Борис Соколов - Черчилль. Верный пес Британской короны

Черчилль пытался убедить Миколайчика изменить состав польского правительства в Лондоне в соответствии с советскими пожеланиями. Но Сталину нужно было не просто польское правительство, дружественное СССР, а польское коммунистическое правительство, полностью зависимое от Советского Союза. Черчиллю, как и Рузвельту, не нравилось, что Сталин стремится к полному доминированию в Восточной Европе, создавая там правительства по собственному произволу и не допуская туда наблюдателей из других стран.

22 января 1944 года, выступая в палате лордов, Черчилль говорил: "Термин "безоговорочная капитуляция" не означает, что немцы как народ будут порабощены или уничтожены. Однако он означает, что в момент капитуляции союзники не будут связаны с ними каким-либо договором или обязательством… Безоговорочная капитуляция означает, что победители получают полную свободу действий. Это не значит, что они имеют право вести себя наподобие варваров или хотят отгородить Германию от остальных наций Европы".

В тот же день Гарриман поздравил Черчилля с благополучным возвращением в Британию из Карфагена, где тот перенес серьезное заболевание, и, кроме того, написал: "Русский медведь много требует, да еще и кусает руки, которые его кормят".

А неделей раньше, 15 января 1944 года, Европейская консультативная комиссия определила примерные границы будущих оккупационных зон в Германии. Советская зона начиналась южнее Любека на Балтике и далее занимала пространство между Одером и Эльбой. Из советской зоны исключался Большой Берлин, который должны были совместно оккупировать войска трех держав. Англии доставалась северо-западная зона, а США — юго-западная. Затем последовали только незначительные изменения в границах. Окончательно границы зон оккупации были оформлены соглашением от 12 сентября 1944 года в рамках Европейской консультативной комиссии в Лондоне. Советская оккупационная зона описывалась так: "Территория Германии (включая провинцию Восточная Пруссия), расположенная к востоку от линии, проходящей от пункта на берегу Любекского залива, где сходятся границы Шлезвиг-Гольштейна и Мекленбурга, по западной границе Мекленбурга до границы провинции Ганновер, затем по восточной границе Ганновера до границы Брауншвейга, затем по западной границе прусской провинции Саксония до западной границы Ангальт, далее по западной границе Ангальт, затем по западной границе прусской провинции Саксония и западной границе Тюрингии до пересечения ее с баварской границей и далее на восток по северной границе Баварии до чехословацкой границы 1937 года, занимается вооруженными силами СССР, за исключением района Берлина, для которого… предусматривается особый порядок оккупации".

На Ялтинской конференции в феврале 1945 года к зонам оккупации была добавлена французская зона, а ее границы были определены соглашением, заключенным на Потсдамской конференции 26 июля 1945 года.

15 сентября 1944 года Черчилль и Рузвельт на конференции в Квебеке подписали следующее соглашение: "На совещании между президентом и премьер-министром об оптимальных мерах предотвращения перевооружения Германии установлено, что основным вопросом является будущее управление Руром и Сааром. Легкость, с которой металлургическая, химическая и электронная промышленность Германии может быть конвертирована с мирных рельсов на военные, уже поразила нас своим горьким опытом. Надо также помнить: немцы разрушили большую часть промышленности России и других ее соседей-союзников, и по законам справедливости эти пострадавшие страны должны иметь право забрать себе технику, необходимую им для возмещения своих потерь. Следовательно, упоминавшаяся промышленность Рура и Саара будет неизбежно демонтирована и прекратит существование. Решено, что эти два района должны находиться под контролем какого-нибудь органа международной организации, который будет наблюдать за демонтажем этих отраслей и гарантировать, чтобы они путем каких-нибудь ухищрений не возобновили свою работу. Настоящая программа уничтожения военной промышленности в Руре и Сааре предусматривает конверсию Германии в страну изначально сельскохозяйственную и пасторальную по своему характеру. Премьер-министр и президент пришли к общему мнению по поводу этой программы".

У. Черчилль. Ф. Рузвельт и И.В. Сталин на Ялтинской конференции

Когда американский министр финансов Моргентау в Квебеке впервые предложил Черчиллю свой план "пасторализации" Германии, то, по словам Моргентау, британский премьер гневно возразил, уж не приехал ли он в Квебек обсуждать схему, которая привяжет Англию к мертвецу? Но в конце концов Моргентау убедил Черчилля, что ограбление Германии поможет более быстрому восстановлению Англии, хотя опыт ситуации, сложившейся после Первой мировой войны, свидетельствовал об обратном. Практически Черчилль согласился с планом Моргентау только для того, чтобы получить еще 6 % млрд американской помощи по ленд-лизу до конца войны с Японией, в том числе на 3.5 млрд — вооружений и боевой техники, что позволит перевести промышленность на мирные рельсы и заняться экспортными отраслями.

Однако план Моргентау оказался мертворожденным. Очень скоро советники убедили и президента, и премьера, что незачем загонять Германию в каменный век. И Черчилль заявил, что "идея сделать Германию "пасторальной" не приживется". А очень скоро необходимость противостоять СССР вынудила западных союзников активно заняться восстановлением промышленности в западных оккупационных зонах Германии, и тем же самым вынужден был заняться Сталин в советской оккупационной зоне.

4 мая 1944 года Черчилль направил Идену записку: "Следует составить для кабинета, а вероятно, и для имперской администрации документ, в котором бы кратко излагались острые разногласия между нами и советским правительством, возникшие в Италии, Румынии, Болгарии, Югославии и особенно в Греции… Основной вопрос заключается в следующем: собираемся ли мы дать свое молчаливое согласие на установление власти коммунистов на Балканах и, вероятно, в Италии?.. Я придерживаюсь мнения, что нам следует сделать твердые выводы по этому вопросу, и, если мы решим сопротивляться вторжению и распространению коммунизма, это надо им ясно показать, как только позволит военная ситуация. Но прежде всего надо посоветоваться с Соединенными Штатами".

Но реально сопротивляться продвижению коммунизма до конца войны означало вступить в открытый конфликт с Красной армией, которая несла коммунизм на своих штыках. А в условиях, когда Германия еще не капитулировала, на такой конфликт не могли решиться ни Рузвельт, ни Черчилль.