Алексей Сидоров - Вагнер

Его творчество находится на перепутье. Он помечает датой 4 августа 1834 г. фрагмент новой симфонии в Е-dur, оставшейся неоконченной. Здесь Вагнер снова в кругу Бетховена (VII и VIII симфонии) В Лаухштедте и несколько позднее в другом курорте Рудельштадте, Вагнер с удовольствием работает над стихотворным текстом своей второй онеры — «Запрет любви». Вагнер был превосходным дирижером, и быстро завоевал себе оркестр и публику. Свои взгляды на художественные задачи он высказывает в статье, опубликованной в № 63—4 от 6—10 ноября 1834 г. в лейпцигском «Новом музыкальном журнале» Шумана. Основной тезис ее сводится к указанию на необходимость реформы немецкой оперы. Ей не хватает искусства пения. Оркестр вместо того, чтобы быть «почетным караулом» пения, сделался его палачом. Истинная ценность драматического искусства заключается в том, чтобы воплощать внутреннюю суть всех человеческих действий. Только к человеческому чувствует человек участие. Для оперы важна только одна вещь — поэзия. Слова и звуки — только ее выражение.

Но пока Вагнер не развивает дальше своих теорий. Труппа переезжает в Магдебург. Вагнер ревнует Минну к ухаживающим за ней аристократам, женский персонал оперы оказывает молодому «музыкальному директору» достаточное число знаков внимания. Но Минна умеет укрощать своим веселым спокойствием эксцентрический характер Вагнера, а однажды, придя к Минне после вечера, проведенного за картами и вином, Вагнер просыпается утром в ее постели…

Эта связь будет потом долгим гнетом для Вагнера. Но сейчас — он счастлив.

Во второй половине сезона в Магдебурге навещает Вагнера его друг Теодор Апель, привезший для постановки свою драму «Колумб». К ней Вагнер сочиняет музыку; он сам рисует программу ее увертюры следующим образом:

«Оркестр… изображал море и, если угодно, корабль на нем. Мощный, страстный и стремительный мотив носился над шумом волн. Мотив фата-морганы передавался глубочайшими пианиссимо под еле брезжущие фигуры скрипок: это — обетованная страна, которую зорко высматривал глаз Колумба, чтобы наконец после высочайшего напряжения неутомимого искателя, она отчетливо предстала как страна будущего»… Для мотива «фата-моргана» Вагнер заказал три пары различно настроенных труб, чтобы исполнить мотив с самыми разнообразными модуляциями. В конце увертюры эти шесть труб сливались в основной тональности, «заставляя звучать победный мотив во всем его ликующем великолепии».

Увертюра предвещает «Летучего голландца» и является наиболее значительной из всех юношеских оркестровых вещей Вагнера.

В апреле 1835 г. Магдебург посетила Шредер-Дориент, остававшаяся идеалом артистки в глазах Вагнера. Он ближе познакомился с нею; и на 2 м. 1835 г. Вагнер объявил свой бенефисный концерт ее участием. Концерт прошел плохо. Не без юмора вспоминает Вагнер, как исполнение «Битвы при Виктории» Бетховена, — произведения, богатого всевозможными эффектами вплоть до имитации артиллерийского огня, — заставило изумленную и оглушенную публику броситься из залы…

Вагнер обременен долгами; он никогда не знал счета деньгам и всегда жил «выше своих средств У него всегда нескончаемое количество кредиторов В начале мая, после окончания сезона, Вагнер отправляется к родным в Лейпциг, главным образом, чтобы достать деньги для покрытия долгов. Вагнера сопровождает пудель (он всю жизнь чрезвычайно любил собак), а Минна Планер, направляющаяся на время отпуска в Дрезден, навещает его семью в Лейпциге. В «Гевандгаузе» единственный раз «исполнена увертюра к «Колумбу»: руководство Мендельсона уже приучило лейпцигскую публику к иным вкусам, увертюра успеха — увы! — не имела. Вагнеру не нравится в Лейпциге. Он ищет какого угодно предлога уехать. К тому же приближается время, когда ему как саксонскому подданному предстоит отбывание воинской повинности. Вагнеру 22 года… Он достает себе недельный паспорт-документ, с которым ухитрился прожить семь лет… Это — неспокойное и неясное время. Вагнера тянет к более широким горизонтам. Вернувшись к осени в Магдебург, он узнает о субсидии, полученной театром, и предлагает директору подобрать для него образцовую музыкальную труппу, на свой счет объехав Германию в поисках артистов. — С этой целью Вагнер снова едет в Лейпциг (где его шурин Брокгауз скептически отказывает ему в финансовой помощи), затем в Прагу, Карлсбад, Нюренберг, где приглашает в Магдебург сестру свою Клару и мужа ее Вольфрама. Останавливается по Франкфурте, откуда ему приходится уезжать без багажа, оставленного на покрытие долга гостинице. Во Франкфурте он начинает вести заметки для своей будущей биографии, занося в «большую красную записную книжку» точные даты своей жизни. Может быть, он еще и сам не знает, чего он хочет…

В Магдебурге, куда он возвращается к сентябрю 1835 г., его ждет капельмейстерская работа, постановки шпоровской «Иессонды», оперы действительно серьезной, написанной еще в 1823 г., исполнение которой завоевало Вагнеру «уважение образованных любителей музыки», беллиниевской «Нормы». Театральная труппа приближается к распаду. Минна Планер и зять Вагнера Вольфрам переезжают из Магдебурга в Берлин, где театральные дела идут лучше. Вагнером овладевает испуг относительно судьбы его новой оперы «Запрет любви», партитуру которой он окончил в начале 1836 г. Он всеми силами уговаривает певцов, чтобы они разучили его новую работу — которая, несмотря на «легкий» характер музыки, все-таки была большой и ответственной оперой. На репетиции и постановку «Запрета любви» оставалось всего 10 дней.

29 марта 1836 г., опера все же была поставлена, причем никто из исполнителей ролей не знал, действие было запутано, в публике никто ничего не понял… Цензура придралась к названию, и его пришлось заменить другим: «Послушница из Палермо». Второе представление оперы не состоялось, потому что за кулисами произошла драка на почве ревности. Карьера Вагнера в Магдебурге на этом и закончилась.

В «Запрете любви» Вагнер воспевает сильные страсти, свободу, возмущающуюся против всяких оков и, прежде всего, против узкой и жесткой морали. Монастырь и средневековый закон оказываются в «Запрете любви» опрокинутыми и «изверженными. Торжествует молодость, право на любовь.

Как музыкант Вагнер компонует здесь по итальянским и французским образцам. Он сам отмечал в ней влияние «Немой из Портичи» Обера и «Сицилийской вечерни» Беллини. Оперной техникой Вагнер овладел уже всецело. Приходится констатировать в «Запрете» наличие не только юношеского энтузиазма, но и театрального мастерства, «дара сцены». В 1933 г. возобновленная постановка «Запрета» в Берлине прошла с явным успехом.

Магдебургская карьера Вагнера закончилась на трагикомическом втором представлении «Запрета». Перед ним вставал вопрос о дальнейшем жизненном пути. Руководящим было одно только желание — не разлучаться с Минной Планер. Рассудительная возлюбленная Вагнера обеспечила себе во время своей берлинской поездки выгодный ангажемент в Кенигсберг — на крайний северо-восток Пруссии. Вагнер условился с нею, что она поставит условием своей работы в Кенигсберге предоставление там же работы и Вагнеру в качестве капельмейстера. Беда была только в том, что место это было уже в Кенигсберге занято. Впрочем переписывавшийся с Минной кенигсбергский директор театра давал ей понять, что надежда на место для Вагнера не исключена.