Б Соколов - Неизвестный Жуков - портрет без ретуши в зеркале эпохи

Я не буду подробно разбирать ход Курской битвы. Остановлюсь лишь на некоторых моментах, наиболее мифологизированных в нашей историографии. Начну со знаменитой артиллерийской контрподготовки, проведенной Центральным и Воронежским фронтом за несколько часов до начала немецкой атаки и будто бы сыгравшей большую роль в крахе "Цитадели".

Вот что пишет о контрподготовке Жуков: "Захваченные в ходе сражения пленные рассказали, что наш удар был для них совершенно неожиданным. По их сведениям, сильно пострадала артиллерия и почти всюду была нарушена связь, система наблюдения и управления.

Однако следует сказать, что к началу действий противника план контрподготовки у нас в деталях полностью еще не был завершен. Не были точно выявлены места сосредоточения в исходном положении и конкретное размещение целей в ночь с 4 на 5 июля. Хотя при тех разведывательных средствах, которыми мы тогда располагали, нелегко было точно установить местоположение целей, но все же можно было сделать значительно больше, чем это было сделано.

В результате нам пришлось вести огонь в ряде случаев не по конкретным целям, а по площадям. Это дало возможность противнику избежать массовых жертв. Через два-два с половиной часа он сумел перейти в наступление и в первый же день, несмотря на небывалую плотность огня нашей обороны, продвинулся на 3-6 километров. А этого могло и не быть при лучшей организации контрподготовки и более значительном поражении противника...

Контрподготовка проводилась ночью, вследствие чего участие авиации было незначительным и, прямо скажем, малоэффективным, а удары по аэродромам противника на рассвете полностью не достигли своей цели, так как к этому времени немецкое командование уже подняло авиацию в воздух для взаимодействия со своими наземными войсками... Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что как Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах. Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30-40 минут позже".

Рокоссовский о контрподготовке был менее критического мнения: "В ночь на 5 июля в полосе 13-й и 48-й армий были захвачены немецкие саперы, разминировавшие минные поля. Они показали: наступление назначено на три часа утра, немецкие войска уже заняли исходное положение. До этого срока оставалось чуть более часа. Верить или не верить показаниям пленных? Если они говорят правду, надо уже начинать запланированную нами артиллерийскую контрподготовку, на которую выделялось до половины боекомплекта снарядов и мин. Времени на запрос Ставки не было - обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям. Присутствовавший при этом представитель Ставки Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне. Благодаря этому, я смог немедленно дать распоряжение командующему артиллерией фроита об открытии огня (тут Константин Константинович поторопился. - Б. С.)... Немецко-фашистские войск были застигнуты врасплох. Противник решил, что советская сторона сама перешла в наступление (потому и задержалось начало немецкой атаки, а вовсе не из-за будто бы нарушившегося, вследствие советской контрподготовки, управления войсками; немецкое командование просто решило выждать несколько часов, не двинется ли Красная Армия в наступление. - Б. С.). Это, естественно, спутало его планы, внесло растерянность в ряды немецких солдат. Врагу потребовалось около двух часов, чтобы привести в порядок свои войска. Только в 4 часа 30 минут он смог начать артиллерийскую подготовку".

Хрущев, наблюдавший контрподготовку на Воронежском фронте, свидетельствует: "Вдруг - звонок из 6-й гвардейской армии: командующий докладывает, что с переднего края перебежал солдат из какой-то эсэсовской дивизии... Солдат уверяет, будто завтра, 5 июля, в 3 утра немцы перейдут в наступление. Мы с Ватутиным приказали сейчас же доставить солдата к нам... и спросили:

- Почему вы так думаете?

- Я, конечно, приказа о наступлении не видел, но есть солдатское чутье, солдатский вестник. Во-первых, все мы получили трехсуточный сухой паек. Во-вторых, танки подведены вплотную к переднему краю. В-третьих, был приказ выложить боекомплект артснарядов прямо у орудий. Все приготовили, чтобы не было никакой задержки.

- Но отчего вы говорите, что в три часа утра? Откуда такая точность?

- Это вы уже и сами могли бы заметить. Если мы наступаем, то в это время года всегда в три утра, то есть с началом рассвета. Я уверен, что будет так, как Я вам сообщаю...

По плану первыми должны были наступать войска Рокоссовского, а уступом, спустя какое-то время, мы. Артиллерийский корпус резерва Главного Командования уже занял севернее нас свои позиции. А противник-то начал наступать сразу против нас и Рокоссовского одновременно. Таким образом, Рокоссовский оказался в более выгодном положении. Так как он по плану должен был наступать первым, то первым получал и пополнение, и боеприпасы, и все остальное... Противник, когда стал наступать, прорвался на нашем направлении глубже, чем у Рокоссовского, который был лучше подготовлен. А у нас еще оставалось 15 дней до нашего наступления; согласно плану, мы имели в резерве время. И вдруг оно сократилось: враг упредил нас. Это очень большой срок с точки зрения подброски пополнения и прочего на передний край...

Мы с Ватутиным, обдумывая план действий, обсудили и предложение командующего 6-й гвардейской армии Чистякова. Тот предложил: "Давайте в 21.00 сделаем артиллерийский налет на позиции противника, с тем чтобы незадолго перед его наступлением нанести ему урон". Я высказался так: "Лучше не будем наносить артналет в 21.00 (однако 5-минутный артналет, не имевший никакого эффекта, артиллерия 6-й гвардейской все же произвела. - Б.С.). Сколько можем мы вести артиллерийский огонь с учетом наличия нашего боезапаса? Несколько минут. Мы ведь не в состоянии долго стрелять, выбрасывать снаряды. Они нам потребуются назавтра, когда противник начнет наступать. А тут мы станем стрелять лишь по площадям. Это невыгодный расход боеприпасов. Давайте сделаем артналет, но за несколько часов до вражеского наступления, около 3-х часов".

У меня имелись такие соображения: к этому времени солдаты врага уже будут на исходных позициях, а не сидеть в траншеях и не будут укрыты; его артиллеристы тоже займут свои места у орудий. Все его люди выползут из подземелий и станут ожидать в открытом поле сигнала к действиям. Если в это время сделать хороший артналет, то мы получим большой эффект, нанеся урон противнику в живой силе и выведя из строя часть его техники... Как-то нарушится и связь, которая имеет большое значение при проведении операции... Без пяти минут три Варенцов (командующий артиллерией Воронежского фронта. Б.С.) отдал приказ произвести артиллерийский налет на позиции противника... О результатах мы узнали позже. А ровно в 3 часа утра немецкая аккуратность "не подвела": задрожала земля, загудел воздух. Такого я раньше никогда не наблюдал... Для 1943 года, надо признать, противник организовал чрезвычайно мощную артиллерийскую подготовку. Его авиация тоже стала громить наш передний край. Немцы использовали в те часы всю свою авиацию только на переднем крае с задачей сломить наше сопротивление, стереть в пыль наши укрепления, смешать все с землей и расчистить путь танкам, чтобы рвануться на Курск и окружить советские войска внутри дуги".