Иван Стаднюк - Меч над Москвой

- Вначале сомневался, а после двойной перепроверки...

- Что вы предприняли? - не дослушав ответа Телегина, строго спросил Сталин.

Телегин только сейчас вспомнил, что в кабинете он находится не один. Глядя в побледневшее, напряженное лицо генерала Белова, дивизионный комиссар доложил Сталину об уже отданных им распоряжениях.

- Ну что ж, - раздумчиво сказал Сталин, - ваши решения, в общем, правильны. Но этого мало... Собирайте все силы для отпора врагу...

- Сейчас вызываю начальников управлений и отделов штаба, будем изыскивать дополнительные возможности.

- Прикажите полковнику Сбытову нанести бомбовые и штурмовые удары по немцам хотя бы четырьмя авиационными полками.

- Есть, товарищ Сталин! Полковник Сбытов рядом со мной.

- А где Артемьев?

- Артемьев в Туле, организует оборону города.

- Разыщите его, и пусть он немедленно возвращается в Москву. Действуйте решительно. Собирайте все, что есть годного для боя. На ответственность командования округа возлагаю задачу во что бы то ни стало задержать противника на пять - семь дней на рубеже Можайской линии обороны. - Сталин кашлянул и тут же продолжил: - За это время мы подведем резервы. Об обстановке своевременно докладывайте мне через Шапошникова.

- Есть, докладывать, товарищ Сталин!

Положив на аппарат телефонную трубку, Телегин расслабленно опустился в кресло, вздохнул с тем облегчением, которое будто бы снимает гору с плеч, и, обратившись к Сбытову, пересказал ему распоряжение Верховного Главнокомандующего о необходимости нанести воздушные удары по прорвавшимся немцам. Сбытов, уяснив задачу, тут же покинул кабинет. Генерал Белов тоже вышел - отдать приказ дежурному о вызове руководства штаба округа в кабинет командующего и об отправке в Тулу самолета У-2 за генерал-лейтенантом Артемьевым.

Однако тревоги дивизионного комиссара Телегина набирали новый разбег: справа от него коротким звонком вновь напомнила о себе "кремлевка". Снял трубку и услышал голос Берии, который тоже являлся членом Военного совета округа, но в штабе его пока никто ни разу не видел. Возглавляя НКВД, Берия имел обыкновение разговаривать повелительно-строго или с притворной вежливостью, которой все боялись. Именно с "вежливостью" обратился он и к Телегину:

- Откуда вы получили сведения о захвате немцами Юхнова? Кто вам их сообщил?

Почувствовав в вежливом голосе Берии угрозу, Телегин начал объяснять все подробно. Но объяснения почему-то вдруг разъярили Берию, и он, возвысив голос, резко оборвал дивизионного комиссара:

- Слушайте! Что вы воспринимаете на веру всякую чепуху?! Вы, видимо, пользуетесь информацией паникеров и провокаторов! Кто вам непосредственно докладывал эти сведения?

- Командующий военно-воздушными силами округа полковник Сбытов Николай Александрович.

- Хорошо! - Берия положил трубку.

20

В кабинете командующего ВВС Московского военного округа сидел за его рабочим столом полковой комиссар В. Д. Лякишев. Он замещал отсутствовавшего полковника Сбытова, подобно тому как Телегин замещал Артемьева.

Сбытов вошел в свой кабинет стремительно, выслушал короткие доклады Лякишева о текущих делах, и тут же они, посовещавшись, приняли решения более объемные - сразу бросить на уничтожение прорвавшихся в направлении Москвы фашистских колонн всю авиацию округа. Штабам авиачастей тотчас же были отданы приказы...

Приказы не только отдаются, но, случается, и отменяются...

На подмосковные аэродромы было кем-то{17} отдано распоряжение считать приказы командующего ВВС Московского военного округа недействительными, а сам командующий, уже чьими-то хлопотами заподозренный во враждебной деятельности, был в экстренном порядке вызван на Лубянку к начальнику Особого отдела Красной Армии Абакумову.

Войдя к Абакумову, полковник Сбытов увидел кроме сидевшего за массивным столом хозяина кабинета еще и прохаживавшегося по ковру Меркулова - заместителя наркома внутренних дел страны. Генералы были какими-то "новенькими" - в наглаженной форме, сверкавших хромовых сапогах; лица их гладко выбриты, не уставшие. В углу кабинета, за отдельным столом, сидел молодой полковник, перед которым лежала стопка чистой бумаги. Понял по напряженным взглядам и какой-то зловещей тишине - его ждали. Сердце заныло от предчувствия недоброго.

- Мы должны допросить вас, полковник, - безо всяких предисловий начал Абакумов, строго глядя на Сбытова.

- Готов отвечать на ваши вопросы.

- Садитесь.

- Благодарю. - Сбытов сел.

- Откуда вы взяли, что к Юхнову идут немцы?

- Наша воздушная разведка не только обнаружила, - стал отвечать Сбытов, - но и несколько раз подтвердила, что к Москве приближаются фашистские танки и мотопехота.

- Предъявите фотоснимки разведчиков.

- Это были истребители, они без фотоаппаратов. Да фотоаппараты и не нужны. Самолеты опускались до двухсот - трехсот метров над дорогой, и летчики все отлично видели. Им нельзя не доверять.

- А если они провокаторы?

- На каком основании такие предположения?

- Здесь мы задаем вопросы, а вы отвечайте. Может, летчики ошиблись?

- Нет...

- Почему вы так уверены?

- Я знаю своих людей.

- И лейтенанта Рублева знаете?

- Нет, но помню, что его представили к званию Героя Советского Союза. Он таранным ударом своего истребителя сбил "юнкерса".

- Это бабушкины сказки! Как он к вам попал?

- Надо запросить наш отдел кадров.

- Вот видите: людей не знаете, а доверяете им. По нашим сведениям, ваш доклад Телегину ложный.

- Я готов отвечать за свой доклад! Я верю своим летчикам!

...Допрос повергал Сбытова в исступление. Он никак не мог понять, почему его понуждают усомниться в донесениях воздушных разведчиков? Даже рождалась страшная мысль - не враги ли эти допрашивающие его люди, не стал ли он какой-то помехой для них? Но тут же отвергал догадку как нелепость, будучи убежденным, что, окажись фашисты в Москве, они начнут вешать энкавэдэшников первыми... Но причем здесь лейтенант Рублев, на которого он подписывал наградной лист?

Истина была непостижимой. Верно, что наша контрразведка, обнаружив в одном из московских госпиталей абверовца "майора" Птицына - бывшего русского графа Глинского, который стал вхожим в квартиру, где проживает семья генерала Чумакова Федора Ксенофонтовича, протянула нити своих наблюдений и к лейтенанту Рублеву, вышедшему из окружения вместе с Чумаковым и тоже посетившему однажды эту квартиру. Генерал дал поручительство за Виктора Рублева Семену Микофину, ответственному работнику Главного управления кадров Наркомата обороны, а тот в свою очередь похлопотал о лейтенанте перед кадровиками ВВС Московского военного округа, чтоб долго не держали его в резерве. Но какая тут связь между угрожающей Москве несомненной опасностью и цепочкой чьих-то умозаключений, берущей начало от "майора" Птицына, вторгшегося в доверие к Чумакову, о чем Сбытов, понятия не имел?