Семeн Бронин - История моей матери. Роман-биография
- Название:История моей матери. Роман-биография
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Семeн Бронин - История моей матери. Роман-биография краткое содержание
Роман повествует о жизни француженки, рано принявшей участие в коммунистическом движении, затем ставшей сотрудницей ГРУ Красной Армии: ее жизнь на родине, разведывательная служба в Европе и Азии, потом жизнь в Советском Союзе, поездка во Францию, где она после 50-летнего отсутствия в стране оказалась желанной, но лишней гостьей. Книга продается в книжных магазинах Москвы: «Библиоглобусе», Доме книги на Новом Арбате, «Молодой гвардии». Вопросы, связанные с ней, можно обсудить с автором.
История моей матери. Роман-биография - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Нет, разумеется.
— Я так и думал. Тебя учить — только портить, как русские говорят. Учи вот русский — пока ждешь поезда. Сейчас сентябрь у нас?
— Сентябрь.
— Уедешь в октябре где-нибудь…
Она вернулась к Роберу. Когда она приближалась к дому, странное чувство овладело ею: она подходила не столько к дому, сколько к находящемуся в нем мужчине. Такого с ней никогда не было.
— Чем кончилось? — спросил он, едва она пришла.
— Не знаю. Думать буду.
— Ну думай! — сказал он враждебно и схватился за шляпу.
— Куда ты?
— Пойду проветрюсь. Не могу дома сидеть.
— Сидел же без меня?
— А теперь раздумал, — и поспешно ушел, сбежал от нее на улицу…
Она постояла в замешательстве, встряхнулась, начала думать, но мысли не шли в голову. Робер пришел поздно вечером и сразу прошел на кухню. Она позвала его.
— Почему ты от меня бегаешь?
— Потому что хочу знать, останешься ты или уедешь, — снова грубо сказал он, но грубость эта почти что шла ему и ее не задевала.
Она прибегла к женскому средству — привлекла его к себе. Он подался ей, но выглядел при этом обиженным и выговорил настоящую дерзость:
— Хочешь сравнить меня с Огюстом?
Она опешила, посмотрела на него, изучая проносящиеся по его лицу чувства, которые были бесконечно далеки от мужского самодовольства и спеси — равно как и от желания оскорбить ее и унизить.
— Что с тобой? — спросила она, хотя можно было и не спрашивать. — Обидел меня ни за что ни про что…
— Я хочу жениться на тебе и уехать в Аргентину — вот и все. Что может быть проще?
Она была беззащитна перед такой просьбой, повторила старую отговорку:
— Это не только от меня зависит.
— Неправда! — горячо и сухо возразил он. — Все в тебе, все от тебя зависит! — И это была правда, в которой ей нужно было раз и навсегда разобраться.
— Потом об этом поговорим. Поужинаем сначала. Вина выпьем: ты ж мне принес в прошлый раз всего на год и потом, в другой обстановке, обсудим…
Другая обстановка была, конечно, постельная. Робер перебрался к ней. Но и близость с ней и порывы южноамериканской страсти не успокоили его, не угомонили французскую, картезианскую, жажду знания:
— Ты едешь или нет?
— Мне надо подумать. Я не разобралась в себе.
— Рене, это не ответ на вопрос.
Она собралась с духом, потому что отвечать ей пришлось не столько ему, сколько себе самой.
— Ты хочешь, чтобы я ехала с тобой в Аргентину?.. — Он молчал — это не требовало подтверждения. — Чтобы что там делала?
— Вела хозяйство, воспитывала детей, занималась тем, чем занимаются женщины. Только там просторнее, чем здесь, грудь дышит свободнее и к деньгам совсем другое отношение.
— Какое? — поинтересовалась она, потому что никогда в жизни не упускала случая узнать новое.
— Все проще. Когда деньги зарабатываешь собственной шкурой, на коне, с опасностью для жизни, к ним относишься иначе. Ты по себе должна это знать.
— Но работаешь ты все-таки из-за денег?
