Виктор Губарев - Генри Морган

Корабли пересекли Карибское море с севера на юг и, миновав остров Юорасао, подошли к Арубе. Здесь экипажи выторговали у местных индейцев овец и коз, затем, после двухдневной стоянки, под покровом ночи тихо снялись с якорей. На другой день в полдень флотилия вошла в Венесуэльский залив. Чтобы испанские дозорные не обнаружили их раньше времени, суда остановились на значительном удалении от сторожевой башни, а вечером продолжили путь. На рассвете 9 марта (по григорианскому календарю) они подошли к трем островкам, окруженным обширными песчаными мелями; эта естественная преграда затрудняла вход в озеро Маракайбо.

Извилистый и мелкий пролив, проходивший между островами Сапара и Сан-Карлос, был весьма сложен и опасен для прохода судов. На восточном берегу острова Сан-Карлос флибустьеры неожиданно увидели форт, возведенный испанцами после французского набега 1666 года. Согласно испанским источникам, это укрепление было хорошо обеспечено провиантом и военным снаряжением. Однако защищала его лишь горстка людей: комендант и восемь солдат.

Мелководье не позволило пиратам подвести суда к берегу, и они спустили на воду шлюпки и каноэ. Заметив приближение неприятеля, испанцы открыли по нему огонь из пушек. Поскольку Морган не знал, сколь малочисленны силы защитников форта, он не решился бросить своих людей на штурм, ограничившись осадой Ла-Барры. В ту же ночь, взорвав часть укреплений, испанские солдаты бежали на лодке в город.

Эксквемелин сообщает, что, заняв форт, флибустьеры «очень удивились, никого не обнаружив в столь укрепленном месте. Они подбежали к погребу, еще полному порохом, и увидели, что огонь от зажженных фитилей подбирается по пороховым дорожкам и горит на расстоянии дюйма от большой кучи пороха. Так что промедли они хоть одно мгновение — и крепость взлетела бы на воздух вместе с теми, кто ее захватил. Морган приказал немедленно вытащить порох из крепости и подорвать крепостные стены, а все пушки бросить в кучу. В крепости было шестнадцать пушек (по данным Моргана, одиннадцать пушек. — В. Г.), стрелявших восьми-, двенадцати- и двадцатичетырехфунтовыми ядрами, шестьдесят мушкетов и боевых припасов в должной пропорции. Пушки были сброшены со стен, а лафеты сожжены».

На рассвете следующего дня флибустьеры разделили захваченный провиант и переправили на адмиральский корабль «Лилли» несколько трофейных пушек и бочонков пороха. Остальные пушки заклепали и зарыли на пляже. Вслед за этим, погрузившись на малые суда и каноэ, корсары двинулись через мелководный залив Табласо к Маракайбо. До города, лежавшего на западной стороне пролива, было примерно 20 миль.

Описывая Маракайбо, автор «Пиратов Америки» отмечал: «Вид у него довольно приятный, потому что все дома выстроены вдоль берега и удачно расположены. Город густо заселен. Вместе с рабами в нем три или четыре тысячи жителей… В городе есть церковь, четыре монастыря и госпиталь. Управляется город вице-губернатором, который подчинен губернатору Каракаса и входит в провинцию Каракас. Тамошние торговцы промышляют кожами и салом. У жителей много скота, а их плантации лежат милях в тридцати от Маракайбо, близ большого селения, которое называется Гибралтар (Сан-Антонио-де-Гибралтар. — В. Г.). Эти плантации дают много какао и различные овощи и плоды, которыми снабжают город Маракайбо… Каждый день из Гибралтара в Маракайбо отправляются барки, груженные лимонами, апельсинами, дынями и прочей снедью. В Маракайбо их нагружают мясом. В Гибралтаре нет ни коров, ни овец. Перед городом Маракайбо расположена прекрасная гавань, и там можно построить сколько хочешь кораблей…»

Солдаты, бежавшие из форта Ла-Барра, предупредили жителей о приближении неприятеля. Капитан Хуан Санчес Воррего, управлявший городом, тут же велел барабанщикам бить сигнал тревоги. Раздались крики «к оружию!». Но на этот призыв откликнулись лишь 12 человек — маловато для города, в котором проживали 400 семей. Остальные, прихватив с собой самые ценные вещи, бросились в окрестные леса и горы.

Капитан предпринял еще одну попытку организовать сопротивление. Проклиная трусов и паникеров, он объявил, что все жители должны стать под знамена со своим оружием «под страхом лишения жизни как предателей королевства». Увы, результат был тот же. Никто не желал повторения кошмара 1666 года. В конце концов город покинули все, включая Санчеса Воррего и его солдат.

Спустя сутки после падения форта Ла-Барра, не встретив ни малейшего сопротивления, люди Моргана вступили в опустевший город. Обыск домов показал, что в них остались только немощные старики и старухи, не успевшие или не сумевшие по состоянию здоровья уйти в лес.

Когда флибустьеры убедились, что в Маракайбо им никто не угрожает, они разместились в богатых особняках на главной площади, а в кафедральном соборе устроили гауптвахту.

«В тот день, когда пираты вошли в город, сотня этих разбойников решила отправиться за добычей и пленниками, — рассказывает Эксквемелин. — На следующий вечер они вернулись, ведя за собой пятьдесят мулов, навьюченных добром, и около тридцати пленных: были среди них и мужчины, и женщины, и дети, и рабы. Как обычно, их стали терзать, пытаясь узнать, куда скрылось население города. Одних просто истязали и били; другим устраивали пытки святого Андрея, загоняя горящие фитили между пальцами рук и ног; третьим завязывали веревку вокруг шеи, так что глаза у них вылезали на лоб и становились словно куриные яйца. Кто вообще не желал говорить, того забивали до смерти… Пытки продолжались три недели. Одновременно пираты совершали ежедневные набеги в окрестности города и всегда приносили большую добычу… После того как пираты выявили сотню богатейших семейств Маракайбо и разграбили все их имущество, Морган решил отправиться в Гибралтар. Впопыхах снарядили корабли и доставили на них добычу и пленников; затем подняли якоря и взяли курс на Гибралтар… Несколько пленников высадили на берег и послали в Гибралтар, заставив их от имени Моргана потребовать сдачи города».

Когда флибустьеры подошли к Гибралтару, испанцы открыли по ним огонь из тяжелых пушек. Этот отпор лишь раззадорил англичан: они решили, что «там, где крепко защищаются, наверняка много добычи, ну а сахар всегда подсластит и кислую кашу».

Испанские документы не дают подробного описания набега англичан на Гибралтар, поэтому вновь предоставим слово Эксквемелину:

«На следующий день, рано-рано утром, пираты сошли на берег и избрали не самый прямой и короткий путь, а по предложению одного француза, который уже бывал здесь и хорошо знал эти места, пошли по другой, лесной дороге; это давало им возможность напасть на Гибралтар с возвышенности и с тыла. Но часть пиратов все же двинулась главным путем, чтобы у испанцев создалось впечатление, будто именно отсюда готовится на них удар. Однако такие предосторожности были ни к чему: испанцы хорошо помнили, что произошло два года назад (в действительности три года назад. — В. Г.) при налете французов, и предпочли добровольно покинуть эти места, чтобы снова не подставлять свои шеи под топор. На дороге, по которой испанцы отходили, они соорудили несколько засад… Крепостные орудия испанцы заклепали, а порох увезли.