Александра Богданович - Три последних самодержца
- Название:Три последних самодержца
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новости
- Год:1990
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александра Богданович - Три последних самодержца краткое содержание
Аннотация издательства: «Александру Викторовну Богданович знал весь Петербург, размещавшийся в трех высших этажах «табели о рангах»; в её гостеприимном салоне собирались министры и губернаторы, митрополиты и фрейлины, дипломаты и литераторы. Тридцать три года Богданович кропотливо записывала в дневник все казавшееся ей достойным внимания, хотя и не претендовала на роль историографа трех последних императоров. Несмотря на отсутствие глубокого политического анализа происходящего, она достаточно подробно и с большой долей достоверности сумела зафиксировать многие события, имевшие место в период с 1879 по 1912 год».
Указатель имен вставлен как отдельная глава.
В Указателе имен возможны ошибки, так как специальная сверка с текстом не проводилась. Номера страниц печатного оригинала в указателе… удалены.
Три последних самодержца - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В Петербурге находится Головин (писатель, его псевдоним — Орловский), к нему примкнули консерваторы. Он написал записку, которую хотел напечатать в «Гражданине», которая прямо ратует за самодержавие. Мещерский принял ее от Павлова и хотел ее напечатать, но в это время явился туда Бурдуков, сказал Мещерскому, что надо спросить цензуру, можно ли печатать. Отдали записку Звереву, тот ее показал Мирскому, и Мирский ее запретил печатать.
10 ноября.
Батьянов сказал, что войска, с которыми он ездил прощаться в Витебск, неохотно идут на войну. Привез он известие, что в Варшаве Люблинский полк отказался идти на войну, что 8 человек из полка решено повесить. У бедных солдат нет альтернативы: пойдут на войну — убьют, не захотят идти на войну — тоже убьют, — и хочешь не хочешь, должен идти в солдаты в этой всеобщей воинской повинности.
11 ноября.
Гр. Толь рассказывал насчет своих свиданий с одним из земцев, от которого узнал, что депутация была у Мирского, поднесла ему свою программу; он ее прочел и сказал, что ей сочувствует. Программа говорила о народном представительстве, о неприкосновенности личности, о веротерпимости и проч. При этом Мирский сказал, что самолично он решить не может, что должен программу предоставить царю, что и было им сделано, а затем он объявил депутатам, что царю она не понравилась, что им не возбраняется собираться на частной квартире, но что Министерство внутренних дел в этом съезде участия не примет. Затем были заседания 6 и 7-го числа, которые выработали 11 пунктов, в которых прямо требуется конституция, и теперь опять поедет депутация к Мирскому, повезет ему эту работу.
12 ноября.
Один из членов земского съезда сказал Монтеверде, что во время одного из заседаний съезд получил заявление от партии террористов, оповещающее съезд, что если ими намеченные пункты не будут приняты, то они переменят свою тактику; что доселе они устраняли только министров, которые им мешали, но что царь и царствующий дом были для них священны, но с отказом царя следовать намеченной съездом программе первая их жертва будет царь, что они его скоро убьют.
Как мог съезд, который собирался неофициально, возбудить столько тревог? Приглашения эти господа получили от московского бюро, но в приглашениях значилось, что съезд собирается с высочайшего повеления.
13 ноября.
Рассказывали нам, что у киевского профессора Трубецкого (автора зажигательной статьи в «Праве») недавно в его имении приключились беспорядки. Управляющий написал Трубецкому и требовал помощи. Трубецкой поехал сам в эту деревню, но оделся в пальто с красной подкладкой, в котором и вышел к бушующей толпе крестьян и обратился к ним со словами, что им плохо будет, если они не усмирятся. Потом он распахнул свое пальто, чтобы они видели красную подкладку, и закричал, что он — генерал, что он может все с ними сделать, чтобы они береглись и проч. Когда студенты в Киеве узнали про этот haut fait [97] Подвиг (франц.).
Трубецкого, на первой же после этого пассажа лекции они его освистали.
14 ноября.
