Иван Осадчий - Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ

Просьба моя была воспринята не без тревоги, но отказа я не получил. Собирались под видом музейного актива или какого-нибудь научного кружка. Где же еще, как не в местах, связанных с именем создателя партии большевиков-коммунистов, основателя и руководителя первого в мире советского социалистического государства, мы могли получить приют?! Так нам казалось поначалу, но вскоре все мы убедились, что делали этим священным ленинским местам плохую «услугу». И помогли нам «уразуметь» это стражи порядка – служба охраны музея (милицейская, естественно, скорее всего).

После трех встреч, благополучно проведенных нами в музее-квартире А. И. Ульяновой-Елизаровой, вход туда нам был запрещен строгими милицейскими служаками.

Собирались мы около 19 часов вечера. Осенью это уже позднее время. И вот, когда мы пришли сюда в очередной раз, нас дальше входной двери не пропустили. Что делать? Как быть? А вопросы-то на каждой встрече рассматривались, как правило, безотлагательно срочные…

Выручил Анатолий Викторович Крючков – руководитель только что созданной на базе расколовшейся «Марксистской платформы» – Российской партии коммунистов (РПК). У него где-то в километре от Моховой, в районе Нового Арбата, было помещение, в котором он проводил мероприятия своей партии.

…Однако о нашем приходе туда милицейские службы узнали раньше, чем мы там появились. И все же А. В. Крючкову удалось уговорить подвернувшихся милицейских руководителей. Он убедил их, что собрались ученые на научную конференцию, и что впредь такого рода собрания здесь проводиться не будут.

…После этого случая А. В. Крючков надолго – на месяц, а может, на два, – взял нас под свою «опеку». Помимо того, что он был членом ЦК КП РСФСР, А. В. Крючков являлся и членом исполкома Общественного Объединения «В защиту прав коммунистов».

Новый «офис» А. В. Крючкова размещался в одном из заброшенных жэковских «красных уголков» (или какой-то другой конторы) на улице Климашкина, неподалеку от станций метро «Баррикадная», «Краснопресненская», «Белорусская» и «1905 года».

…Стараниями Григория Кузьмича Реброва были найдены две «явки» в каких-то жэковских помещениях на южной окраине Москвы. Но и там нас долго не могли «принимать». После трех-четырех наших собраний хозяин «явки» вежливо попросил нас: «Больше меня не подставляйте». И добавил: «Вся округа уже знает и все мое начальство, что здесь у меня собираются коммунисты».

Особую признательность хочу выразить Инне Александровне Серебровской – рядовому учителю истории одного из московских педучилищ. Настоящему человеку и мужественному коммунисту! Сколько пришлось выдержать этой женщине, – ей одной известно. Но именно благодаря ей, мы имели возможность много месяцев кряду собираться в ее кабинете истории не только всем Общественным Объединением «В защиту прав коммунистов», но и всей нашей «коммунистической командой» на «процессе века» в Конституционном Суде. Причем, что особенно важно, здесь прошел заключительный этап подготовки к процессу, в которой наряду с учеными принимали участие Валентин Александрович Купцов, Виктор Антонович Ивашко, Виктор Ильич Зоркальцев, Александр Сергеевич Соколов, Игорь Михайлович Братищев, Дмитрий Егорович Степанов…

…Что касается «малых» заседаний (оперативных встреч сопредседателей Общественного Объединения «В защиту прав коммунистов»), то они проходили в приемной народного депутата Севастопольского Совета Алексея Афанасьевича Басалая, на квартире Валентина Семеновича Мартемьянова и даже в вестибюлях станций метро…

…Пожалуй, постоянное место для работы имела только группа наших представителей в Конституционном Суде. Это стало возможным благодаря мужеству и заботе Галины Александровна Ивановой, квартира которой надолго стала нашей «главной явкой». Но ее хозяйка ни единого раза не оставила нас голодными, не накормив ужином – неприхотливой, но такой вкусной кашей, чаем с домашним вареньем, бутербродами с салом, вареной или жареной картошкой, или еще чем могла…

Не имея ни прописки, ни крыши над головой, мне самому приходилось всецело полагаться на внимание и заботу «товарищей по оружию».

Сначала это была квартира Виктора Осиповича Лучина. Но когда он стал Судьей Конституционного Суда и, особенно в период подготовки к «процессу века» и в ходе его, я не мог пользоваться его гостеприимством, бескорыстием, трогательной заботой… Дело, которым я был всецело занят более года – с сентября 1991 по 30 ноября 1992, – не позволяло мне идти на риск, подвергать остракизму Виктора Осиповича и ставить под удар всю операцию с рассмотрением нашего ходатайства, касающегося судьбы КПСС и Компартии РСФСР.

Тогда я обратился за помощью к Ивану Петровичу Рыбкину – руководителю фракции «Коммунисты России». Он, надо отдать ему должное, с пониманием отнесся к моей просьбе и оперативно ее решил. Тому благоприятствовали обстоятельства. Ему, как народному депутату РСФСР, была предоставлена квартира, и он перебрался в нее из гостиницы «Россия», из штабного номера фракции, в котором жил. А номер этот, повторяюсь, штабной номер фракции, передал мне: «Живи! А я буду прикрывать…»

Там я жил с конца 1991 года до конца рассмотрения в Конституционном Суде нашего «дела», даже с небольшим захватом, – до февраля 1993 года. Там можно было встретиться с небольшой группой депутатов-коммунистов, с группой наших представителей на процессе, с отдельными экспертами и свидетелями. Прикрытие было надежное.

К тому же, со штабного номера фракции «Коммунисты России» удобно было держать связь с народными депутатами-коммунистами, находившимися в период между съездами в регионах. Штабной номер фракции «Коммунисты России» был основным опорным пунктом оргкомитета по подготовке конференции, а затем и Учредительного съезда Социалистической партии трудящихся (СПТ). Редкий случай, когда бы в номере я оставался на ночь один. Здесь нередко останавливались народные депутаты-коммунисты, руководители коммунистических организаций, активисты СПТ. Частым гостем здесь был Виктор Аркадьевич Тюлькин – Первый секретарь ЦК РКРП, и его товарищи по партии. Естественно, это был спасительный якорь и для меня лично, и для дела, которым я был целиком озабочен…

Обо всем не расскажешь, – это могла бы получиться интересная детективная повесть. И соблазн велик. Но, во-первых, не пришло еще время назвать все наши явки и их «хозяев», чтобы не подвергнуть их преследованию «демократическими» властями; во-вторых, организацией большинства «явок» занимался, и весьма успешно, Григорий Кузьмич Ребров, и он, уйдя безвременно из жизни, унес с собою и тайну о многих «явках», на которых мы собирались. Чаще всего это были «красные уголки» ЖЭКов и домоуправлений для ветеранов войны и труда. Конечно те, кто предоставлял нам помещение, шли на риск. Но отказать нам не могли.