Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

Понятно, жизнь Сурхайхановых здесь была не из легких. К примеру, когда Сурхайхановы стали устраивать своих детей в школы, меняли им фамилии, но через несколько месяцев их исключали, узнав, что они потомки Сурхайханов. Так их детям приходилось постоянно переходить из одной школы в другую.

Сын Махмуд-бека Мухтар Зубаиров, профессор Дагсельхозинститута, еще при жизни в 1980-е годы вспоминал, как заместитель председателя Буйнакского горисполкома, Чанхиев, кстати дядя писательницы Мариям Ибрагимовой, в 1931 году помог ему с учебой на сельхозрабфаке. Учился Мухтар отлично, был общественником, его приняли в комсомол. Но в конце учебы, в 1934 году, получился конфликт с секретарем горкома комсомола Магомедовым, который захотел жениться на сестре Мухтара Тугай-ханум, которая в тот момент была засватана за своего родственника Эльдара Сурхайханова. Секретарь Магомедов Магомед в отрочестве работал со своими братьями пастухом в Бухцанаке и знал семью Сурхайхановых хорошо. Он стал требовать от Мухтара, чтобы он уговорил сестру выйти за него замуж. Когда Мухтар заявил, что сестра его не слушает, Магомед пошел ее сватать к ним домой. Махмуд-бек ответил, что его дочь засватана, но если она захочет выйти за него замуж, он не будет против. Вызвали Тугай-ханум и спросили при нем, хочет ли она выйти замуж за этого парня. Она ответила, что она его знает еще с Бухцанаки, но выйти замуж за него не хочет, ибо она выходит за Эльдар-бека. Магомед ушел оскорбленный и на второй день собрал комсомольское собрание в рабфаке. На повестке дня был поставлен один-единственный вопрос – о пребывании Мухтара Зубаирова в рядах ВЛКСМ. Магомед рассказал, что Мухтар – сын контрреволюционера, потомок Сурхай-хана и что его сестра заявила, что она не выйдет замуж за человека, который был рабом ее отца, хотя этих слов девушка и не произносила.

Поскольку оскорбленный секретарь настоятельно требовал исключить Зубаирова из комсомола, большинство проголосовало за его предложение, но несколько сокурсников Мухтара, включая его друга Абакара, в знак протеста покинули собрание. На второй день Абакар пришел за Мухтаром, сказал, что его послал директор рабфака Алидада Гаджиев. Директор встретил Мухтара вежливо: «Мухтар, я знаю, что ты порядочный и способный юноша, я не хочу ломать твою судьбу. Я на несколько недель отстраню тебя от учебы, ибо по другому невозможно, затем возьму обратно и дам возможность окончить рабфак», – заявил Алидада.

– Спасибо вам, но вас тоже ведь могут потом наказать, – засомневался Мухтар.

– Пусть наказывают, зато я спасу достойного парня, – ответил Алидада.

Старший брат Мухтара Джамалутдин стал брать Мухтара на стройку, где он работал подсобным рабочим, другую работу им не доверяли. Время было холодное, голодное, надо было кормить семью. Сестру Тугай-ханум, которая работала в швейной артели, тоже попросили уйти, якобы она скрыла свое происхождение при поступлении на работу. Через два месяца директор рабфака как и обещал, разрешил Мухтару вернуться к учебе и дал возможность окончить его. Сам же Алидада Гаджиев – известный Красный партизан, удостоенный ордена, получил выговор за лояльное отношение к «чуждым элементам». Мухтар вместе с дипломом получил рекомендацию для поступления в сельскохозяйственный институт. По этой рекомендации он и поступил в Дагестанский сельхозинститут.

В институте Мухтар учился тоже на отлично, получал повышенную стипендию. Через полгода его вызвал директор и показал ему письмо из обкома комсомола о необходимости исключить сына контрреволюционера Мухтара Зубаирова из института.

– Почему ты скрыл свое происхождение? – спросил его директор института.

– Меня никто об этом не спрашивал, разве я веду себя плохо? – в свою очередь спросил Мухтар.

– Для нас это не главное, нам не нужны проблемы из-за тебя, – ответил директор и подписал приказ об его отчислении.

Мухтар забрал документы и поехал во Владикавказский сельскохозяйственный институт. Директор института М.Ратник посмотрел на его документы и спросил:

– Как же вас с такими отметками и рекомендациями отпустили из института?

– Исключили за Сурхайхановское происхождение, – ответил Мухтар.

– А мы примем вас, – сказал директор твердо. С первых же дней Мухтар привлек к себе внимание педагогов и студентов своими незаурядными способностями. Его стали уважать, назначили повышенную стипендию.

В 1936 году, в начале мая его вызвал директор института М.Ратник и показал телеграмму из Буйнакска, где сообщалось о болезни отца. Мухтар тут же выехал и к семи часам утра следующего дня был уже в Буйнакске. Возле своих ворот его встретили двое молодых людей.

– Ты Мухтар Зубаиров? – спросили они.

– Да.

– Ты арестован.

– За что? Я приехал навестить больного отца, где мой отец? – спросил Мухтар.

– Вся ваша семья арестована, мы ждем тебя, – ответили парни и повели его в тюрьму. Мухтар понял, почему его вызвали ложной телеграммой, видимо, боялись, что он может скрыться. Тугай-ханум в это время была уже замужем, ее обошла эта участь, но ее и мужа лишили права голоса. В тюрьме взрослые мужчины удивлялись, за что же посадили такого молодого, интеллигентного парня. Но там разговаривать между собой было запрещено.

Через несколько дней арестованных вывели во двор погулять. Среди конвоиров Мухтар заметил знакомого аварца, женатого на лачке из соседнего селения Дучи. Проходя мимо Мухтара, аварец-конвоир тихо спросил:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Бумагу и карандаш, – ответил Мухтар.

В тот же день ему принесли бумагу и карандаш. Мухтар написал заявление начальнику тюрьмы, где считал свой арест ошибочным, что он студент и кроме как происхождение, никакой вины за собой не чувствует и не понимает, за что его арестовали, тем более в это время, когда вышел указ И.В.Сталина о том, что сын за отца не отвечает. По поводу этого заявления его стали таскать каждый день к разным следователям и часами стоял он в кабинетах, пока чиновники обратят на него внимание. Затем следователи совали под нос ему его же заявление и спрашивали, кто автор этого заявления. Мухтар, чтобы доказать авторство снова и снова писал то же самое при них. Над ним издевались, угрожали каторгой. Однажды его повели к заместителю начальника тюрьмы Белову. На удивление Мухтара, тот предложил ему сесть. На столе лежало его заявление. Белов тоже спросил, его ли это заявление, на что Мухтар ответил утвердительно.

– Мы получили ответ на наш запрос из Владикавказского сельскохозяйственного института. Что ты намерен делать, если тебя освободят? – спросил Белов.

– Я бы хотел встретиться с родителями, потом уехать учиться в свой институт.