Сергей Ларьков - «Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

До начала Великой Отечественной войны в 1941 году был арестован и осуждён один саам: Мурманский облсуд приговорил к шести годам ИТЛ за антисоветскую агитацию оленевода из села Ловозеро А.Е.Кирилова.

Во время войны можно было ожидать всплеска репрессий против столь «ненадёжного» народа, однако «обошлось» четырьмя репрессированными, причём даже не за шпионаж. Трое в начале войны были арестованы и осуждены Мурманским облсудом (один) и Военным трибуналом войск НКВД Мурманской области за дежурную антисоветскую агитацию на сроки от пяти до десяти лет ИТЛ. Один, оленевод из многострадального Восмуса, Ф.Т.Мошников, ОСО НКВД был осуждён на шесть лет ИТЛ за намерение изменить родине.

Послевоенные репрессии саамов почти не коснулись. В июле 1946 г. всё за ту же агитацию Военный трибунал Мурманского гарнизона приговорил к шести годам матроса баржи из посёлка Гремиха Я.А.Матрёхина. В 1947 году был арестован и вскоре умер в тюрьме житель посёлка Зимняя Мотовка 28-летний П.Ф.Чапоров. Последние репрессии явно не носили национального характера.

Территория расселения ненцевпростирается от полуострова Канин между Белым и Баренцевым морем до западной части полуострова Таймыр, небольшое их количество живёт на Кольском полуострове. Ненцы (русские называли их самоедами, самоназвание большинства ненцев – хасова) – традиционные полукочевые оленеводы, в меньшей степени – рыбаки и охотники. Предки ненцев пришли на север в III–II тысячелетии до н. э. из южной Сибири, как народность сформировались в I-м тысячелетии до н. э. Ненецкий язык относится к самодийской группе уральско-юкагирской семье языков, как и языки селькупов, энцев, нганасан. Западные ненцы частично были обращены в православие, большинство продолжало придерживаться традиционного шаманизма. В советские годы были образованы три национальных ненецких округа – Ненецкий в составе Архангельской области, Ямало-Ненецкий – в составе нынешней Тюменской области, и Долгано-Ненецкий (Таймырский) в составе Красноярского края; ненцы, как правило, проживают смешанно с коми, русскими и другими народами. Общая численность ненцев на 1959 год – 23 тысячи человек, из них в Ненецком округе – пять тысяч, в Ямало-Ненецком – четырнадцать тысяч. К 1989 году численность ненцев возросла на 150 %, одновременно упало число считающих родным языком ненецкий – с 90 % в 1959 г. до 77 % в 1989 г. [ «Российский этнографический …», «Краткая географическая…» ].

Политическими репрессиями признано считать и лишение избирательных прав по признакам социального и имущественного положения. Этому виду репрессии подверглись миллионы жителей СССР. До Ямало-Ненецкого округа кампания докатилась в 1931–1932 гг. Здесь было лишено прав 488 человек, из них по указанным выше мотивам – 473 человека, в том числе 294 ненца (остальные – русские, ханты и зыряне), кулаки и шаманы. В «лишенцы» обычно попадали целыми семьями [ Пиманов, Петрова ].

Хронологически первые репрессии ненцев, связанные с арестами и осуждениями, зафиксированы в марте 1933 года на Кольском полуострове, где двое пастухов-оленеводов из села Ловозеро были осуждены Тройкой ПП ОГПУ ЛВО: А.В.Хатанзей за участие в контрреволюционной организации на два года условно, а С.А.Хатанзей за вредительство и антисоветскую агитацию – к трём годам ИТЛ.

В апреле 1933 года за отказ сдать оленей и избиение членов нацсовета на Ямале были арестованы и отправлены в Салехард (тогда – Обдорск) шестеро оленеводов, из них четверо – Тинянг и Апчи Окотэтта, Нгеси и Някоче Вэненга были увезены в Тобольск и осуждены на 10 лет заключения [ Пиманов, Петрова ] (в нашем основном источнике [ «Жертвы…» ] они не указаны, т. к. по Тюменской области имеются сведения только о расстрелянных). В июле 1934 года к десяти годам ИТЛ был приговорён житель деревни Яшан Пазовского района Уральской области Янде-анэ, а в ноябре к семи годам – житель Большеземельского района Ненецкого округа Н.В.Вончуев, осуждённый Большеземельским нарсудом в день ареста, без всякого следствия. Первому вменена антисоветская агитация, второму – вредительство.