Депутацию от земского съезда Мирский не принял. Рассказывал Штюрмер, что Шипов был у Мирского, долго сидел и программу съезда вручил князю, а затем передал членам съезда, что Мирский принял ее благожелательно. Жаконе говорил, что получил от агентства Рейтера из Лондона запрос, представлялась ли царю сегодня депутация от съезда и что сказал ей царь. Как за этим делом следят за границей! Оказывается, что съезд земцев трижды собирался. Первое заседание было у Корсакова, второе — у Брянчанинова (сына сенатора) и третье — у Набокова, у которого и была подписана конституция.
15 ноября.
А. А. Титов был сегодня у Победоносцева, рассказывал, что он сказал ему, что будет кутерьма, будут беспорядки, но что мы до них не доживем. Победоносцев на это сказал, что доживем и увидим все это очень скоро, что все к этому идет быстрыми шагами. Победоносцев все охает и ахает, но, по словам и Титова, и Сакена, от него ожидать, что он будет действовать к предотвращению этих бедствий, немыслимо, — он и раскис, и устарел.
Стишинский говорил, что крестьянское дело переходит к Витте, что Мирский его ему передает, что если будет уничтожена «община», неотчуждаемость имущества, то это будет хуже, чем полное поражение нас японцами, что тогда взбунтуется крестьянское население, разовьется пролетариат и проч. Грингмут с ним согласился. Сказал также Стишинский, что кн. Васильчиков после продолжительного свидания и беседы с Мирским категорически отказался быть товарищем министра внутренних дел и что факт, что Кутлер, ставленник Витте, принял назначение товарищем.
Был сегодня отвратительный Дидрихс из Кустаная. Это — каторжник, ходящий на воле; мое впечатление такое, что он Сибири не минует.
16 ноября.
Был Арсеньев (Тула). Рассказывал про свое вчерашнее представление царю. Он попросил у царя позволения, скорее терпения, выслушать его, что тягостное положение мы переживаем: эта разнузданность прессы; съезд земский, который здесь в Петербурге собирался и теперь разнесет по всем губернским и уездным собраниям свои либеральные речи; что слов царя «бессмысленные мечтания» хватило на 10 лет, чтобы удержать эти порывы, но что теперь было бы хорошо повторить манифестом, чтобы знали, что то, что происходило на съезде в Петербурге, не есть по высочайшему повелению, как об этом будут говорить в губерниях земцы, бывшие на этом съезде. Впечатление Арсеньева, что все, что он говорил царю, было ему не ново, было известно. Когда он сказал, что земцы, когда вернутся в губернии, будут говорить, что собирались по высочайшему повелению, царь на эти слова улыбнулся. Тоже видно было, что сказанные Арсеньевым слова, что на 10 лет хватило слов царя насчет «бессмысленных мечтаний», царь очень добродушно выслушал. Насчет манифеста царь сказал «подумаю», по всему видно, что царь не высказался ни в ту, ни в другую сторону. Во время разговора Арсеньева царь часто повторял: «Да, да, я знаю». Чувство у Арсеньева такое, что этот разговор был скорее симпатичен царю, чем несимпатичен. Грингмут такого же мнения.
Павлов привез известие, что якобы Мирский смекнул теперь, что так вести Россию, как он ее повел, нельзя, что чувствует, что с делом не справится; просил царя его уволить и своим заместителем назвал Витте. Эта комбинация о Витте давно уже зрела, и поэтому-то Кутлер и был назначен товарищем, чтобы подготовить почву для Витте. В это время у нас были Штюрмер, Арсеньев и Грингмут, и все они в один голос воскликнули: «Не дай бог Витте!»
17 ноября.
Был Кладо, который в эту минуту герой дня — едет в Париж на Гулльскую конференцию. Его мнение, что Балтийская эскадра должна дойти в Тихий океан, но ее надо подкреплять для этого отсюда, что дойдет она не раньше марта месяца — три месяца плавания и два стоянок. Говорил он, что вел. кн. Алексей Александрович и Авелан враждебно к нему относятся, гонят его из Морского министерства, что от них вряд ли эскадра получит подкрепления, что к этому вопросу халатно относятся в Морском министерстве.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: