеприимство: куда бы я ни приезжал, в горах мне стараются зарезать черного барашка. Я предпочитаю именно черных карачаевских, этому меня научил Абдурахман Даниялович Даниялов. Он, кстати, для хинкала употреблял только сушеное мясо из Тляраты! Но только кизлярцы смогли проявить такое гостеприимство, когда ради приезда гостей они умудрились муху зарезать!».

В начале 60-х годов молодые Расул и Мурад решили «проветриться». Поездку наметили в Дербент, город колоритный, обильный. (Эту историю Мурад Кажлаев рассказал в отсутствии Валиды-ханум, чтобы не услышать от нее запоздалые укоры). Конечно, встречал их первый секретарь горкома. День прошел незаметно: посещение Дербентского коньячного завода, наречение больших дубовых бочек именами Расула Гамзатова, Мурада Кажлаева; конечно, обязательная дегустация коньяков сорокалетней выдержки… Потом плотный ужин на берегу Каспия! Стемнело, и гости решили ехать домой. Особенно настаивал на отъезде Расул, повторяя: «Надо ехать! Патимат будет волноваться…». За рулем своей машины был Мурад, едут вдвоем. И вот около Дагестанских Огней Мурад Кажлаев начинает понимать, что он засыпает, ехать дальше вдвоем с Расулом Гамзатовым опасно. Возвращаться обратно к секретарю горкома – неловко. И тогда Мурад вспомнил, что около железнодорожного вокзала в Дербенте есть старая гостиница, куда можно заехать, переночевать, а утром рано поехать домой. После того, как сопротивление Расула было преодолено, друзья приехали в пресловутую гостиницу. В фойе за столом заспанная администратор, пожилая женщина. Расул говорит ей: «Слушай, давай быстро ключи от номеров «люкс»! Расул Гамзатов и Мурад Кажлаев будут отдыхать!». Администратор, не узнав поэта, очень недоброжелательно смотрит на них, быстро набирает какой-то номер и говорит в трубку: «Микдат! Тут какие-то два алкоголика выдают себя за Расула Гамзатова и Мурада Кажлаева!». Через пять минут в гостинице появляется сотрудник милиции из транспортного отдела, с железнодорожной станции. К счастью, он сразу признал Расула и успокоил напуганную женщину. В пять часов утра следующего дня Расул был уже на ногах и в маленькой комнате провинциальной убогой гостиницы (где там номера «люкс»!) он ходит по комнате и сочиняет стихи. Раннее утро было «самое творческое» время дня, когда он не был в плену друзей, гостей, родственников, многочисленных почитателей. К сожалению, мы никогда уже не узнаем, какие мысли были у Расула в это утро в Дербенте, в какие чудесные строки превратились эмоции вчерашней ночи. Не в эти ли?