Даниель Циммерман - Александр Дюма Великий. Книга 1

Виллер-Котре — город роялистских традиций. Вследствие того факта, что до Революции замок и главным образом лес принадлежали семье герцога Орлеанского, «лес, которым живет добрая половина рабочего населения, ибо лес дает им работу, и три четверти бедного люда, добывающего там дрова и плоды». Таким образом, сообщение о возвращении корсиканского разбойника воспринято неблагожелательно. Угрозы, проклятья, в которых особенно полна энтузиазма шляпница Корню. Ватаги молодых людей бегают по улицам с криками «Да здравствует король». Вечерами они собираются в подозрительных домах и принуждают «людей кричать вслед за ними. По десяти раз за вечер наша дверь, которая выходила на улицу, оказывалась открытой из-за этих сборищ». Можно, следовательно, сделать вывод, что Мари-Луиза и Александр обязаны были желать долгой жизни тому, кто, в милой формулировке Гейне, сгниет на троне своем.

14 марта через город следует процессия. Жандармы сопровождают двух пленников, братьев Лаллеман, бонапартистских генералов, которые пытались собрать войско своему императору. Молва говорит, что их везут в Ля Фер, чтобы расстрелять, но заночуют они прежде в Суассоне. Народ собирается вокруг, клянет пленных, а шляпница Корню плюет в лицо одному из них. Мари-Луиза не в силах вынести, что «подобным оскорблениям подвергаются люди, которые носят тот же мундир и те же эполеты, что носил мой отец».

Она велит Александру надеть лучшее платье, они тотчас же отправятся в Суассон, и Мари-Луиза нанимает конный экипаж. За стенами замка их поджидает нотариус Меннесон, общеизвестный республиканец. Империя представляется ему все же меньшим злом, чем королевство. Поэтому он передает с Мари-Луизой пакет, и этим его полезность ограничивается. В Суассоне Мари-Луиза и Александр снимают комнату, одну на двоих, в Отеле трех дев. Мари-Луиза справляется о Лаллеманах и узнает, что они не в военной тюрьме, а в гражданской. Это удача, потому что приятель Александра, с которым он играет всякий раз, как мать с сыном Дюма приезжают в Суассон, сын привратника. В комнате Мари-Луиза вскрывает пакет нотариуса и достает столбик монет из пятидесяти луидоров. Александр прячет монеты под мышку, а пару заряженных двуствольных пистолетов рассовывает по карманам, и Мари-Луиза следит, чтобы рукоятки не высовывались. Она стучит у ворот тюрьмы. Окошечко отворяется. Привратник Ришар узнает ее и просит войти. Она благодарит, у нее дела, она торопится, она оставит Александра поиграть с другом, а через полчаса его заберет. Этого времени Александру более чем достаточно. Приятель Шарль Ришар без всяких сложностей ведет Александра посмотреть на пленных. Александр называет себя. Генералы о Генерале слыхали, как услыхали и шепот его сына с просьбой отослать Шарля. Старший из Лаллеманов гасит свечу, делая вид, что снимает нагар, чертыхается на свою неловкость и просит Шарля сбегать ее зажечь. Как только они остались одни, Александр достал принесенное. Лаллеман отказывается от даров. Подкупать стражей, так же, как угрожать им, бесполезно. Еще глупей пустить себе пулю в лоб, поскольку император будет в Париже до окончания их процесса. Но за труды его они целуют в лоб героического мальчугана. Возвращение в Виллер-Котре. «Мы вернули пятьдесят луидоров тому, от кого их получили; но в память о мужестве, которое я проявил в экспедиции, мне оставили пистолеты». Они, кстати, весьма пригодятся ему в том же Суассоне через пятнадцать лет. Наполеон ночует в Тюильри. Освобожденные Лаллеманы возвращаются через Виллер-Котре. Шляпница Корню стоит на пороге своего дома. Тот, кого она оскорбила неделю назад, бросает ей в лицо, но не плевок — свою иронию: «Вот и мы, мадам, целы и невредимы; каждому свой черед». И ни слова, ни дружеского жеста в сторону Дюма. Александр на них за это не рассердился. Потом конец и эпилог. Четверть века спустя он ужинал вместе с Лаллеманом у герцога Деказа и напомнил ему о пистолетах, деньгах и поцелуе в лоб. Лаллеман берет его за обе руки, смотрит прямо в глаза и произносит:

— Черт побери! Так поцелуемся еще раз!