В марте этого года начались волнения ямальских ненцев отчасти под воздействием слухов о войне на Казыме в 1931–1932 гг. (восстания в Остяко-Вогульском (ныне – Ханты-Мансийском) национальном округе – см. [ «Казымские восстания…» ]), а в основном из-за всё более бесцеремонных действий советской власти в отношении коренного населения, в т. ч. арестов. Сопротивление проявилось в основном в виде блокады факторий или саботажа на них. Особого накала движение достигло в декабре, когда с трудом удалось избежать расправы над членами Щучьереченского нацсовета, были распущены три нацсовета, блокированы недавно созданные североямальские фактории Главсевморпути. На Ямал был направлен отряд войск ОГПУ численностью в сто человек и восстание было подавлено (подробное описание событий 1934 года на Ямале см. [ Пиманов, Петрова ], а также в статье «Ямальское сопротивление» в настоящей книге).

Известно, что сотрудниками НКВД были арестованы оленеводы Ямне и Хасово Сэротэтто, Вэра Неркаги, Хативо Окотэтто, Харючи, Яседа и Тагано Худи, Япсута Салиндер. 2 сентября 1935 г. специальная коллегия областного суда приговорила их к заключению на срок от четырёх до восьми лет за создание на территории Ямальского и Приуральского районов повстанческой организации «Мандала» и враждебной деятельности по отношению к советской власти [ Пиманов, Петрова ]. История мандалады 1934 года довольно подробно описана также А.Головнёвым [ Головнёв ].

Вероятно, отголоски этого восстания были в деле арестованного в марте 1936 года рыбака и охотника Пяк-Нумпа-Папа, жившего в мятежном Остяко-Вогульском округе. Ему была инкриминирована повстанческая деятельность и бандитизм (ст. 59–3 УК), однако в августе он был оправдан (!) Омским облсудом.

«Большой террор» для ненцев в Красноярском крае начался, когда в 1937 году (более точных данных нет) был осуждён к расстрелу охотник-промысловик из посёлка Малая Хета Усть-Енисейского района К.Е.Лырмин, подробностей обвинения источник не приводит. В 1937–1938 гг. было арестовано девять ненцев, но до ослабления репрессий было осуждено пятеро, ни один из них не был расстрелян. Самые суровые приговоры (десять лет ИТЛ) были вынесены Особой тройкой УНКВД Ленинградской области двум жителям Ловозерского района: С.Ф.Валеев осуждён за антисоветскую агитацию, Я.Н.Туркачёв – за агитацию и участие в диверсионной организации. К восьми годам ИТЛ приговорён в Архангельске за контрреволюционную деятельность К.И.Лымин (другие подробности неизвестны) и Красноярским крайсудом «всего» к трём годам за антисоветскую агитацию житель станка (станок – временный поселок одного или нескольких родов кочевых народов Севера, одновременно – территория кочевания для обеспечения кормами оленей. – Прим. авт.) Потапово Туруханского края А.Д.Болин. Особняком среди репрессированных стоит единственная ненка, уроженка Обдорска (Салехарда) 27-летняя Екатерина Ленно-Кокова: её занесло в Николаевск-на-Амуре вместе с мужем, видимо, значительным партийным или советским деятелем, после его ареста была арестована и по заведённой практике решением ОСО НКВД отправлена на три года в Карагандинский лагерь как «член семьи изменника родины» (ЧСИР). Судьбы тех арестованных, решения в отношении которых не были приняты до ноября 1938 года, были куда легче. Самым суровым приговором были приговоры Таймырского окрсуда жителю посёлка Лескино Адэру Кечему – три года ИТЛ, охотнику из станка Гольчиха Е.В.Береговому – два года ИТЛ и охотнику из станка Воронцово В.М.Береговому – один год четыре месяца, т. е. практически отбытый срок заключения под следствием. Все трое были осуждены как антисоветские агитаторы и члены контрреволюционной организации. Такие же обвинения были предъявлены оленеводу-единоличнику В.Е.Хатанзею из села Ловозеро Мурманской области, но он был оправдан решением аж Верховного суда РСФСР. Только в феврале 1940 года решилась судьба единственного репрессированного ненца-чиновника, заведующего земельным отделом Дудинского района П.С.Болина, арестованного по обвинению в антисоветской агитации и участии в террористической организации – дело было прекращено и он вышел на свободу.