Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Неприятным известием стал отказ Сирко предоставить помощь Самойловичу. Кошевой, наоборот, заключил перемирие с ханом. Правда, он заявлял (и даже клялся на кресте), что делал он это исключительно для того, чтобы заманить Хмельницкого. Но кошевому никто не верил.

Ромодановский и Самойлович 6 июля подошли к Бужинской гавани (на Левом берегу Днепра), откуда начали переправлять войска на Правый берег. Но уже 8 июля 1678 года турецкая армия стояла под Чигирином. С визирем Кара-Мустафой было до восьмидесяти тысяч конницы и янычар, а также десять тысяч молдаван во главе с их господарем 27.

Когда Самойлович с Ромодановским получили от чигиринского казака известие о численности вражеских войск, они очень воодушевились и начали быстрее и охотнее переправляться через Днепр. Однако радость по поводу малочисленности турок была преждевременной. Они располагали великолепной осадной артиллерией. Две огромные пушки тащили тридцать две пары волов. Кроме того, у осаждавших имелось двадцать семь больших батарейных пушек разного калибра, сто тридцать полевых орудий и еще два десятка мортир, стрелявших стодвадцатифунтовыми бомбами. Пять тысяч верблюдов, восемь тысяч погонщиков, сто тысяч подвод с провиантом… 28

На предложение турок сдаться, город ответил отказом. Тогда 10 июля начался обстрел. За первый день, по подсчетам Гордона, турки выпустили двести семьдесят восемь тяжелых снарядов и восемьдесят шесть больших гранат. Как и во время первой обороны Чигирина, казацкие полки располагались в Нижнем городе, а в замке были русские войска и полки Гордона.

Турки предприняли строительство новых батарей, сжимая Чигирин в плотное кольцо. А между тем Самойлович с Ромодановским производили переправу под постоянными атаками турецких и татарских отрядов. 12 июля им удалось переправиться и соорудить оборонительные редуты на Правом берегу.

Тридцатого июля, после нескольких дней активного обстрела и множества подкопов, турки предприняли штурм. Как писал Гордон, «жаркое дело продолжалось 4 часа, в течение коих мы с равным упорством трудились и сражались». В тот день на Чигирин было выпущено девятьсот сорок пять тяжелых снарядов и триста двадцать восемь гранат 29.

Между тем к Самойловичу и Ромодановскому прибыл князь Черкасский с калмыками и татарами. Совместными усилиями после жарких боев они овладели Стрельниковой горой, захватив турецкие пушки, припасы, шатры и обоз. Осман-паша был ранен, а Эскишер-паша убит. В то же время турки, осаждавшие город, продолжали бомбардировку и устраивали подкопы. Им удалось проломить в стене большую брешь, и только усилиями казаков они были отброшены назад. Но во время штурма 3 августа был убит гранатой комендант крепости и. Ржевский. Командование принял на себя Гордон.

Четвертого августа русско-украинское войско было уже на расстоянии всего двух миль от Чигирина. Однако Самойлович и Ромодановский не воспользовались результатами своей победы. Воевода пассивно стоял, ожидая отхода вражеской армии от крепости. Полагаясь на слабость противника, Ромодановский отказался от решительных действий, упустил время и потерял контроль над событиями. Некоторые объясняют это, в частности, тем, что сын воеводы Андрей находился в турецком плену и в случае поражения султан угрожал отрубить ему голову. Поэтому-то Ромодановский и боялся предпринимать решительные шаги 30.

Одиннадцатого августа турки взорвали бомбы у реки Тясьмин. Загорелась часть Нижнего города. Увидев пожар, русские бросились в лагерь Ромодановского через горевший мост, но он обрушился, и масса людей погибла. Одновременно с этим неприятелю удалось зажечь и новый Верхний город. «Всех охватил такой ужас, что никакие команды или увещания не могли достичь цели». Оставшийся гарнизон отступил в старый Верхний город и там весь день отбивал штурмы противника.

Ночью был прислан приказ Ромодановского «выступить из замка и, если возможно, вывезти самые легкие орудия, закопать те, что нельзя увезти, уничтожить замок и боевые припасы, а особливо поджечь порох». Уцелевшую часть Чигирина зажгли, а замок взорвали порохом. Этим взрывом убило Мустафу-пашу и множество турок, а город сгорел дотла. «Так Чигирин был обороняем и потерян, оставлен, но не взят», – писал Гордон 31.

Гетман с воеводой отступили к Днепру. Девятнадцатого августа произошло последнее сражение, после чего турки отступили. Решение Ромодановского оставить Чигирин по-разному оценивалось как современниками, так и историками. Во время Стрелецкого бунта 1682 года Г.Г. Ромодановский за сдачу Чигирина был обвинен в измене и растерзан.

Скорее всего, если учитывать двукратное преимущество армии Ромодановского над турками, имелась реальная возможность сохранить Чигирин. Можно согласиться с современными исследователями, что потеря Чигирина стала военным поражением, которое привело к неудаче в войне в целом 32.

Как мы видели выше, Самойлович считал Чигирин сакральным центром (прежде всего, для казачества), равным по значению Киеву, и полагал, что потеря его станет для населения символом отказа царя от Украины. За многие десятилетия казацких войн со времен Богдана Хмельницкого Чигирин превратился в реальную столицу нового государства, символ казацкой вольности и славы. Уничтожить его и оставить священные руины врагам было страшным позором для Самойловича, который и так не мог похвастаться «казацким» происхождением.

Теперь моральное преимущество оставалось за турками. В Москве опасались нападения турок на Киев, что могло привести к потере всей Украины. В начале сентября, несмотря на усилия Самойловича, турки захватили Канев, вырезали людей и спалили город. Оборонявшие его сердюки погибли. Последние из них вместе с обороняющимися жителями спрятались в соборной церкви Каневского монастыря. Татары обложили ее соломой и сожгли вместе с людьми, после чего разрушили монастырь 33. Наказной гетман Юрия Хмельницкого Павел Яненко-Хмельницкий захватил Черкассы, Корсунь и Мошны, жители которых вынуждены были перейти на его сторону. Поляки в ужасе оставили Кальник, Немиров, Меджибож и другие Правобережные города, остававшиеся до этого под их контролем.

Опасаясь наступления на Киев, Самойлович расставил казацкие сотни вдоль Днепра, получая сведения о действиях турецко-татарского войска. К Переяславлю срочно перебросили отряд Неплюева, а в Киев направили генерала Ф. Ульфа с тысячью солдат. Узнав об этих приготовлениях, визирь увел войска домой. Но на Днепре их настиг Сирко с запорожцами и «многих побил».

Правобережным гетманом оставался Ю. Хмельницкий, который обложил поборами жителей уцелевших городов и сел. Всю зиму он и Яненко предпринимали набеги на Левобережье, доходя до Золотоноши и Лубен. Вместе с белгородской ордой он опустошал окрестности Козельца. Юрий Хмельницкий попробовал напасть даже на Лубенский полк, но сильный мороз сорвал эти планы.