Наталья Болотина - Потемкин

Документальных подтверждений рождения девочки не сохранилось, что вполне понятно. Императрица Всероссийская не могла позволить огласки своей личной жизни. Однако недавняя архивная находка — письмо грека Ивана Калагеорги к последнему фавориту Екатерины II князю Платону Александровичу Зубову — позволяет точно утверждать, кто был отцом Елизаветы Темкиной:

«Ваше Высочество!

Примите мое почтение Вашему Высочеству в нынешних обстоятельствах, от которых зависит моя счастливая жизнь. Это благодаря Вам, мой генерал, я смог добиться надежды на руку настоящей дочери покойного князя Потемкина. Вы начали меня поддерживать, я Вас умоляю соблаговолить и продолжить. Генерал Самойлов сообщил мне, что господин Попов получил от всемилостивейшей государыни согласия на мою женитьбу, и обещал составить часть приданного девицы, и говорить об этом с Ее величеством. Господин Попов, которому императрица поручила устройство молодой персоны, ждет, что господин Самойлов решится, и дело остается в том же этом состоянии. Я осмеливаюсь Вас умолять, мой генерал, соблаговолить сказать слово благосклонности обо мне господину генерал-прокурору. Я был убежден, что, если Ваше Высочество изъявит совсем легкое желание, это дело завершится, я немедленно прекращу пребывать в ужасной тревоге. Я присоединяю новый знак милости к тому, которым Вы меня уже удостоили.

Сомнений не остается. Действительно, отцом Елизаветы Темкиной, вышедшей 4 июня 1794 г. замуж за грека Ивана Христофоровича Калагеорги, был фаворит императрицы светлейший князь Григорий Александрович Потемкин. Как видно, об имени отца Елизаветы были осведомлены и способствовали ее браку племянник князя генерал-прокурор Сената А.Н. Самойлов (в его семье, по преданию, воспитывалась девушка), бывший секретарь B.C. Попов, ставший статс-секретарем императрицы после смерти своего покровителя и, наконец, последний из любимцев государыни.

Покровительство, оказанное П.А. Зубовым Ивану Калагеорги, состоявшему некогда в свите великого князя Константина Павловича и сохранившему свое положение при дворе, а также прошение или скорее мольба о помощи, обращенная к Екатерине II 19-летней Елизаветой Григорьевной, сделали свое дело, и бракосочетание состоялось.

Впоследствии девушку, возможно даже ее потомки, стали именовать неполной фамилией отца, следуя придворной традиции, как, например, И.И. Бецкой (Трубецкой), Ранцовы (Воронцовы), Лицыны (Голицыны). Однако официально она никогда не называлась Темкиной, лишь в одном документе того времени мы обнаружили ее девичью фамилию — Темлицына. Тогда, 16 февраля 1794 г., молодая девушка обратилась с прошением к императрице Екатерине II:

«Отпустите, всемилостивейшая государыня! несчастной, которая приемлет дерзновение изъявлять Вашему императорскому величеству всеподданнейшую благодарность. В злополучии моем удостоили Ваше величество обратить на меня милосердые взоры; воспомнить о всенижайшей из подданных Ваших и всемилостивейше обещать соизволили… около года тому назад. Но благоволите ныне осчастливить меня монаршим на прозьбу мою вниманием.

За год пред сим лишилась я благодетеля моего бригадира Фалеева, который не переставал удовлетворять моим потребностям, и около уже года предана забвению и оставлена. Никто не печется о моем пенсионе, содержании и об учителях. Генерал Самойлов, сестра его, господин Высоцкий (родственники и наследники Г.А. Потемкина. — Н.Б.) обещали снабдить меня приданным, есть ли кончится дело о наследстве после покойного светлейшего князя; но Богу известно, когда оное решится, а между тем я не имею ничего. Удостойте всем: государыня, устроить жребий мой, разсеяв сомнения безпомощной… Ваше императорское величество не оставляли никогда щедротами вашими мне подобных, и не одна я буду оными взыскана. Благоволите переменить указ о покупке крестьян, но повелите употребить сию сумму на доставление меня домиком, в котором жила бы я с тем моим покровителем, какового угодно было Вашему императорскому величеству мне назначить». Второй раз фамилия Темлицына прозвучала уже только в 1901 г. в «Ходатайстве внуков покойной Елизаветы Григорьевны Темлицыной, по мужу Калагеорги», где они называют свою бабушку крестницей Екатерины II.

Иван Христофорович Калагеорги вступил в службу ко двору 11 января 1782 г. и до 1789 г. состоял при великом князе Константине Павловиче для обучения его греческому языку, затем был пожалован в армию поручиком и находился при генерал-фельдмаршале И.П. Салтыкове, участвовал в кампании 1790 г. против шведов, в том же году произведен в капитаны, в 1793 г. — в секунд-майоры. В 1794 г. уволен к статским делам и в ноябре определен в Сенат экзекутором, а в 1797 г. стал коллежским советником.

В течение нескольких лет И.Х. Калагеорги занимал должность херсонского вице-губернатора, затем стал херсонским губернатором и в 1820–1833 гг. екатеринославским губернатором. За заслуги в управлении херсонской губернией в течение года, когда военный губернатор Дюк де Ришелье отсутствовал, и особое усердие при заготовлении провианта и овса для Молдавской армии, 29 января 1810 г. Калагеорги был награжден орденом Св. Анны 2-го класса. В этом же году Калагеорги по делам службы отправился в столицу с письмом Ришелье к князю А.Б. Куракину, рекомендовавшего «чиновника сего, как известного мне коротко с весьма хорошей стороны».

Калагеорги сохраняет свое положение при дворе. Приехав в Петербург, он живет в Мраморном дворце, и, как свидетельствует письмо от 9 июня 1810 г. к двоюродному брату жены — графу А.Н. Самойлову, имеет возможность способствовать просьбам, обращенным к Александру I и М.М. Сперанскому. Как следует из послания, Самойлов хотел помочь в продвижении по службе или награждении мужу своей внучки — Д.А. Донец-Захаржевскому.

«Сиятельнейший граф, милостивый государь!

По причине продолжающейся Петра Яковлевича болезни, получив от него письма Вашего сиятельства к государю императору и Михаилу Михайловичу Сперанскому, которому лично я вручил вчерашнего числа. Он меня отменно хорошо принял и обнадежил, что непременно вручит государю, но нужно, сказал, иметь терпение до первого большого праздника, я ему сказал, что в будущем месяце 22-го вдовствующей императрицы будет; он обещался непременно тогда и доложить и об резолюции хотел мне дать знать, либо сам напишет Вашему сиятельству. Сказал также, что он господина Захаржевского не знает, я отвечал, что и цесаревич его знает и хороших очень об нем мыслей. На сих днях непременно постараюсь я, чтобы Его высочество попросил господина Сперанского, так же и Ардалиона Александровича напущу на него; в протчем, что по сему еще воспоследует, не премину известить».