Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов

— Полковник Гродеков. Назначен к вам в отряд начала ником штаба.

— Гродеков? Позвольте, это не ваши ли книги я читал?.. Запамятовал название…

— «Хивинский поход» и «Война в Туркмении».

— Да, да! Прекрасные труды! Вот уж не ожидал, что придется с вами встретиться! Значит, предстоит вместе решать дела отряда, ходить, стало быть, в одной упряжке.

Некоторое время тому назад Михаилу Дмитриевичу попали в руки книги Гродекова, повествующие о боевых делах русских войск в Туркестане. Он прочитал их с интересом; в них излагались полезные сведения и рекомендации, и было видно, что писал их человек, на себе испытавший трудность армейской службы в Туркестане.

Отсюда, с Тифлиса, началась служба талантливого военачальника Гродекова, генерала, прошедшего под началом Скобелева боевую школу.

В штабе Кавказской армии, которой подчинялся отряд Скобелева, уже был разработан план предстоящих боевых действий. За изучение его и засели Михаил Дмитриевич и Гродеков. План пространный, со схемами и картами в приложении, в нем предстоящие действия расписывались до мелочей. Было видно, что составляла его опытная рука. Но с первых же страниц искушенные в делах Скобелев и начальник штаба насторожились. И чем дальше читали, тем все больше и больше возникало у них вопросов, недоумения и даже возражений.

— То, что здесь написано, для войск неприемлемо, — заключил Михаил Дмитриевич, откладывая папку с планом.

— Я такого же мнения, — согласился начальник штаба.

Они направились к генералу, подписавшему этот документ. Горячий и прямой Скобелев говорил резко и без обиняков:

— План при нынешней ситуации требует во многих местах уточнения и исправления. Срок экспедиции определен вами в два года. Но это непозволительная роскошь. Ведь за Копет-Дагом английские войска ведут с афганцами войну. Они, конечно же, намерены перенести боевые действия в Туркестан, и потому увеличивают силы, продвигаются на север, их вторжение в пределы Туркестана возможно ежечасно. Нет-нет, ваше превосходительство, срок два года неприемлем. Мы только укрепляем уверенность англичан в возможности решительных действий, позволяем укрепить их связь с мятежными текинцами.

— До этого дело не дойдет. Мы не позволим англичанам вторгаться в туркестанские пределы, — возразил штабной генерал.

— А в Петербурге именно этого опасаются.

— Известно ли вам, что уже принято решение о строительстве железной дороги? Протянуть путь от Красноводска к Асхабаду не просто, дело весьма хлопотное, нужно уложить рельсы, шпалы, а прежде нужно подвезти их звон откуда. А еще земляные работы, — убеждал седовласый генерал, не привыкший спешить. — Нет, нет! Непозволительно начинать войну, не сделав запасов всего необходимого.

— Но нельзя интересы боевой операции подчинять строительству железной дороги. Пребывая в медлительности, мы обрекаем себя на неудачу, — не сдавался Михаил Дмитриевич.

— Какие вы, право, несговорчивый — упрекал их генерал. — Не все ль равно, когда придем в Асхабад: сейчас или через год? Главное, придем.

— Но ведь усложняется задача, зто вызовет липшие жертвы людьми! — горячился Скобелев. — Чем скорей достигнем цели, тем меньше будут потери.

Спор ни к чему не привел. Послали письмо в Петербург, однако ответа Скобелев не стал ждать: нельзя было терять время.

В Баку они сели на судно, перевозившее людей и грузы в Закаспий, направляясь через море к малоизвестному поселку Чикишляру. На палубе ящики, тюки, повозки, орудия. На корме тесно сбились в отсеках лошади.

Михаил Дмитриевич и Гродеков вышли на палубу. Погода выдалась чудесной, солнечной, после недавнего шторма море утихомирилось, на его поверхности ни волны, ни гребешка. С негромким плеском нос судна резал плотную, с зеленым отливом воду, и за кормой тянулся долгий пенистый след.

Появились чайки. С пронзительным криком они кружились у кормы, отчаянно бросались вдруг к воде, выхватывали серебристую рыбешку и стремительно взмывали.

— Скоро ли Чикишляр? — спросили они капитана.

— Да вот уже берег виден, — ответил тот и протянул бинокль.

Михаил Дмитриевич вгляделся в темную на горизонте полосу суши. На плоском берегу — скопище домов, нагромождение каких-то глыб, вышка, еще одна…

Знаток этих мест Гродеков пояснил:

— Когда-то там была крепость, но теперь остались только развалины.

— А что за вышки?

— С них наблюдают. Там от зари до зари дежурят солдаты, смотрят не столько за морем, сколько за подступами с суши.

Берег приближался, заметней становились контуры серых с редкими клочками зелени холмов, четче, обозначались дома, длинное приземистое строение казармы или конюшни с редкими окнами. Рядом такое же.

— Иван, — позвал Михаил Дмитриевич казака-ординарца. — Выводи-ка Ветерка.

— Куда, ваше превосходительство? — переспросил казак.

— Сюда, сюда, — недовольно уточнил генерал.

Иван вывел из загородки совершенно белого, с черной отметиной на лбу любимого генеральского коня, побывавшего на Балканах. Тот вздрагивал, нервно храпел, косил выпуклым глазом.

— Спокойно, Ветерок, спокойно, — похлопал его по шее генерал. — Попытай-ка судьбу. Придется тебе плыть до берега.

— Зачем так, Михаил Дмитриевич? — не скрыл удивления Гродеков.

— Так надо, Николай Иванович.

— Ваше превосходительство, дозвольте и мне плыть! — решительно выступил Иван.

— Доплывешь?

— Я-то? Что мне, впервые? У нас Дон понизу такой же… Ну, не совсем такой, но почти что.

— Плыви.

Раздевшись, казак, подвел коня к месту, где находились сходни. Не выпуская из рук уздечку, увлек коня в воду.

Они плыли рядом, казак и лошадь, вслед за уходящим судном. Иван лихо работал руками, плывя саженками, стараясь быть рядом с конем.

— Доплывут ли? — спросил капитан.

— Доплывут. Должны, — ответил генерал.

Он напряженно глядел на них, что-то шептал. Судно причалило, но он не сходил с места, лишь когда конь и казак выбрались на берег, облегченно вздохнул и перекрестился.

— Что же сие значит? — спросил Гродеков.

— В море загадал я: будет ли нам удача или нет. Теперь уверен в деле, коль Ветерок доплыл.

С приездом Скобелева и Гродекова подготовка к походу закипела. Предполагалось, что в отряд войдут 64 роты, 9 казачьих сотен и 2 эскадрона драгун, общей численностью в одиннадцать тысяч человек, 97 орудий и трех тысяч лошадей. Часть войск с Кавказа прибыла, остальные должны подойти из Оренбурга и Ташкента. Их нужно разместить, устроить. Предстояло подвезти и уложить продовольствие, боеприпасы, фураж, и на пристанях Чикишляра круглосуточно шла их выгрузка. Одновременно велось строительство железной дороги, первые версты которой легли к востоку.