Валериан Альбанов - На юг, к Земле Франца-Иосифа!

Мысль о пропавших спутниках, в особенности о Луняеве и Шпаковском, не давала обоим нам покоя. Временами, когда мне было лучше, мы садились у дверей своей усадебки и смотрели на расстилающееся перед нами море, втайне надеясь, что покажется где-нибудь каяк с пропавшими. Разве это не может быть? Возможно, что их отнесло очень далеко на каяке или на льдине, на которую они предпочли перебраться. Но ведь там за горизонтом должен быть лед и большой лед. Трудно ожидать, чтобы это свободное море тянулось вплоть до Мурмана, или до берегов Новой Земли, вероятнее, что южнее есть широкая полоса льда, такого же плавучего, как и тот, по которому мы шли. Возможно, что наших спутников отнесло к этому льду, где они, конечно, могли убить несколько тюленей и, питаясь ими, при благоприятном ветре и погоде решили отправиться обратно к островам. Каяк у них крепкий, стойкий, и такой переход сделать возможно. Но напрасно мы всматривались в горизонт, напрасно рассматривали в бинокль отдаленные льдинки, ничего не было видно похожего на каяк. Медленно мимо нас проходили льдины, гонимые приливом и отливом то на запад, то на восток, часто на них мирно грелись на солнце моржи по нескольку зараз, но наших пропавших спутников не было.

15 июля, рано утром, Конрад решил ехать на остров Белл, а если будет возможно, то есть, если лед не взломан, то доехать до мыса Гранта и посмотреть, нет ли там береговой партии или, по крайней мере, их следов.

В то время я ехать не мог, так как только временами мне было настолько лучше, что я мог ходить, больше же я лежал на койке и чувствовал себя плохо; на каяке я был бы только лишним грузом. Да и Александра к этой поездке побуждало отчасти опасение остаться на зиму одному.

Взяв с собой ящик с провизией, двустволку с патронами, Александр, при хорошей погоде и легком попутном ветре, отправился под парусом к острову Белл. Скоро каяк превратился в точку, а через час и точка исчезла. Я остался один. Это время одиночества было очень тяжелое для меня. Лежа почти в забытьи, я переживал различные эпизоды из нашего странствования, которые перепутывались с ужасными кошмарами, во время которых я слышал голоса за дверью, или даже мне казалось, что кто-то открывает дверь; я выскакивал из домика, но, конечно, никого не оказывалось там. На некоторое время я приходил в себя, припоминал, что сейчас я один, но потом опять начиналось что-нибудь подобное.

На столе у меня стояли раскрытые банки с различной провизией, консервами, вода, галеты и лежала хина, взятая из аптечного сундука. Это все приготовил Александр для меня перед своим отъездом. Но аппетита у меня не было; я только принимал хину, пил воду, подбрасывая дров в печку и опять ложился. По прибытии на мыс Флора мы переделали нары в нашем домике, так как они занимали очень много места. Вместо них мы сделали две койки, одну над другой, и находили это удобнее. Моя койка была нижняя.

Через двое суток я начал беспокоиться об Александре, не случилось бы какого-нибудь несчастья и с ним.

Вечером 17 июля я оделся в малицу и решил дожидаться Александра, сидя около дверей на ящике.

Этот неумолкаемый гвалт на утесах, временами прерываемый какими-то дикими завываниями, способен был и на здорового человека нагнать тоску. Беспрестанно льется со скал водопадами вода; временами она подмывает где-то наверху лед и снег, и происходят шумные обвалы. Невольно вскочишь с места от этого шума; кажется, что обвал случился где-нибудь недалеко от нашего домика, так силен этот грохот и сотрясение воздуха.

Я прождал Александра всю ночь, только иногда заходя в домик. Часа в 4 утра я увидел по направлению на остров Белл какую-то точку, похожую на каяк, но все еще не верилось. В то время, как лед медленно плыл по проливу на юг, точка эта как-будто подвигалась на север. Немного погодя стало заметно, как по сторонам черной точки что-то поблескивает с правильными промежутками времени, то с одной стороны, то с другой. Да, конечно, не может быть сомнения, что это каяк, а по сторонам его блестит на солнце двухлопастное весло, то опускаясь, то поднимаясь из воды. Через час он скрылся за высоким берегом, а в 6 часов утра я увидел уже Александра, идущего по берегу, и побрел ему навстречу.

Конрад шел один. Когда я подошел к нему, то он не мог сдержаться и заплакал. Нечего было и расспрашивать, я понял, что он никого не нашел и не видел следов. До самого мыса Гранта дойти он не мог, так как там был наносный лед, но мыс был виден хорошо в бинокль: можно было рассмотреть каждый камень. Александр стрелял, кричал и даже переночевал в виду мыса.

Но мы все еще не теряли надежды. Решили вторично отправиться к мысу уже вдвоем, как только устроим себе помещение для зимовки.

В этом маленьком домике мы не предполагали зимовать, так как, по всей вероятности, здесь будет очень холодно. Надо было привести в порядок большой дом, за что и принялись с утра. Эта работа была немалая. Для очистки дома следовало принимать меры энергичные. Прежде всего были оторваны от всех окон доски и выставлены рамы, потом мы принялись ломать все до одной койки и вынесли всю мебель. Мы решили оставить только одни стены и печи: только таким способом можно было сколько-нибудь высушить помещение. На стенах были прибиты кое-как какие-то мокрые лоскутья тряпок, кожи и бумаги, какие-то дранки, доски с прослойкой сгнившего мокрого войлока. Такая грязь, такая вонь, что трудно себе представить.

Чугунный камелек, который стоял посредине помещения, был разбит, а потому мы решили здесь сложить небольшую кирпичную печь, которая держала бы больше тепла и в которой одновременно мы могли бы готовить себе пищу. Кирпич, нужный для этой печи, нашелся частью от кузнечного горна, устроенного в нашем «палисаднике», а частью мы собрали его в разных местах около построек. За печником дело не стало. Конрад до поступления на «Св. Анну» работал печником, и, по его словам, был «дошлый» по этой части. Кроме того, нам предстояло починить потолок и крышу. Для этого надо было туда наносить побольше дерну и мху, а за этим материалом дело тоже не стало. Недалеко мы нашли большую кучу мха «ягеля», употребляемого для корма оленей. Должно быть, он был припасен еще Джексоном, который, кажется, делал попытку разводить здесь оленей. Часов в 7 утра мы аккуратно выходили на работу и проводили весь день в большом доме с перерывами только для обеда и чая.

Работая в большом доме, мы нашли под койками более тысячи патронов для «циглеровской» винтовки. Это была ценная для нас находка, так как мы надеялись привести в порядок винтовку, отсутствие которой для нас было чувствительно. Раза три нас уже навещали медведи, но они были осторожны, близко не подпускали, и потому мы не могли ни одного убить из двустволки. Медведи, видя за собой погоню, улепетывали очень быстро к морю, бросались в воду и плыли ко льдам, проносившимся около острова. Там они забирались на одну из льдин и спокойно продолжали свое путешествие.