Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов

Январь-февраль 1874 г.поездка в южную Францию с целью изучения методов партизанской войны.

22 февраля 1874 г. произведен в полковники.

Апрель 1875 г. командирован в Туркестан.

Июль 1875 г. участие в Кокандском походе.

18 октября 1875 г. произведен в генерал-майоры. Награжден орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами, Святого Георгия 3-й степени, золотой саблей, золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость».

2 марта 1875 г. назначен военным губернатором и командующим войсками Ферганской области.

Апрель 1877 г. командирован в Дунайскую армию. Назначен начальником штаба Кавказской казачьей дивизии.

14 июня 1877 г. участвовал в форсировании Дуная у Зимницы. Награжден орденом Святого Станислава 1-й степени.

25 июня 1877 г. разведка и взятие города Белы.

3 июля 1877 г. отражение нападения турок на Сельви.

7 июля 1877 г. взятие отрядом Скобелева Шипкинского перевала.

18 июля 1877 г. участие во втором штурме Плевны.

22 июля 1877 г. проведение боевой разведки у Ловчи.

30 августа 1877 г. участие в третьем штурме Плевны.

1 сентября 1877 г. произведен в генерал-лейтенанты.

20 ноября 1877 г. взятие Плевны. Плевенские армии Османа-паши.

7 июля 1878 г. назначен командиром четвертого корпуса в Минске.

27 декабря 1879 г. Смерть отца, Дмитрия Ивановича Скобелева.

Март 1880 г. назначен начальником войск Закаспия.

6 июля 1880 г. гибель матери, Ольги Николаевны, в Болгарии.

12 января 1881 г. штурм и взятие крепости Геок-Тепе.

19 января 1881 г. произведен в генералы от инфантерии и награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.

Апрель 1881 г. выезд из Красноводска в Минск. Развод с княгиней Гагариной.

Январь-февраль 1882 г.пребывание в Германии и Франции.

25 июня 1882 г. смерть в Москве.

Станица Гугнинская — одна из старейших на Дону. Еще при Иване Грозном в царских грамотах да писаниях упоминался Гугнин-городок. Почему так его назвали — неведомо, а вот то, что отсюда начиналась переволока, — писано. Расположенный на большом изгибе Дона, он находился в ближнем расстоянии от Волги. Плывшие от Воронежа купцы у Гугнина-городка вытаскивали на берег суда и волокли их сухопутьем на волах да быках на восход, к Волге. А уж там продолжали путь к Астрахани и далее морем — даже в Персию.

Позже городок переименовали в станицу Гугнинскую, причислив ее ко второму округу в области Войска Донского и указав, что жителей в сей станице тысяча семьсот, из коих половина мужеского полу, а дворов — менее трехсот и что главное занятие живущих — рыболовство.

Раскинулась Гугнинская на косогоре правобережья. Дон отсюда виден далеко влево с подступающим к нему леском, и вправо, где река, омывая крутизну берега, образовала широкую дугу. А прямо за Доном до самого горизонта простиралась низина левобережья. У воды, вдоль всего берега, тянулась золотистая песчаная кромка, за которой буйствовала зелень травостоя да кустарника, заросли камыша и чакана. Там до самой осени голубели рожденные в половодье озерца со звенящей тучей комаров и мошкары.

Курень есаула Петра Бакланова находился на краю станицы, неподалеку от Дона. Он такой же, как у большинства казаков. Нижняя часть строения — подклеть — выложена из камня, без малого в две сажени высотой, над подклетью — жилой, ощелеванный досками верх. Туда ведет открытая лестница — «галдарея», от которой у окон тянется полуопоясывающий курень узкий деревянный балкончик-гульбище. Весело глядят на мир окна с кружевными занавесками да геранью на подоконниках.

Над камышовой крышей шелестят акации, от которых по весне, в пору цветения, растекается сладкий аромат. Осенью деревья надрывно скрипят, словно жалуются на острые, дующие с востока ветры да стужу. Подворье с улицы обнесено штакетником, а с остальных сторон ограждено плетнем, вдоль которого — непролазные заросли терновника да шиповника.

Баклановское подворье — небогатое. Если поделить казаков по зажиточности, то Баклановы оказались бы во второй, той что победней, половине. Потому-то хозяин и был приписан к кочурам, тем казакам, которые несли службу не в лихих конных полках, а в рабочих командах. Когда строили Новый Черкасск, станичный атаман в числе других беднейших казаков направил туда и Петра Бакланова, приказав иметь при себе одноконную грабарку, заступ да лом. Два года пробыл Петр Дмитриевич на работах. За это время поднакопил деньжат, укрепил хозяйство, приобрел строевого коня и справу, после чего приписали его к казачьему строевому полку.

В отсутствие мужа все заботы по дому лежали на плечах Устиньи Малаховны, дородной и работящей казачки, которую Петр Бакланов высватал из соседней станицы Терновой. Она и за хозяйством следила, и за детьми: Яковом, Иваном и Аксюткой.

В один из теплых октябрьских дней 1815 года с колокольни станичной церкви ударил главный колокол, а затем заиграли и остальные колокола, рассыпали звоны, поплывшие над станицей, рекой, полынной степью. От станичного правления сорвались верховые, помчались по улицам и проулкам.

— Всем на майдан! Живо! — передавали они приказ атамана. — Платов едет! Скоро в станицу заявится!

О том, что атаман Войска Донского Матвей Иванович Платов возвращается в Новый Черкасск, стало известно белее недели назад; через Гугнинскую тогда проследовал конный строй, направлявшийся в станицу Казанскую для встречи и сопровождения донского атамана. Казанская — первая казачья станица на пути из Москвы в Черкасск.

Потом пронесся слух, что Платов намерен заехать и в Гугнинскую, и последовал строгий приказ встретить его с подобающими почестями.

Ни один донской атаман — Ефремов ли, Сулин, Иловайский или Орлов — не имел такой известности, как Платов, Особую же любовь казаков он приобрел после сокрушения французов в последней войне, где его нарекли грозой двенадцатого года и героем войны, с которой он теперь возвращался.

Накануне местный атаман, собрав уполномоченных, предупредил, чтобы казаки почистились да нагладились, и конскую сбрую имели справную, а уж на конях чтоб ни пылинки! А казачкам, особливо молодухам, приказал обрядиться в обновы.

— А кто даст промашку, пусть опосля не обижается! — пригрозил он.