Морис Менлельсон - Марк Твен

Многое во всех этих ужасах — от реальной жизни, от действительного прошлого колонизируемых окраин Америки с их беззаконием, кровавой борьбой за существование. Но в гораздо большей степени эти случаи, нагроможденные во второй части «Тома», навеяны «захватывающей» детской литературой, обычной для того периода. Благополучный конец книги — дети находят клад — воспринимается как прямое развитие условностей надуманного увлекательного сюжета, рассчитанного на. очень юного читателя.

«Том Сойер» — детская книга. Дурные люди, изображенные в этой повести, нарисованы так черно, что их сразу отличишь от всех прочих.

Повесть о Геке начинается точно простое продолжение «Тома Сойера». Геку не нравится добродетельная строгость, царящая в доме сердобольной вдовы Дуглас, куда он передан на воспитание, ему не сидится на месте. Неутомимый Том берет на себя инициативу в организации новых приключений. Но Том и Гек сразу же выступают здесь совсем в новом свете. Озорство Тома все еще носит характер забав, милых и наивных, ограниченных детским миром. Не случайно Твэн все время подчеркивает источник фантазии Тома — книги. Все эти бесстрашные кровожадные разбойники ничего общего с жизнью не имеют. Том живет в мире фантазии, ему ничего не стоит вообразить, например, что школьники воскресной школы на прогулке в лесу — это караван богатых арабов. Он заимствует свои волшебства из «Дон-Кихота» и «Волшебной лампы Аладдина» и упрекает Гека в невежестве за незнание книжных правил поведения разбойников. Но в этой книге Том бледен, он не играет почти никакой роли. Центральная фигура здесь Гек.

С первых же страниц Гек выглядит живым, полнокровным, убедительным. Его чувства сложны и глубоки, его фантазия реалистична. Да и можно ли назвать фантазией стремление человека жить свободно, так, чтобы его не стесняли, не мучили?

В повести рассказывается, как Гек скрывается от вдовы Дуглас и от своего пьяницы отца и вместе с беглым негром Джимом отправляется в путешествие по великой американской реке. Со своего плота Гек и Джим как бы обозревают Долину демократии. Они знакомятся с жизнью маленьких деревушек и помещичьих усадеб на Юге. Им встречаются на пути бандиты и просто ловкие обманщики, их ожидают всевозможные приключения. Книга явно распадается на ряд самостоятельных эпизодов: история с грабителями, которых в конце концов спас Гек, представление, устроенное жуликами, выдающими; себя за актеров, кровавая месть на Юге, попытка проходимцев обманным образом получить наследство. Заключительный эпизод касается «побега» Джима в штате Арканзас, где его посадили в заточение как беглого.

С безжалостным реализмом нарисована уже первая сцена встречи Гека с отцом. В «Томе Сойере» отец Гека, о котором автор сообщал мимоходом, казался просто занятным бродягой. Теперь роль этого бродяги и пьяницы в судьбе ребенка показана со всей серьезностью.

Отец Гека куда-то пропал. Попав в строгий дом вдовы Дуглас, Гек с трудом приспособился к новой жизни. Его обучили грамоте, он спал на чистой постели, ежедневно мылся, обедал, но Гек не переставал с грустью думать о свободе, которой он пользовался, живя в своей лачуге. Об отце, однако, Гек вспоминал, как о кошмаре. Побои, зуботычины, пьяный бред полубезумного старика не вселяли в Гека нежности к отцу. С ужасом думал мальчик о возможности его возвращения. Он не верил, что навсегда избавлен от встречи с отцом. И Гек не ошибся.

Вот как рассказывает он сам о появлении отца:

«Я притворил за собой дверь. Потом обернулся и вдруг увидел его. Раньше я всегда боялся его — он так часто бил меня. Мне сперва показалось, что я и теперь испугался, но через минуту я увидел, что ошибся. То есть после первой встряски, если можно так выразиться, когда у меня даже дыхание занялось, — он появился так неожиданно, — но тут же я почувствовал, что вовсе не боюсь его».