— А как же? Надо свое дело открыть, собственную торговлю наладить, там контору открыть, здесь. Надо перекачивать из одного континента в другой то, что там лишнее, а здесь нехватает. Не так разве?
— Так. Ты марксист, Робер.
— Правда? — почти обрадовался он. — Тогда за чем дело стало? Ты, я думаю, тоже не из Святого писания?
— А я плохая марксистка, значит. Мне своего дела не нужно. И денег тоже. Деньги нужны, конечно, но в небольшом количестве. Необходимом для того, чтоб жить и о них не думать.
— А что тебе нужно еще, Рене?.. Ты меня любишь хоть немного?
— Люблю.
— Я тебе нужен?
— Нужен, — отвечала она без тени сомнения, потому что это ничего не решало.
— Так в чем дело? Ничего не понимаю.
— Если бы люди хоть что-нибудь понимали… Мне идея нужна, Робер. Это самое ненадежное из всего придуманного человечеством, но и самое притягательное.
— Так гоняйся за ней там по степи — за идеалами своими. Что я, против разве?
— Мне нужна компания.
— Из таких же, как ты, головорезов?
Она замялась: он попал в точку — она сама бы не сказала этого с такой беспощадной определенностью.
— Наверно. Хотя я этого не говорила. Обычно приходится самой до всего додумываться, а здесь ты помог. Почему, не знаешь?
— Потому что люблю тебя, глупая!.. — и через некоторое время, после любовных исканий и стараний, словно не переставал ни минуты думать об этом, сказал грустно: — У меня впечатление, что я сейчас двух самых близких мне людей теряю, а за что такое наказание, не знаю, — и пояснил: в случае, если она не поняла его: — Брат совсем плох стал, развалина: тоже вот с идеями. У него это во флоте началось, когда он по дурости своей против капитана начал интриговать, а теперь с маленьким сухогрузом справиться не может… Ты… Одно расстройство, словом. Какая бы пара из нас вышла!.. Все. Надо задний ход давать, пока не поздно. Пока сам не свихнулся, с идеями вашими.
— Уедешь? — спросила она не без ревности в голосе.
— В Аргентину? Уеду конечно. После тебя только. Провожу вот — куда, не знаю, и вернусь — залечивать раны…
Они перестали говорить о будущем, но месяц прожили как супруги: это были те отступные, которые идея дала влюбленным: она ведь тоже не вовсе лишена милосердия. Надо было, конечно, блюсти конспирацию, но она совершила за это время не один вираж, не один заячий прыжок в сторону.
— Консьержка спрашивает, что это ты никогда из дома не выходишь, — сказал он, возвращаясь домой после покупок. — Мол, ходить в магазины вдвоем надо. Теряешь половину удовольствия.
— Выходить не разрешают, — сказала она. — Хотя бы все отдала, чтоб пройтись с тобой по городу.
— Что ей сказать? Она ведь и полиции донести может. Спрашивала меня, когда в Аргентину поеду.
— И пончо привезешь?
— Ну да. Пришлось еще и кожаный пояс пообещать ее мальчишке. В следующий раз кобуру попросит с браунингом.
— Скажи, что мне неудобно выходить. Как-никак невестка.
— Господи! Я и забыл о том, что мы с тобой моральные уроды и преступники. Скажу — она этого полиции не скажет, но всему кварталу растрезвонит, это как пить дать.
— Это не страшно. Любовь, Робер, лучшее прикрытие для подпольщика.
— Поэтому ты и занимаешься ею со мной? А я, дурак, думал…
— А можно и пойти, — передумала она из-за его упрека. — Тошно взаперти.
— А что теперь ей сказать?
— Скажешь, что я решила развестись с ним и за тебя замуж выйти.
— Если бы. Ну и горазды вы на обман… После этого за нами толпами ходить будут…
Они стали выходить в город, посещать кино, театры, концерты, где полиция искала их всего меньше. Если вообще искала…
Можно было не прятаться вовсе, но таков был приказ начальства. У него же был свой расчет — не упустить завербованного агента, к тому же хорошего, неординарного…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: