Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Из бесед с М. чувствуется, что он понимает ненужность его стихотворений в настоящее время, однако продолжал писать их.

Вот все, что мне известно о Минаеве» [120].

Главной проблемой были изъятые при обыске рукописные книжки: в следственном деле сохранились экспертные заключения изучавших их литературоведов, не оставлявшие автору шансов на оправдание: «Почти все эти стихотворения носят ярко выраженный антисоветский характер»; «автор хочет сказать, что в Советском Союзе все граждане из страха перед наказанием вынуждены расхваливать государственный и общественный строй»; «антисоветский, враждебный характер этих стихотворений очевиден»; «некоторые из стихотворений проникнуты враждебными взглядами и идеями»; «явно антисоветские высказывания, смысл которых сводится к тому что в Советском Союзе лучше молчать о неполадках или нарушениях, чтобы не пострадать за это»; «в пошлой и издевательской форме говорится о портрете Буденного»; «автор описывает жизнь заключенных с позиций антисоветски настроенного человека»; «лагерную жизнь автор изображает как сплошной ужас, хамство, невежество»; «автор предстает перед читателем как безыдейный авантюрист-космополит, воззрения которого абсолютно противоположны взглядам советского человека»; «автор развязно говорит о членах правительства и проповедует шовинистические взгляды»; «автор стихотворений отрицательно относится к советской власти, к советскому строю»; «в тетради помещена баллада, написанная на глупый и пошлый сюжет»; «автор, в сущности, старается показать, что все советские редакторы являются такими же троглодитами, как описанный автором редактор»; «в стихах звучит бессильная злоба деклассированного, с прогнившей идеологией интеллигента, настроенного явно антисоветски» [121]etc. Среди изъятых при обыске (и, таким образом, навсегда утраченных) текстов были и те, дублеты которых не сохранились, но таких, по счастью, немного: основная часть архива, вероятно, сберегалась автором не по месту прописки и, таким образом, уцелела.

Текст первого допроса Минаева, состоявшегося 18 марта, ужасен: или его подвергали физическому воздействию или следователь напрямую транслировал свои фантазии на бумагу:

«Вопрос: Вам предъявлено обвинение в том, что вы, будучи враждебно настроен против существующего в СССР государственного строя, принимали активное участие в антисоветских сборищах, на которых высказывали злобную клевету на советскую действительность, изготовляли и распространяли стихи вражеского содержания, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст.58–10 ч. II и 58–11 УК РСФСР.

Вам понятно, в чем вы обвиняетесь?

Ответ: С постановлением о предъявлении мне обвинения по ст. ст.58–10 ч. II и 58–11 УК РСФСР я ознакомился. Сущность предъявленного мне обвинения понятна.

Вопрос: В предъявленном обвинении виновным себя признаете?

Ответ: Да, признаю.

Вопрос: В чем конкретно вы признаете себя виновным?

Ответ: Признаю себя виновным в том, что, будучи озлоблен против советской власти, я являлся участником антисоветской группы, посещал вражеские сборища, на которых высказывал клеветнические измышления о политике коммунистической партии и Советского правительства, о советской действительности.

Моя вина состоит еще и в том, что я на протяжении многих лет писал стихи антисоветского содержания и распространял их среди своего окружения.

Вопрос: Когда вы встали на путь, враждебный советской власти?

Ответ: Трудно сказать, когда я встал на путь, враждебный советской власти. Самым верным будет, если я скажу, что никогда я не был сторонником советской власти.

Родился я в мещанской семье, получил воспитание и образование при царизме. Все это не могло не отразиться на моих взглядах и убеждениях. И если я безразлично отнесся к социалистической революции, происшедшей в России в октябре 1917 года, то совсем иным стало мое отношение к установившимся в стране после революции порядкам, к советскому государственному строю. Советской властью я был недоволен и это недовольство впоследствии переросло во вражду, которую я стал проявлять в изготовляемых мною антисоветских стихах и в клеветнических беседах со своими знакомыми.

Вопрос: Покажите об этом подробнее.

Ответ: Начиная, примерно, с 1923 года я стал писать стихи антисоветского содержания. Впоследствии эти стихи «Предосудительные мечтания» . Оформление стихов в сборник относится к периоду 1932 года.

В 1926–1928 годах я написал такие стихи, как «Баллада об алиментах», «Баллада о четырех королях», «Рассказ о культурном помзамзаве, о невежественной машинистке и о необычайном происшествии в Горсовнархозе или торжество культуры», «Разговор редактора с поэтом» и другие.

В этих стихах я злобно клеветал на советскую действительность, на советских людей и вымещал свою злобу против советской власти.

Изготовленные антисоветские стихи я читал не только на частных «субботниках», т. е. на сборищах враждебно настроенных лиц, но и в общественных местах, таких, как дом печати, политехнический музей, где устраивались открытые литературные вечера.

В 1929 году я был арестован органами ОГПУ за изготовление и распространение антисоветских стихов. В течение одного месяца я находился под стражей, но после того, как дал подписку и обещание не выступать в своих «произведениях» против советской власти и не вести никакой вражеской работы, я был из-под стражи освобожден.

Вопрос: Однако вы не прекратили вражеской деятельности, а наоборот, усилили ее в последующие годы. Это так?

Ответ: Да, так. Мой арест не явился для меня уроком. Я еще больше озлобился против советской власти и в своих последующих стихах еще с большей злобой стал клеветать на советскую действительность.

В 1932 году я собрал в один сборник под названием «Предосудительные мечтания» многие ранее написанные мною стихи вражеского содержания.

В 1938 году я написал два «стихотворения» против вождя советского народа. Назвать их клеветническими – будет слишком мягкая оценка. В них вылилась вся моя ядовитая злоба против всей советской власти и, прежде всего, против вождя советского народа. Его я наградил такими чертами, которыми не награждали даже царя-палача, душителя русского народа Николая второго.

Каждое мое слово в этих стихах пропитано желчной злобой против руководителя коммунистической партии и Советского государства.

Вопрос: Вы и в последующие годы писали клеветнические стихи против вождя советского народа?

Ответ: Не скрою этого. Стихи, в которых я выражал свою ненависть к вождю советского народа, писались мною до 1942 года. Но их было немного, кажется всего четыре стиха.

Вопрос: Вы возводили клевету и на других руководителей партии и государства. Говорите все до конца.