Иван Стаднюк - Меч над Москвой

Все это промелькнуло в сознании Михаила Федоровича будто щелчок диафрагмы фотоаппарата, и он неосознанно кинул взгляд на начальника артиллерии армии генерал-майора Прохорова, сидевшего на другом конце стола. Тот, видимо тоже узнав голос бойца, улыбчиво посмотрел на командарма.

- Твой Курнявко дает концерт? - спросил Лукин у Прохорова.

- Да, его вокализы, - подтвердил Иван Павлович.

- Сознался, как он выжимает водку из смеси керосина и спирта?

- Сознался... Пришлось пригрозить откомандированием из штаба.

Все в автобусе с недоумением прислушивались к обмену странными фразами командующего армией и начальника артиллерии. Полковник Шалин, подошедший было с указкой к карте, укоризненно посмотрел оттуда на генерала Лукина, затем обидчиво произнес:

- Если нет желания слушать меня - можете каждый самостоятельно ознакомиться с планом операции. - И он пристукнул указкой по углу стола, где лежали документы.

- Извини, Михаил Алексеевич. - Лукин отодвинулся к стенке автобуса, чтобы лучше видеть карту, и с чувством веселой виноватости пояснил: - Тут, понимаешь, действительно случай особый... Даже для твоей утонченной натуры интересен. Рассказать в двух словах? - И, не дожидаясь ничьего согласия, продолжил: - Те бочки спирта, которые чернышевцы захватили у немцев, частично отдали медикам, а частично смешали с керосином, чтоб никто не пил, и стали заправлять этой дрянью баки грузовиков. Между прочим, моторы работают на ней отменно... А тут генерал Прохоров вдруг доложил, что среди его водителей и артснабженцев замечены случаи пьянства...

- Ну не совсем пьянства, но крепко выпившие встречались, - уточнил генерал Прохоров и так заразительно расхохотался, что лицо его посветлело и помолодело, а всем послышалась в его смехе еще и какая-то необычная занимательность.

- Будете утверждать, что нашлись такие, которые могли пить смесь спирта с керосином? - спросил полковник Шалин. Лицо его выражало не только полное недоверие, но и раздражение: он не любил тратить время на пустые разговоры.

- Михаил Алексеевич, ты извини нас, недообразованных. - Лукин уже сам смотрел на Шалина с дружеской усмешкой. - Мы иностранными языками не владеем, специальных институтов не кончали. Поясни нам, пожалуйста, как можно из смеси керосина и спирта получить водку.

- Это у химиков надо спрашивать, - озадаченно ответил Шалин. - Но полагаю, что нужен какой-то перегонный аппарат, какие-то центрифуги, отстойники...

- Гвоздь нужен! - весело воскликнул генерал Прохоров. - И четырехклассное образование!.. Впрочем, образования вовсе не надо! Его молоток заменяет!

Автобус наполнился веселым шумом, и Шалин, пожав плечами, сел на скамейку рядом с дивизионным комиссаром Лобачевым. При этом обидчиво сказал:

- Сейчас надо ломать голову над планом операции и плакать от нехватки сил и боеприпасов, а им весело! Нашли время зубы скалить!..

- Нет... О серьезном идет разговор, - строго прервал начальника штаба дивизионный комиссар Лобачев, пристукнув по столу сразу двумя кулаками. Как известно, пьяные подразделения не могут являться боевыми единицами!

- Откуда пьяные? Почему? - не сдавался Шалин. - Когда батальон из дивизии Городнянского отбил у немцев спиртзавод, там полно было питья! Но кто видел в батальоне пьяных? Грамма никто не выпил!

- Верно, не выпил, - согласился Лукин. - Там все понимали, что идет бой... А в обороне, да еще в ночное время, могут объявиться охотники полакомиться спиртным...

- Объявились! - поддержал командарма генерал Прохоров. - Пришлось пресекать... Вот тот, который сейчас кукарекал... Красноармеец Курнявко... Хороший боец! А что придумал? Наливал полведра смеси спирта и керосина, доливал туда воды, вода смешивалась со спиртом и опускалась на дно, а керосин всплывал... Дальше сами понимаете: гвоздь плюс молоток... Из дырки в дне ведра вытекал крепчайший и чистый раствор спирта... Вот вам и четыре класса образования у бойца Курнявко!..

Теперь уже хохотал вместе со всеми и полковник Шалин...

122.

Когда смех наконец утих, начальник штаба вновь подошел к карте и, посерьезнев, стал объяснять задачи, которые определялись директивой Генерального штаба.

Войска группы генерал-лейтенанта Качалова, состоявшие из двух стрелковых и одной танковой дивизий, должны были в назначенное время развернуть наступление из района Рославля и вдоль идущего на Смоленск шоссе ко второму дню разгромить противника на рубеже Починок, Хиславичи, а в дальнейшем с юга развивать наступление на Смоленск, отражая удары врага с запада. Группа генерала Рокоссовского (две стрелковые и одна танковая дивизии), прикрывая главное - московское направление, тоже должна была нацелить свой удар на Смоленск, но со стороны Ярцева. Остальным войскам группе генерала Хоменко (три стрелковые и две кавалерийские дивизии) и группе генерала Калинина (три стрелковые и одна танковая дивизии) приказано одновременно начать наступление из районов Белого и южнее его по сходящимся направлениям на Духовщину, Смоленск.

Вслушиваясь в четко рубленный, какой бывает только у истинно военных людей, голос полковника Шалина и неотрывно следя за перемещавшимся острием деревянной указки в его руке, генерал Лукин будто видел перед собой лица генерала армии Жукова и маршала Тимошенко. Жуков, казалось, сердился на кого-то, и поэтому лицо его было пасмурным, а Тимошенко словно был озабочен сердитостью начальника Генерального штаба и пытался найти какое-то важное решение...

А ведь особенных загадок в сложившейся ситуации не было. Из переговоров с маршалом Тимошенко и начальником штаба фронта генерал-лейтенантом Маландиным Лукин знал, что Сталин не уставал требовать от Генштаба мер, которые затормозили бы продвижение немцев в направлении Москвы; это имело крайне важное не только военно-стратегическое, но и внешнеполитическое значение. В качестве таких мер Сталин предлагал одновременно ввести в действие на Западном фронте несколько крупных группировок наших войск. Вот эти группировки и сколочены... Но пока лишь в директиве Генштаба, которая отводила 16-й армии для подготовки контрнаступления только двое суток. А за это время можно было успеть немногое - ну, принять решение и поставить задачи войскам, находящимся к тому же в разных районах. Даже не успеть организовать как следует взаимодействие и боевое обеспечение войск 20-й и 16-й армий здесь, в окружении. Зачем же такая торопливость?.. Тем более что началась дождливая погода... Или там, в Москве, что-то знают о войсках противника такое, чего он, генерал Лукин, со своим штабом не знает?

Видимо, из глубины страны спешат наши резервы и надо во что бы то ни стало побыстрее задержать продвижение немцев, лишить их свободы маневра, заставить распылить силы на широком фронте, а может, и перейти к обороне. В этом, разумеется, был здравый смысл. Тем более что в тыл врага рвутся наши кавалерийские дивизии...