Олег Иконников - Большая Медведица

— Завязывай, сваливаем.

— Я тоже говорю, чесать надо — потянул Рыжего за рукав рубашки Эдька.

— Олега, дай я покомандую, раз в жизни, — протирал пучком травы грязные кроссовки Леха.

— Работай, Вовчик, все путем. Зря мы этого жлоба на небеса отправили что ли?

«Делайте, что хотите», — думая про себя, махнул рукой Святой.

Костя разбирался со шпалером. Что-то смущало его при виде этой железяки и, наморщив лоб, он пытался понять, что вместо снятых с передка желтых «Жигулей» колес, Вовка поставил две своих запаски. Одна оказалась спущенной, и он виновато косился на Ветерка, с понтом, тот собирался куда-то ехать.

— Скоро ты?

— Все, — убрал домкрат Рыжий.

— Спячивай нашу лайбу к трассе. Эдька и Костя с ним отчаливайте, а я с Лехой приберу тут все.

Не дожидаясь, пока он сядет в тачку, Ветерок завел ее и, воткнув сразу вторую передачу, напролом через ели и кусты, подпрыгнув левой стороной на вершине лежавшей поперек тропинки сосны, попер в чащобу. Когда подошел Олег, приятель при помощи резинового шланга сливал в брезентовое ведро с бензобака «Жигулей» горючее.

— Ты что такой смурной?

— Человека пять минут назад удавил или ты на такие мелочи не обращаешь внимания?

Леха улыбнулся.

— Не расстраивайся, одним меньше, одним больше, все сдохнем когда-нибудь. Не подфартило ему вот и все.

Оторвав от валявшейся в салоне клетчатой рубахи рукава, один он подал Святому.

— Давай коросту в божеский вид приводить. Она, поди, вся в наших отпечатках, а потом за упокой невинно убиенного по стопарю вмажем.

Шустро и тщательно подельники протерли все, что только можно было, внутри и снаружи, после чего остатки бензина выплеснули на рулевое колесо и седушки.

— Что-нибудь да забудешь, — раскрутив пустое ведерко, Ветерок кинул его в кусты голубики.

— Серьезное что?

— Да нет, ключи гаечные не взял.

— На дачу, поди, в хозяйстве пригодятся?

— Угадал и вот это, как раз не смешно.

Перед самым выездом на трассу сидели в «жиге» приятели и их с любопытством разглядывала та же самая девчушка, что чуть не влетела полчаса назад им под колеса.

— Дяденька, земляники хочешь?

— Спасибо, маленькая, не до сладостей.

— А вы много ягоды насобирали?

— Беги к маме, где она?

— С папой в машине спят, а мне сказали погулять.

— Рановато еще спать, — развернул ее лицом от проезжей части Олег.

— Шлепай к родителям, и каменюгой в лобовое стекло зафинтили, поняла?

— Угу, — она, сопя от натуги, выковыряла с дорожки булыжник и побежала к мамочке.

Отмахав в сторону Первомайска километров пять — шесть, остановились. Справа от дороги, на небольшой возвышенности тянулся железобетонный желоб для сточных вод. Выбрав момент, когда на трассе никого не было видно, мертвеца понесли наверх. У «Жигулей» остался Святой. Задрав капот, он положил на воздухоочиститель шестнадцатого калибра обрез и, уловив шум двигателя приближающейся машины, повернул голову. Даже с такого расстояния было видно, что это ментовский «УАЗ», а еще спустя минуту Олег без натуги различил в нем людей в форме. Вот и его жизнь кончалась. «Два трупа, три вооруженный ограбления, да за это меня раза три расстреляют», он склонился над горячим мотором и вставил стволы в рот. «Тьфу, блядь, порохом воняют», — и от соприкосновения стали с золотом, во рту невозможно закислило.

На этот раз ему повезло. Не сбавляя скорость, машина прошелестела мимо. Убитого спрятали на дне желоба. Прикрыли плитой и забросали сухими ветками, травой и прошлогодней листвой.

— Легавые на «УАЗике» пролетели, видел?

— Нет, Эдька. Падайте, пацаны, нужно валить с этого места, а то еще кто устригет нас здесь.

— Ну, че, Олега, на Иркутск?

— Нет, Леха, неспокойно на душе. Домой жгем.

Интуиция его не подвела. Сегодня утром в Чите завалили главного врача областной больницы и все входы и выходы из города были блокированы омоновцами, которые потрошили почти без разбора всех и вся.

Проехали всего километр.

— Тормози, — Кот, сдернувший с трупа пояс с сумочкой, вынул из нее красного цвета книжечку и протянул Святому.

Это было удостоверение сотрудника милиции.

— На, Ветерок, прохлопай.

— Че там?

— Опера грохнули, капитана.

Костя достал из-под ремня пистолет.

— Я крутил его и так, и сяк, думаю, что — то в нем не то, а это номер, видите. Не стерт, значит, пушка табельная. Мент это натуральный.

— Сбегай, Костя, в лес, — вернул ему удостоверение Леха.

— Зарой лебеду эту, а лучше сожги.

Вечером этого душного дня подельники бухали в «Березовой роще». Олегу водка в горло не лезла. «Кажется, дождь собирается, кажется, дождь собирается», — выстукивал костяшками пальцев он по белой скатерти столика. Ветерок, поняв, о чем стучит приятель, отогнув край шторы, дыбанул в небо.

— В натуре собирается. Перед кабаком решил попугаев накормить. Выхожу на балкон, а под ним пацанята в прятки играют, и парнишка с соседнего дома считает кому галить: «Выполз заяц на крыльцо, почесать свое яйцо, сунул лапу между ног, оказался там пирог».

Ржали пьяные подельники, что-то наигрывал на подиуме местный ансамбль.

«Кажется, дождь собирается», — продолжали выплясывать тюремную азбуку пальцы на столе.

— Здорово, бандит! — обнял его подкравшийся сзади Воробей.

— Врежем по маленькой?

— Неохота, Санька.

— Гранаты есть. Специально для тебя берегу. Восемь штук, по две тысячи за каждую.

— Недорого, — встрепенулся Святой, — где они?

— Разбегаться будете, до хаты моей топни.

— Договорились.

— Ладно, я исчезаю, — попрощался со всеми Воробей. Меня жена на улице ждет.

Порядком накачавшийся Леха, не желая того, но наконец высветил свою зазнобу. От рождения не умевший танцевать, он кочевряжился в пляшущей толпе, с девушкой лет на десять младше его.

— Котяра, а с кем это наш дружок обжимается?

— О-о! Да у него не плохой вкус. Майка это, в старом поселке живет. В деревянных домах.

— «Майка», — это что, кличка?

— Что вы, Олег Борисович, она блядь порядочная. Имя ей такое родители дали, Майя.

— Не замужем?

— Я же говорю блядь, значит замужем, а что?

— А то, что у нее муж есть и видимо у Ветерка нашего из-за этой лярвы теперь неприятности будут.

— Муж ее моряк. Раз в год в поселке появляется и то дней на пять. Маечке деньжат подбросит и снова в океан. Что, интересно, он там потерял? А может его просто земля не носит?

Нетвердыми ногами вернулся за столик Леха.

— Святой, может, смотаемся в Иркутск, а? Все равно ведь туда собирались. Расслабимся на Ангаре, пожируем и заодно магазин государственный впорем. Поехали?

— У меня форма ментовская имеется, если нужна берите. Выглажена, вычищена, если надо, берите, — вдруг сказал Кот.