Самое примечательное в этой новелле — не столько мужское мужество сына Генерала, сколько психологический поворот в поведении вдовы. Когда нежная, трепещущая Мари-Луиза превратилась в заговорщицу, в львицу. Она, готовая упасть в обморок при слове пистолет, вечно воображающая Александра изувеченным, смертельно раненным, лично вручает сыну два заряженных пистолета. Она, всю зиму страшившаяся потерять свой жалкий заработок, без колебаний ставит на карту все ради спасения двух генералов Империи, которым Генерал Республики нужен был, как прошлогодний снег, и которые, кстати, носили совсем другую форму. Особенно бесстрашным кажется ее поведение ввиду многих лет тюрьмы, которые ожидали ее любимого сына в случае провала предприятия. А что говорить тогда о филантропе Меннесоне? Где это видано, чтобы ради идей, которых он не разделял, нотариус доверил бы тринадцатилетнему мальчику не только пистолеты, но место свое и тысячу франков золотом в придачу?!

Два предположения немедленно приходят на ум. Одно — отвратительное. Меннесону нравится участвовать в заговоре, потому что его ненависть к Людовику XVIII больше, чем его любовь к деньгам. Ему требуются исполнители, которые не выдадут его в случае провала предприятия. Мари-Луиза ни в чем не может ему отказать и подчиняется беспрекословно, свобода же и жизнь Александра, по мнению нотариуса, ничего не стоят рядом с возвращением романтизма в его усеченную жизнь.

Вторая гипотеза кажется правдоподобнее и зиждется на избыточном воображении того, кто еще не знает о своем будущем романиста и новеллиста. 14 марта он видит, как проходят пленники. Шляпница Корню плюет в лицо одному из них. Александр тем сильней воспринимает это оскорбление, что в продолжение всей зимы он и его мать непрестанно подвергались обидам и унижению, их заставляли кричать «Да здравствует король!» Возможно, и ему кто-то плевал в лицо или в ноги, как это обычно практикуется у молодых во время выяснения отношений, предваряющего драку. Он идентифицирует себя с пленником. Ах, если бы он мог их спасти! Он и в самом деле знаком с сыном тюремного привратника, и на основе этого выстраивает свой сценарий. Лишь один из политических оппозиционеров в городе — Меннесон может снабдить его деньгами и оружием, и только Мари-Луиза может проводить его в Суассон. Продолжение напоминает детскую игру, но результат станет окончательным, лишь когда Лаллеманы вновь пройдут через Виллер-Котре, уже свободные. Если бы их расстреляли, следовало бы придумать другие, соответствующие этому результату обстоятельства. А раз они не сбежали, то, стало быть, отказались от его предложения. А как же быть с пистолетами, которые он сохранил как доказательство приключения? Он их купил позднее. А ужин у Деказа? Он, без сомнения, имел место. Александр напомнил Лаллеману его двойной проход через Виллер-Котре и шляпницу Корню. В память об этом великом моменте двое мужчин расцеловались, в то время целовались много и охотно. Впрочем, возможно, что финальный поцелуй — из того же теста, что и основная часть новеллы — отказ от побега. Писателем не становятся, если не верят безоговорочно в реальность собственных фантазий. В конце концов десятки миллионов читателей принимали, принимают и будут принимать за действительность бегство Эдмона Дантеса из замка Иф в «Графе Монте-Кристо» и бегство герцога Бофора из Венсеннского замка в романе «Двадцать лет спустя».