Олег Иконников - Большая Медведица

— Где гаражи расположены?

— С края поселка, напротив мясокомбината. Палева сильного нет, правда сторож бдит за порядком, но по такой холодрыге на улицу нос не высовывает, тем более — ночью, а если закипишует, думаю, мы с ним сладим.

— Думать, в общем-то, не над чем. Ты все прикинул, не врюхаемся?

— Плевое дело, само в руки просится.

— Вот и ладушки. В ночь с пятницы на субботу отработаем. Если Федя и хватится, то не раньше, чем в понедельник, когда поезд уже уйдет. Дома у тебя как?

— Спасибо.

— Айда тогда за стол, подымишь с нами.

— Неудобно…

— Я тебе уже говорил, что неудобно, пошли, с Костей заодно познакомлю.

В пятницу Рыжий поставил «Жигули» и предупредил охранника, заступившего на дежурство, что часа в два ночи собирается ехать в Читу.

— Ты, Михалыч, посмотри, пожалуйста, чтобы выезд не загородили, я тебе за это чекушку с города притяну.

— Не беспокойся, Володя, а чекушку не надо. Все равно ее днем с огнем не сыщешь, а вот ведро картошечки нам со старухой не помещало бы.

В половине второго, под шум волны, устроенной Вовчиком, который выгонял тачку на улицу, Олег забрался на залитую гудроном крышу бокса и перерезал телефонные провода, с трудом отыскав их в темноте. Тем временем Рыжий выехал с территории гаражей и загнал машину тень здания с обратной стороны от входов. Достал из-за спинки заднего сиденья спортивную сумку с пилками по металлу и фомкой. Потом вышел из-за угла строения и, покрутив головенкой, прислушался. Все было спокойно. В разрывах облаков, созерцая грешную землю, мерцал холодом талисман Святого. Ветерок, понимая, что ему снова стоять на стреме, тяжело вздохнул и повязав нижнюю часть лица шарфом, выудил из рукава обрез. Переломив железяку, забил в стволы патроны и снял ее с предохранителя.

— Смотри, не шмальни случайно.

— А со сторожем что делать, если он вдруг вылезет подышать?

— Не сходи с ума. Делюга чушачья, не мочить же на ней человека. Ткнешь этому пердуну пушку в бок, он и так обделается.

Спустя десять минут спиленную с пробоя «собаку» Олег швырнул под забор и вместе с Вовкой нырнул в склад.

— Это точно не государственный?

— Нет, конкретно тебе говорю.

— Не похоже, — подсвечивая себе фонариком, зашарился Святой среди стиральных машинок итальянского производства и распакованного спального гарнитура с диковинной обивкой.

— Мама родная, он где, ворюга, все это нахапал.

Пять набитых мандариновой настойкой мешков из-под сухих дрожжей утартали к Лехе на дачу и, шустро спустив бутылки в глубокий подпол, вернулись обратно. Второй ходкой «жигу» затарили картонными коробками со сгущенкой, тушенкой, кофе и шоколадными конфетами в заморской упаковке. Ветерок застыл, зато взопрел Святой и, приняв из закоченевших рук подельника обрез, отправил его к Рыжему.

— Шевелитесь, скоро четыре стукнет, народ вставать начнет.

Облизнув треснувшую нижнюю губу, Леха смылся. Последним рейсом нагрузили тачку чайными сервизами из фарфора и хрустальными люстрами. Ближе к шести все было кончено, чтобы охранник не заподозрил неладное, уходя, навесили на ворота массивный замок.

— Разтаритесь, ты сразу гони в Читу. Отметишься у родственников, чтобы они ментам, если те через несколько дней тебя повяжут, подтвердили твое алиби, а Ветерок сам с дачи уйдет.

Подождав, пока за поворотом скроются красные габариты «жигулей» с подельниками, Олег шагнул до хаты.

Восьмого марта мужчины занимались своими делами. Лично Святой надрывался со штангой в спортзале, а его жена на кухне с кастрюлями. Светлый праздник был ее, вот они и вкалывала. Ходики на столе тренера прозвонили пять. Разобрав штангу, Олег аккуратно сложил резиновые блины на их привычное место и, сдернув с оленьих рогов каптерки банное полотенце, направился смывать пот в душевую, где его и устриг Костя.

— Иконников, на выход.

— Привет, баламут, жди, пену сгоню.

— Сегодня, между прочим, международный женский день, ты в курсе?

— Помню, видишь, — тренировку раньше обычного закончили.

— Вот супруга обрадуется…

— Заткнись, урод, сам ведь тоже шарагатишься, а Люсьен, поди, слезы льет. Срочно нужен?

— Позарез. Пиво будешь?

— В банках?

— Конечно.

— Открой одну, — выполз из-под лейки Святой и, обернувшись безразмерным полотенцем, вышел к приятелю.

— Чем порадуешь?

— Может, ко мне рванем, там потолкуем?

— К сожалению, не могу, обещал Воробью чашечку кофе. Полседьмого он меня в «Кристалле» ждать будет.

— Тогда слухай. Товарищ до меня с Жирекена подкатил, ружьецо привез, пятизарядное. Ищет, кому бы загнать, тебе случаем не надо?

— Железяка темная?

— Поэтому к тебе и обращаюсь.

— Сделаем так. В восемь я буду дома, волоки пушку и там разберемся.

— Годится, смотри, не опаздывай.

Опоздал Кот, появившись на двадцать минут позже назначенного времени. Закрывшись в спальне, чтобы Лена и дети не видели, чем они занимаются, Костя показывал приятелю, как обращаться с одностволкой, нахваливая при этом ее качества.

— Полуавтомат, пять зарядов. Затвором раз передернул и поливай. Ствол длинноват, но зато на триста метров сохатого с копыт сшибает.

— Крутой шпалер, — согласился Олег — сколько он за него просит?

— Пятнадцать тысяч.

Святой отсчитал деньги.

— Держи.

Потом достал из трельяжа полиэтиленовый пакет и накидал в него из шифоньера пять банок тушенки, столько же сгущенного молока и кофе.

— Посиди, я сейчас, — вышел он из комнаты и вернулся, неся в руках четыре бутылки «Мандариновой».

— Обмоешь с дружком удачную сделку, а продукты жене отдай, пригодятся.

— Олега, это не ты склад Феди Хасанова подломил?

— Ух, ты, — от неожиданности присвистнул Святой, — с чего ты взял, интересно?

— В милиции ориентировку читал, там все это перечислено.

— Под Шерлок Холмса, значит, косишь.

— Дедукция, — подтвердил, улыбаясь, Костя.

— Ладно, сыщик, не болтай никому о своих догадках, а то еще, правда, легавые подумают, что эта кража, — моих рук дело.

— Не беспокойся, во мне тайны, как в могиле дохнут, ты тоже не говори никому, что я тебе ружье без документов толкнул.

— Мог бы и не предупреждать. Патронов штук десять подгони, если есть?

— Завтра принесу. Ну ладно, я сквозану жену ублажать.

Ударив по рукам, приятели разбежались. Завернув пятизарядку в Игорехино покрывало, Олег отпросился у Лены на пятнадцать минут, и скорым шагом двинул к Ветерку.

Тот уже сидел за праздничным столом, покачивая одной рукой детскую кроватку, поэтому впустила Святого в квартиру Настя.

— Здравствуй, заходи. К столу сядешь?

— Спасибо, Настя, я на пять минут. Леху позови.

Тот макнул соску в мед и, сунув ее Шурику в рот, вышел в коридорчик.