Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

Джофара любил народ за его заботу о нем, за его простоту и порядочность и за то, что мать его была из бедных.

Джофара сначала заключили в Гунибскую тюрьму, затем увезли в Темир-Хан-Шуру. По поводу его ареста весь Кумух был в трауре. Иса-Гаджи-беку и Ганапи-беку не понравилось то, что Джофар перешел на сторону народа и поддержал участников бунта. Когда Джофара арестовали, они нисколько не позаботились выручить его. Мать Джофара Халла и сестра его Умамат просили их заступиться за Джофара, замолвить за него словечко перед царскими чиновниками, но те молча отвернулись от них.

Через несколько месяцев Джофар в тюрьме умер. По всему Кази-Кумухскому округу народ надел траур. Целую неделю его оплакивали в Кумухе, а Иса-Гаджи-бек и Ганапи-бек прямо с поминок забрали своих дочерей из ханского дома к себе. Не прошло и семи дней, они пришли и забрали имущество своих дочерей. Этот поступок беков, которым семья Джофара очень доверяла, сильно оскорбил ханскую родню. Все очень расстроились и переживали. А Патимат по-доброму и с пониманием стала за всеми ухаживать, заботиться о них в эти тяжелые дни, стараясь облегчить их страдания. Целый год носила она траур по мужу, не выходила на улицу, не заходила даже к своим родителям. Ханская семья была очень довольна ею, для них она стала опорой и поддержкой.

Прошло чуть больше года после смерти Джофара, когда до Мусибутты дошли слухи, которые распространяли богатые вдовы Джофар-хана о том, что Патимат осталась в ханском доме с целью завладеть богатством, потому и обхаживает всю родню Джофара.

Пришел однажды к Патимат ее дядя по отцу Омар и рассказал, какие грязные слухи ходят по Кумуху по поводу того, что она сидит в доме своего умершего мужа, хотя у нее нет от него детей.

– Если даже у тебя есть такая мысль, знай, что ханы не дадут тебе стать хозяйкой мужниного богатства. Если даже они дадут, тебе не нужно чужого добра. Мы люди бедные, сами себе зарабатываем на хлеб и на чужое никогда не зарились. Возьми, что принадлежит тебе, и пойдем домой” – предложил он. Патимат очень задела эта напраслина, которую возвели на нее. Она оставила все и собралась к отцу. В ханской семье поднялся переполох, все расплакались, разрыдались, никто не хотел, чтобы она уходила. В доме стоял плач, как в день панихиды по Джофару. Уход Патимат показался им таким же бедствием, как смерть Джофара. Все стали просить ее, умолять, чтобы она не уходила, чтобы не обращала внимания на сплетни беков. Они умоляли не давать повода врагам радоваться ее уходу. Патимат решила остаться. После этого о ней пошла хорошая молва.

Сестра Джофара Умамат уговорила ее выйти замуж за своего сына Магомеда, который был годом старше Патимат и не был женат. Так Патимат стала женой Магомеда и осталась в ханском доме.

Мать самого Джофара-хана Халла тоже была умной, обходительной и добропорядочной женщиной. Она являлась дочерью бедных крестьян. Отец ее умер рано, а мать ходила на работу по найму. Агалар встретил ее в поле, где она собирала кизяк на топку. Она ему понравилась, и хан решил взять ее себе на ночь. Тут Халла экспромтом сочинила про хана стихи, чему он очень удивился и велел нукерам привести ее к нему.

– Меня не надо насильно волочить, я сама приду к тебе, мой высокий хан, – сказала Халла и пришла к нему, но поставила перед ним условие.

– Я бедная девушка, а ты высокий хан. Ты, конечно, можешь позабавиться со мной и завтра выкинуть на улицу. Но зачем тебе брать грех на душу? Ведь на этой земле мы только гости, а на том свете придется перед богом держать ответ за свои злодеяния. Я же хочу тебя избавить от греха и от мучений на том свете. Это вовсе не трудно сделать. Сегодня ты сделай со мной мусульманский махар, и я буду считаться твоей женой, а завтра, если захочешь выгони меня, захочешь, оставь прислугой в своем доме. И мое имя останется честным, и ты будешь безгрешен.

Агалар-хану понравились умные речи Халлы, и он пригласил муллу, сделал махар. Но на следующий день он ее не выгнал и оставил в своем доме как прислугу. У хана были жены из благородных кровей, они стали насмехаться над Халлой, называя ее не иначе, как “сборщицей навоза”. Но Халла не обращала на них ни малейшего внимания, все превращала в шутку, смеялась и пела. Агалару же она очень нравилась, и он держал ее в доме, как свою жену.

От жен своих Агалар не имел детей, а Халла родила ему сначала дочь, затем и сына Джофара. Благородные жены Агалара жили с ним на втором этаже, а Халла жила на первом, где прислуга. Хоть дети у Агалара были только от нее, он не мог ее поставить в равные условия с другими женами, боясь их гнева. Если ханским женам удавалось увидеть со своего балкона Халлу на нижнем этаже, они не упускал и случая напомнить ей: “Наверху – ханы, внизу – слуги”. Они ревновали хана к ней, так как видели, что хан ее любит. Но больше всего их задевало то, что только у нее были дети от хана.

Однажды цовкринцы привезли дрова из ханской рощи, нагрузив их на ослов, и выгрузили на ханском дворе. Когда дрова стали распределять и раскладывать, Агалар-хан и его благородные жены, сидя на балконе, смотрели, как придворные возятся во дворе. Тут Агалар сказал стихами:

Халла же в это время была занята детьми и не могла выйти. Но ей передали слова хана, и она, оставив все дела, вышла во двор за дровами и начала возиться там. Ханшу Шамай очень задело внимание Агалара к этой, по ее мнению, не стоящей его внимания, женщине. Она тут же сочинила четверостишие, чтобы задеть Халлу:

Халла обернулась, посмотрела на балкон и ответила Шамай:

Тут Агалар не выдержал и ответил:

– Клянусь Аллахом, корона – Халла, если бы ты не ответила так, я бы тебя на месте расстрелял!

Родственники благородных жен Агалара тоже насмехались над Халлой. Им очень не нравилось, что хан уделяет ей столько внимания и проявляет заботу, называли ее “навозным жуком”.

Когда родственники Шамай услышали о последнем инциденте, происшедшем в ханском дворе, ночью они бросили в окно комнаты Халлы куски кизяка и навоза. Вот, мол, твой удел.

Утром же Халла собрала все это аккуратно, подождала, пока Шамай-бике выйдет на балкон, и сказала громко: