Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

На вопрос, понравились ли мне стихи, не желая вступать в прения с подобным «автором», сказал, что они не современны и даже (более?), на что поэт отозвался, что писать в современном духе не может, а пишет как умеет. При этом он оставлял впечатление человека, никем не понятого и всеми обиженного.

Когда жена моя заявила, что стихи ей не понравились, Марьянова выразила сожаление, и сказала, что стихи, хотя и не современны и не в духе сегодняшнего дня, но Ник. Ник. человек талантливый и что он даже посвятил ей стихотворение.

Высказывания Златовратского и второго (молодого человека) не помню. После этого Марьянова прочла свое стихотворение о какой-то скульптуре в саду. Стихотворение примитивное и безыдейное. Я с женой заявили, что нам нужно срочно уйти, и, провожая нас, Марьянова сказала, что она очень жалеет, что не пришли еще какие-то литераторы (фамилии их не помню), что они «очень милы», а Ник. Николаевич, хотя и очень презирает ее мать, но она его жалеет и уважает. Просила еще приходить.

Когда мы выходили, за нами увязался вышеупомянутый молодой человек (нрзб) и, прощаясь с нами во дворе, попросил мой адрес с тем, чтобы придти почитать свои рассказы. Я сказал, где я живу, но он ко мне не приходил, и я его больше не видел.

После этого ни я, ни жена моя у Марьяновой не бывали и никого из позванного сборища не встречали.

Об авторе этого текста известно совсем немного: судя по всему, он был неудачником-прозаиком; по крайней мере, таковым он предстает из описаний архивных дел. В РГАЛИ хранятся его присланные на конкурс одноактные пьесы «Американское пари» и «Сдается» [113], а также образцы его рассказов вкупе с личным делом [114]. Последнее, конечно, расширило бы наше представление о его биографии, если бы было открыто – но до истечения 75-летнего запрета осталось еще два года.

Оригиналы доносов, несмотря на исключительную популярность жанра в Советском Союзе и России, в настоящее время весьма труднодоступны – и не без усилий раздобытая мною копия не имеет даже даты. Поэтому доподлинно неизвестно, отчитался ли Темкин о случившемся немедленно по горячим следам (но почему тогда он не мог датировать визит к Марьяновой с точностью до дня?) или, простимулированный какими-то внешними событиями, написал его позже. По крайней мере, делу был дан ход 4-го марта 1953 года – пока на «Ближней даче» исполнялось дыхание Чейн-Стокса, на Лубянке вызревал следующий документ:

«Постановление

(на арест)

гор. Москва, 1953 г. март 4 дня

Я, ст. оперуполномоченный 3 отделения 5 отдела 5 Управления МТБ СССР майор госбезопасности Олещук, рассмотрев поступившие в МТБ СССР материалы о преступной деятельности Минаева Николая Николаевича, 1893 года рождения, уроженца г. Москвы, русского, беспартийного, без определенных занятий, проживающего по адресу: ул. Герцена дом 19 кв. 28, -

Нашел:

Минаев Н. Н., будучи озлоблен против существующего в СССР строя, принимает активное участие в антисоветских сборищах группы враждебно настроенных лиц и вместе с ними занимается преступной деятельностью.

Враждебная деятельность Минаева Н. Н. подтверждается показаниями осужденного в 1943 году Русова Н. Н., свидетелей Темкина И. М., Канонич С. М., Рябова Г. 3. и официальными материалами Главлита СССР.

На основании изложенного, -

Постановил:

Минаева Николая Николаевича подвергнуть аресту и обыску» [115].

Здесь нотабене. Упомянутый Николай Николаевич Русов (1884 – после 1943) – исключительно любопытная фигура. Сын серпуховского бухгалтера; студент Московского университета, поэт, мистик, анархист, ученик Трубецкого, посетитель Толстого, корреспондент Блока, член клуба Московского Союза Анархистов, неоднократно арестовывавшийся за свои убеждения; сотрудник журнала «Совхоз»; член запрещенной организации «Орден Света»; после ареста 1930 года он пропал из вида. В 1942 году он обнаружился в Москве, а в 1943, по всей вероятности, был вновь арестован – и на допросе 1 апреля 1943 года назвал Минаева: «В эпоху военных действий МИНАЕВ оказался в лагере сочувствующих фашизму и мнимым победам германской армии в унисон настроений СТРАЖЕВА и моим» [116]. Ровно через десять лет этим показаниям был дан ход.

Второй свидетель – Канонич Сара-Иось Менделевна – жена Темкина. Текст ее письма остался нам недоступен; показания, данные ею на очной ставке, я приведу ниже.

Рябов Г. 3. – вероятно, это Григорий Захарович Рябов (1894–1967), врач и историк медицины с обширными знакомствами в писательских кругах, но подробности его участия в этом деле мне неизвестны.

5 марта 1953 года (какова усмешка судьбы!) Минаева арестовывают:

«Нач. Оператив. отделения 7 Управления МТБ СССР – подполковнику гос. безопасности

тов. Куприянову А. Г.

Рапорт

Докладываю, что 5.3.53 г. мною совместно с капитаном госбезопасности Столяровым В. М. был произведен арест и обыск Минаева Н. Н. прожив. по адресу: гор. Москва, ул. Герцена, д. 19 кв. 28

В момент нашего приезда по месту жительства Минаева Н. Н. последний находился дома. Прочитав ордер на арест, Минаев проговорил, что его арестовывают ни за что, ибо он якобы не виноват, «вот разве только за 1929 год», – добавил он.

В продолжении сбора на квартире и в пути следования в МТБ арестованный вел себя спокойно.

Арест на имущество Минаева Н. Н. не наложен, ввиду отсутствия такового. Арестованный проживал совместно со своей семьей, занимая одну комнату.

При обыске присутствовал и материал просматривал ст. оперуполномоченный 3 отделения 5 отдела 5 Управления МТБ СССР, майор госбезопасности тов. Олещук <���…> Майор госбезопасности Копцов

7 марта 1953 г.» [117].

Спустя несколько дней на допрос была вызвана Марьянова и – удивительная вещь! – насколько она, не производящая, признаться, впечатления обладательницы острого ума, тонко и точно обходит все ловушки, расставляемые ей следователем. Почти шестидесятилетняя леди с опытом ссылки, с памятью об аресте и гибели ближайших друзей, не поддавшись искушению дотопить уже почти обреченного Минаева, действует в рамках единственно верной стратегии – все отрицать:

«Об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР предупреждена.

Вопрос: Минаева Вы давно знаете?

Ответ: Да. С М-ым Н. Н. я познакомилась в начале 20 годов, когда именно за давностью времени не помню.

Познакомилась я с ним в Союзе писателей в Москве и с тех пор поддерживала с ним знакомство как с поэтом, однако близкой дружбы с ним никогда не имела.

Вопрос: Чем же объясните, что М-в на протяжении длительного времени посещал Вашу квартиру?

Ответ: М-в знал меня как поэтессу, кроме того ему было известно, что меня посещают другие поэты, которые иногда читают свои новые произведения и обсуждают их.