Читатель вместе с Геком по-настоящему встревожен. У отца «длинные, нечесаные и грязные волосы, глаза, сверкающие, точно из-за густых зарослей», лицо «белое, как травяная жаба, как рыбье брюхо». Самые кровавые сцены в «Томе Сойере» едва ли создают такое жуткое настроение, как картина встречи Гека с отцом.

Последние часы пребывания с отцом для Гека просто мучительны. «Отец с диким видом озирался во все стороны и вопил что-то про змей… Он вскочил и стал метаться по хижине… Мало-помалу он выбился из сил и некоторое время лежал тихо, только стонал, потом совсем затих и не издавая ни звука». Затем отец стая гоняться «за мной по всей хижине со складным ножом, называя меня ангелом смерти, и говорил, что убьет меня… Он скоро заснул… И как медленно и тихо тянулось время!»

Ни одним словом не выражает Гек любви или даже жалости к своему отцу. С решительностью и сосредоточенностью взрослого он задумывает и осуществляет побег.

Наконец, Гек на воле. Он встречает негра Джима. Вдвоем они «вывели плот и поплыли в тени, вдоль острова, в мертвой тишине». На смену романтической выдумке, столь же не страшной, как не страшны кровавые клятвы разбойничьей шайки Тома, приходит жизненная правда.

Нельзя, конечно, поверить, что Гек в книге, названной его именем, лишь немного старше Гека, оруженосца блестящего Тома Сойера. Гек живет жизнью взрослого человека, чувствует, как взрослый, знающий цену страданиям, у него острый, не детский взгляд.

Негр Джим, убежавший от своей хозяйки, узнав, что она собирается продать его на плантации далекого Юга, а вместе с ним и Гек мечтают доплыть на своем плоту до места впадения в Миссисипи притока Огайо, ведущего в свободные штаты, штаты старого американского Востока, где Джим станет свободным. Но ночью плот минует место впадения Огайо. Вверх по течению плыть нельзя, а на берегу беглый негр будет сейчас же пойман, и невольные путешественники вынуждены плыть все дальше, в районы хлопковых плантаций, помещичьих усадеб, в районы самого жестокого рабовладения.

Долина реки Миссисипи в годы до гражданской войны сохраняла еще особенности «границы», впервые осваиваемой территории, но чем дальше к югу, тем сильнее отражались американские феодальные нравы, нравы, создаваемые взаимоотношениями помещиков-рабовладельцев, негров-рабов и обездоленных «бедных белых».

В долине реки Миссисипи, где жил в свое время Гек из книги «Том Сойер», все дышало довольством и прелестью. В «Гекльберри Финне» мир поворачивается к Геку — и Твэну — своей теневой стороной. Фермерский быт оказывается далеко не столь поэтичным. Вот как описывает Твэн ферму в штате Арканзас, которую посетил Гек.

«У Фелпса была одна из этих маленьких, захудалых хлопковых плантаций, а они все одинаковы. Брусчатая ограда вокруг двора, примерно, в два акра; перелаз из колод, отпиленных от бревен и поставленных стоймя, ступеньками, словно бочонки разной высоты, чтобы перелезать через ограду и чтобы женщинам становиться, когда они садятся на лошадь; несколько чахлых полосок травы на широком дворе, но большей частью все голо и гладко, как старая шляпа со стертым ворсом; большой бревенчатый дом с тремя флигельками, для белых, — тесаные бревна с трещинами, замазанными глиной или известкой; эти полосы глины когда-то давно были побелены; кухня, сложенная из круглых бревен, с большим широким крытым переходом, соединяющим ее с домом; бревенчатая коптильня позади кухни; три маленькие бревенчатые хижины для негров в ряд, по ту сторону коптильни, и одна хижина отдельно, у задней стороны ограды, и несколько построек за ней; возле маленькой хижины ящик для золы и большой котел для варки мыла; у двери кухни скамейка с ведром воды и фляжкой; тут же собака, сидящая на солнце, еще несколько спящих собак там и сям, в углу три развесистых дерева; у ограды в одном месте несколько кустов смородины и крыжовника; по ту сторону ограды — сад и арбузная гряда; дальше начинаются хлопковые поля, а за полями — лес».