Луи Буссенар - По Гвиане

О Тринидаде рассказывали много интересного, и теперь мы могли убедиться в этом сами.

Множество шлюпок уже направлялись к нашему кораблю. В одну из них спустились господин и госпожа Б., Ван Мюлькен и я, и за скромную сумму в один шиллинг нас доставили на берег.

Оказавшись на набережной, мы сразу же были поражены великолепием зданий. Но восхищение не помешало нам вспомнить о более прозаическом — а именно, о еде. И мы направились по Марин-сквер к «Отель де Франс» в надежде заказать хороший обед.

Там нас с распростертыми объятиями встретила хозяйка заведения мадам Жизен, уроженка города Кольмара. С болью в сердце покинула она родной край после аннексии Эльзаса. Излишне говорить о радости и волнении этой прекрасной женщины. Мы говорили о Франции, об Эльзасе. Я рассказал ей о своих студенческих годах, проведенных в Страсбурге. Мы не могли не вспомнить о Виссамбуре и Рейхсгофене [36] Места первых ожесточенных боев в период франко-прусской войны 1870–1871 годов. , так как я лично присутствовал при этих печальных событиях. Мадам Жизен плакала, слушая меня.

Я очень пожалел, что отсутствует ее зять, господин Адольф Шох, уже три недели находящийся в Кайенне.

Обед был заказан на двенадцать часов дня. Сейчас же было всего восемь. Мы решили нанять экипаж, чтобы за три часа осмотреть побольше достопримечательностей.

Сотни южноамериканских ястребов, облезлых и плешивых черных хищников, спокойно расхаживали с фамильярностью домашних уток по берегам речки. С незапамятных времен эти достойные птицы взяли на себя заботу о чистоте города, так что здесь не было никакой необходимости заводить дворников или чистильщиков улиц. Желудки этих особей не знают гастрономических предрассудков и без труда переваривают все.

В результате груды мусора таяли, как масло на раскаленной сковородке. Ястребы по праву пользуются любовью и уважением жителей, их безопасность гарантируется полицией: ведь с помощью этих уважаемых созданий отбросы превращаются в полезные удобрения.

Завидев нас, птицы лениво, тяжело взлетели и расселись на манговых деревьях, что украшают Марин-сквер.

Мы направились к дворцу губернатора, расположенному на другом конце города, у подножия гор. Мимоходом наше внимание привлекло здание почты, красивое и удобно расположенное. Перед его фасадом мы увидели застекленные шкафчики с почтовыми конвертами. Они предназначались для знатных людей города, имена которых были обозначены на всех ящиках. Таким образом получатель мог сам лично, не теряя времени, увидеть, есть ли для него корреспонденция.

Мы продолжали прогулку в карете не спеша, ибо наша главная задача состояла в том, чтобы побольше увидеть и получше рассмотреть.

Первоначальное приятное впечатление от города при дальнейшем знакомстве с ним еще больше усилилось.

Повсюду встречались превосходные магазины, наполненные первоклассными товарами, так что эти магазины ничуть не уступали лучшим европейским торговым домам. Единственное различие состояло в том, что каждый магазин торговал самыми разнообразными товарами, что делало его похожим на базар. Зато покупатель мог за сравнительно умеренную цену приобрести вещи на все случаи жизни. Сноровистые приказчики всех цветов кожи, с неизменным карандашом за ухом, неутомимо раскладывали товары, на все лады расхваливая их. Как непохожи были они, такие расторопные и ловкие, на еле двигающихся, ленивых, апатичных мулатов из грязных лавок острова Мартиники, что встречают покупателя с сигарой в зубах и будто оказывают ему великую милость, снисходя до того, чтобы предложить залежалый, давно вышедший из моды товар.

Как ни горько для самолюбия француза было сознавать, но должен признать: сравнение будет не в нашу пользу. Процветание английских колоний очевидно, французские же владения приходят в полный упадок. Причины этого я постараюсь объяснить позже. И какой бы жестокой ни оказалась правда, я должен это сделать.

На улицах города, знакомство с которым мы продолжали, была заметна поразительная деловая активность. В лавках вовсю трудились кустари, несмотря на страшную, изнурительную жару. Время сиесты [37] Сиеста — полуденный (послеобеденный) отдых в Испании, Италии и странах Латинской Америки. , состояние праздности, столь привычное для колоний, здесь было незнакомо. Какое спокойствие и какое изобилие!

Выехав из центра города, мы попали на широкую прекрасную дорогу, по обе стороны которой стояли аккуратные коттеджи. Широко открытые окна, казалось, радовались свету и голубому небу. Само собой разумеется, в оконных стеклах не было никакой необходимости. Вместо них на окнах висели простые подвижные жалюзи, сквозь которые и днем и ночью свежий воздух свободно проникал в помещение. Коттеджи буквально утопали в зелени аккуратно подстриженных роскошных тропических деревьев.

А вот и дворец губернатора, охраняемый солдатами в ярко-красных мундирах и белых шлемах. Мы вышли из экипажа и приблизились к этому красавцу, похожему, скорее, на королевскую резиденцию.

Дворец стоял посреди огромного ботанического сада, заботливо созданного на месте девственного тропического леса, где были сохранены самые лучшие породы деревьев и растений, а менее ценные — срублены и вместо них проложены широкие дорожки, посеяны травы на газонах, выращены цветы. Надо отдать должное тем, кто задумал и осуществил эти преобразования, кто перенес красоту и культуру садового искусства метрополии в отдаленную колонию. При этом лес не был превращен в ухоженный английский сад и сохранил свой дикий облик.

Трудно описать все великолепие тропической природы. Восхищенный окружающим, невольно останавливаешься… Словно греческие колонны, стоят прямые и негнущиеся кокосовые пальмы и пальмы памеропс, увенчанные огромными капителями яркой зелени; огромные софоры [38] Софора — род растений семейства бобовых, один из его видов используется как декоративный. склонились до земли, и под их сенью могла бы укрыться целая рота пехотинцев; дальше радуют глаз мандариновые и лимонные деревья с золотистыми плодами, «elois» с красными ягодами, из которых получают пальмовое масло, панданы, чьи длинные листья идут на производство текстильных волокон, сгибающиеся под тяжестью плодов бананы, молочаи, орхидеи, усыпанные огромными цветами с бархатистыми лепестками, китайские розовые кусты, коричные деревья, фикусы, мускатные деревья с плодами, содержащими коричневые ядра орехов, покрытые тонкой розоватой сеточкой, похожей на причудливый рисунок веточки коралла. Там и сям виднеются бамбуковые рощицы, где встречаются растения со стеблями толщиной в руку взрослого мужчины. Со всех сторон доносится неумолчный гомон пестрых птиц, что, словно огромные бабочки, перепархивают с ветки на ветку. В зарослях рододендронов копошатся и трещат как сороки огромные черные птицы, похожие на ворон. Их здесь называют «птицы-дьяволы».