Регина Наумова - Ты спросил, что такое есть Русь…

Меж полынными лугами,
Где любви и правды свет
Сохранённый предков снами
И ценою их побед.

Гоню прочь беды и печали,
Не разлюбить земной мне мир.
Гляжу кругом: не для меня ли
Творит природа зимний пир!

Как перламутр, на небе тучи.
И купола освещены
Светилом… И вокруг летучий
Снежинок рой… Отражены

Они на стёклах окон дома.
Я родилась январским днём.
Под ледяной бронёю слова,
С непотухаемым огнём

Сокрыто сердце россиянки —
Немеркнущий источник сил,
Хранящий отзвуки тальянки
Той, что Есенин так любил…

И тридцать первого, возможно,
Средь зимних бурь и непогод
Напьюсь, как он пивал… Тревожно —
Старее стать опять на год

И осознать, что спелый колос
Колышет время и поёт:
«Пора звончее лить свой голос,
Тот множит мир, кто им живёт».

Избы прибалтийской не помню [4] Я родилась в Прибалтике, в г. Каунас, 31 января, всю ночь мела дворы страшенная пурга, а утром небо очистилось и сказочно сияло, как говорили-в честь моего рождения, и меня назвали Региной, что в переводе означает «королева небесная»… ,
Но знаю, божница была.
На люльку, в местечке укромном,
Лампада свет кроткий лила.

Костёр белоснежной метели
За окнами рос и трещал…
Мне крестик крестильный надели [5] В крещении — Ирина. ,
Чтоб душу от зла защищал.

Девчонкой я сказки любила,
Где хитростью добрая рать
Недобрую силу громила,
Где правда могла побеждать…

Пусть даже родня — против шерсти,
Как это не нравилось мне;
Не чужд духу был голос чести,
Такою и шла по земле.

Противилась «бегу на месте»,
Скулёжу при мутной луне,
Гнала неприглядные вести
О мною любимой стране.

В шестнадцать влюбилась я в графа,
Его подарил мне Дюма.
В те дни сердцу нравилась арфа,
И с грустью ворчала кума:

«Ох, призрачный граф до печёнок
Достал всех… твоя голова
Не как у нормальных девчонок,
И зря ты рифмуешь слова,

Томишься мечтательной скукой,
За книгами портишь глаза…
Схлестнулась зря с музой, ведь мукой
Окрасишь свой путь, егоза».

Потом полюбила скитанья;
Хотелось понять, что есть Русь.
О встречи в пути — расставанья…
Так душу наполнила грусть.

Да, лжи я познала отраву,
И— разных калибров обман,
И как добиваются славы,
И что значит слово «тиран».

Повсюду похожи картины:
В тусовках главенствует сброд.
Злой шёпот — что выстрелы в спины…
И ждут все, кого кто побьёт…

И мне доставались измены,
И зависть, и ложь, даже — срам…
И всё же благословенный
Любой путь, какой кому дан,

Когда он и добр, и не тусклый,
И мир весь тебе как семья,
Где гордо несёшь слово «русский!»
И нравится песня твоя.

Как прежде, по отчему краю
Туманится снежная гладь.
Что вижу, о чём вспоминаю,
Пытаюсь друзьям рассказать.

Как прежде, всё в мире непросто…
Нужна самописка в руке,
Бреду ли в печали к погостам
Иль в лодке плыву по реке,

Любуюсь ли русскою рожью,
Балтийский ли глажу песок,
Приму ли со слёзною дрожью
В пути ветерана кивок…

И знаю, добро в нас звучнее,
Прекрасна в нас песня добра.
И сердцу поэта нужнее
Калитка родного двора.

Душа напрягает здесь силы.
Очажный огонь, побожусь,
Мне самый родной, самый милый —
Со словом, щемящим грудь, Русь!

О дороги любимого края,
Снег танцует, ложась на поля.
По колено в сугробах шагая,
Я пою тебе песни, земля.

Всхлипы вьюжные, ель, что колется,
Деток с санками, храмы… — пою.
И рябины былой околицы… —
Всё, что трогает душу мою.

Светом сызмальства путь осиянен,
Не грешно по такому шагать
И кричать миру: «Мы, россияне,
Любим преданно Родину-мать!»

Только, вскинув лицо своё к небу,
Повторяю: ведома судьбой,
И, хоть смертная, всё же не требуй,
Чтоб вела на земле жизнь рабой.

Помогай, чтоб душа не остыла,
Чтобы вечным был женский задор,
И звенеть колокольцем дай силы,
С музой добрый вести разговор…

Не за зря, может, кличут поэтом,
Мол, своя в строфах думушка есть
И у песенных слов нет секретов —
Правят ими добро, совесть, честь.

Пусть разят вражьи действия болью
Чтящих Русь свою души бродяг;
Я довольна земною юдолью,
Раз полно сердце чувств и отваг.

Знай, есть профессия — поэт,
Мне заявил знакомый,
А я ему: помилуй, нет,
Есть человек, ведомый

Не кем-то, а самой судьбой!
Он, кто в молитвах просит
Не лёгкой ноши пред горой,
А крепких плеч, кто носит

В своей душе страны зерно,
Что не подвластно тленью,
Что быть залогом сил должно
Другому поколенью!

То мысль в дневном или ночном
Присутствии творенья
И сила, скрытая во всём, —
Из под пера рожденья…

Страданья дадены ему
От самой колыбели…
Но не дано порвать струну
Своей высокой цели!

Нет, не профессия — поэт —
Судьба! Иного слова нет…

Голубыми точками хладного огня
В небе звёзды кажутся. Им не до меня,
К дереву идущей по тропе крутой,
Песенки поющей, как никто другой.

Много зим уж кануло, я же до сих пор
Всё хожу к рябинушке, украшавшей двор,
Где стоял дом бабушки, нянчившей меня…
Нет резного терема с печкой для огня.

Нет уж и колонки с чистою водой —
Малая Почтовая… помнится живой:
Дети с горок катятся, игры горячи…
По сугробам — в валенках, радостно кричим…

Укрывала зимушка землю добела,
С солнышком игралася, радостной была.
Небо ярко-синее и пуховый снег…
Счастья от общения не забыть вовек.

А теперь компьютеры стали встреч милей
Для дедов и бабушек, пап, мам и детей.
Словно на свидание по тропе былой
Я хожу к рябинушке говорить с живой.

Под лазурным куполом
Сказочных небес
Вижу — пораскинулся,
Зеленея, лес.

Мимо речка катится
И бегут пути
Аж во все сторонушки —
По каким идти?