Олег Иконников - Большая Медведица

— С этого бы и начинал. Обожди немного, только не сматывайся, — от радости забыл он на прилавке драные рукавицы и, отмахиваясь от что-то выговаривающей ему продавщицы, скрылся в подсобном помещение. Пришел назад он с другой стороны и, дыша перегаром в ухо Олега, зашептал: — Все, как в аптеке. Директор магазина деньги у нее принимает за проданную водку, минут через пятнадцать она освободится и может не четыре, но пару-то ящиков я тебе железно сделаю. У нее в заначке всегда есть.

— Спасибо, выручил ты меня. Век помнить буду, потряс грузчику руку Святой. Пойду покурю пока на улицу, позовешь, как утрясешь.

Приятели обогнули здание и встали у служебного входа в магазин. Первая дверь с массивным запором изнутри была открыта настежь, а вторая, сетчатая спасала «объект» наверное, только от мух да комаров.

Эдька, шагай внутрь и отыщи кабинет директора. Предложи ей по дешевке шоколад или спирт и посмотри, сколько в кабинете человек. Сейчас будем пахать, приготовьтесь.

Брат отсутствовал буквально минуту.

— Ты что так быстро?

— За сеткой направо серая дверь. На ней табличка: «директор». Заглянул, две женщины там и полный стол денег.

— Всего две, отлично. Шабер держи, передал он Эдику «ПМ».

— Я с Костей на шухере, ты с Ветерком работаешь. В первую очередь ключ от двери вышмонай и мне высунешь. Вперед.

В коридоре никого не было. Первым в кабинет вошел Эдик, за ним Леха и Святой.

— Здравствуйте, ключ от дверей у кого?

— Здравствуйте, — еще не воткнулась, что происходит, полная с шиньоном на круглой голове директорша — вон, в замочной скважине торчит, а зачем он вам?

Олег молча вынул ключ и, выйдя в коридор, вставил его в замок. Это было не ограбление, а что-то другое. Так магазины не грабят.

Ветерок, расщеперив хозяйскую сумку, прислушивался к движению за шторами окна, напарник его сметал со стола сложенные стопками денежки. Торговки, понимая, что перед ними не инкассаторы, не пищали.

На левом плече Кота висела расстегнутая сумка с обрезом. Заметив выходящих из торгового зала разнорабочего и жевавшую булочку синеглазую продавщицу, он сунул в нее руку и мягко спустил предохранитель. Ориентируясь по нему, Святой незаметно пряча ключ в карман ветровки, повернулся.

— Вы директора случайно не видели?

— А в кабинете ее разве, нет?

— Нет, видите, заперто, — Олег плечом толкнул дверь, — полчаса уже ждем.

— Странно, где она может быть? Толя, отдохни пока, а я в склад сбегаю.

Грузчик, сняв верхонки, бросил их на металлическую бочку с подсолнечным маслом и зашлепал во двор.

— Тетки, двадцать минут не дергайтесь, а то завтра навещу вас, куда ломиться станете? — поверх «капусты» положил обрез Леха и застегнул молнию.

Эдька нажав кнопку выкидняка, срезал с телефонного аппарата трубку и краем глаза обратил внимание на то, что бабы боятся ножа гораздо больше, чем обреза.

— Вроде все.

— Погоди, — поднял предупреждающе руку Ветерок, — кажется, наши базарят? — прижался он к замочной скважине и когда в коридоре стихло, лбом стукнулся в дверь.

Она сразу и бесшумно распахнулась. Выпустив подельников, Святой снова ее запер на два оборота.

— Не суетись, Котяра, пусть пацаны до лайбы добегут.

На улице смолил папиросиной в небо Толян.

— Не дождались? Леху и братана уже не было видно.

«Ничего себе чешут».

— Не получилось, Толяха.

— В следующий раз приходите, может, застанете.

— Примем его приглашение?

— У-у, даже не знаю, — закрутил отрицательно башкой Костя, — если только на будущий год.

— Бегать не разучился?

— Волка ноги кормят.

— Тогда бери ноги в руки и — рвем.

Стартанул Славка аккуратно, но шустро и на первом светофоре повернул налево. Навстречу, шугая пронзительной верещалкой на крыше легковушки, по обочинам пролетели ментовские «Жигули».

— Неужели по наши души? — удивился Ветерок.

— Оперативно работают — посмотрел им в след Олег, — поймают когда нас, зашибут.

— Больше всех Косте вломят.

— Вашему братцу, Эдуард Борисыч, не меньше достанется за незаконное ношение формы.

Из машины на хату просочились по одному.

— Слава, до переговорного далеко?

— Да нет, минут пяток не торопясь.

— Поехали, домой брякну. Ленка куртку кожаную хочет, а в Чите их не продают.

Вернулись только к ужину, телефонистка долго не могла вызвать Первомайск. Леха «сушил лапти» в горячей ванне. Эдька строгал салат, а опохмелившийся Кот храпел на куче мятых купюр, зачем — то сваленных под батареей отопления.

— Зачем деньги высыпали?

— Костя балдеет, никогда столько не видел. Не ругай его, балбеса, пускай поспит.

— Ты ел?

— Тебя ждал. С водкой вечеряем?

— Желание есть, так давай бухнем.

В трусищах и распаренный в комнату вошел Ветерок.

— Посапывает Котик? Вишь, капусту как уважает, обнимает и про балерину забыл, а та помягче, однако.

— Олега, а у вас у кого-нибудь тачка есть?

— Нет.

— Возьмите одну на всех, — вдруг посоветовал Славка, — вам ведь все равно лайба нужна. В Иркутске автомагазинов полно, завтра я их вам все покажу. Извини, может, я что-то не то говорю?

— Почему, сказано вовремя. Я — за.

— Я тоже.

Леха, как всегда и при любом количестве филок находился в финансовом затруднении.

— Грабите меня, крестьянина, но «жига» действительно пригодится. Кирпичи на дачу возить, цемент, — наворачивал он вслух, — согласен.

— Слушайте, пацаны, в городе легавые точняком на ушах стоят после дел наших, а вот в сторону Кутулика можно прокатиться. Машину завтра купим, и давайте до Ангарска жгнем. До него по трассе всего пятьдесят километров и, по-моему, никто нас там не скрадывает?

— Заметано, — враз обсох Ветерок.

— Ленка утром прилетит, встречу ее и рванем.

— С ней?!

— Ты че свихнулся? Завтра ты с Эдькой и Славкой по автомагазинам метелите, а я с этим уродом в аэропорт сбегаю. Оформишь тачку на себя, и часам к двум постарайтесь здесь быть. В Ангарске отпашем и ты оттуда прямиком до Хадичи чесанешь.

— Не-е…

— Че, ты?

— Ленка жене моей прикидываешь, что наговорит, если я с вами домой не вернусь?

— Разумно шурупишь.

На следующий день, все так и получилось. Время только перевалило часовой рубеж, а у подъезда уже притулилась с транзитными номерами чисто-белая, одиннадцатой модели «жигулешка» и подзакусившие приятели снова по одному выходили под солнышко и разными путями выбирались с ограды ближе к дороге.

— Ты надолго, Олежка? — спросила жена.

«Может убьют, может сам застрелюсь, а может и вернусь, черт его знает», — но вслух сказал другое.

— Сейчас двадцать минут второго. Значит, где-то около пяти жди.

— На сердце тревожно почему-то. Ты ведь не врешь, что коммерцией занимаешься?