А. Аполлонова - Туляки – Герои Советского Союза

По шоссе в панике несутся автомашины с немецкими солдатами и офицерами, спешат к переправе.

— По фашистам — огонь!

Применено все имеющееся оружие. Пылают четыре вражеские машины.

Еще день и ночь продолжается бой на левом берегу Днепра.

28 сентября Павел Александрович с группой офицеров на подручных средствах переправляется через Днепр.

Вот он, правый берег, твердая земля… Создается плацдарм для всего батальона. Фашисты предпринимают одну контратаку за другой на подразделение Павла Афанасьева. Безуспешно! Теперь Днепр не впереди, а за спиной. Наступление развивается…

Родился в 1920 году в селе Красиво-Убережное Лаптевского (ныне Ясногорского) района Тульской области в семье крестьянина. Окончив среднюю школу, поступил в Мелитопольское авиационное училище. В Великой Отечественной войне участвовал с первого до последнего дня. Звание Героя Советского Союза присвоено 19 апреля 1945 года. Член КПСС. После войны окончил Военно-воздушную академию. Служит в ВВС Советской Армии.

Больше часа радиостанция командного пункта вызывала на связь вылетевшего к Брянску воздушного разведчика. Безрезультатно.

Командир полка, нервно чиркнув спичкой по коробку и закурив папиросу, с надеждой посмотрел на переливающуюся разноцветными точками панель управления рации.

Спросил: «Как «Легенда»?

Старшина-радист, поправив привычным движением наушники, поднял на майора покрасневшие от напряжения глаза:

— «Легенда» не отвечает. Пробовал и на запасной волне. Молчит…

— По времени пора бы вернуться, — обронил начальник штаба.

На затянутом сеткой дождя горизонте появилась чуть заметная расплывчатая темная точка.

Две томительные минуты ожидания, и над командным пунктом, грохоча моторами, низко пронесся «Петляков-2».

За хвостовым оперением самолета змеей волочилась металлическая нитка антенны. Рваные отверстия зияли в крыльях и фюзеляже. Трепыхал перкалью оторванный кусок стабилизатора.

Самолет сел. Не окончив пробега, взревев моторами, быстро прорулил к стоянке, к которой от командного пункта спешили «виллис» командира полка и санитарная машина.

Командир экипажа Василий Гольцов прямо у самолета докладывал о результатах вылета. А штурман Александр Бабушкин, осторожно сняв кассеты с фотопленкой и бережно держа их в руках, передал металлические цилиндры начальнику штаба.

— Здесь все, — сказал он…

Сентябрь 1965 года. На город медленно опускалась прохладная осенняя темнота.

В окнах высоких домов весело вспыхивали вечерние огни, а вдоль прямых улиц выстроились шеренги матовых светильников.

На площади двора, огороженной высокой металлической сетью, мальчишки с громкими криками гоняли в туче опавших осенних листьев футбольный мяч.

Александр Васильевич Бабушкин подошел к балконной нише. Мягким движением открыл дверь. С интересом прислушался к гомону ребят. Повернулся ко мне. Улыбнулся.

— Ведь мяча почти не видно, а играют с удовольствием, — сказал он. — Растет смена. Хорошо!..

— Тяжелый был тот вылет? — спросил я полковника.

На минуту открытое красивое лицо Александра Васильевича стало задумчивым. Он провел рукой по непокорным русым волосам и просто ответил:

— А какой из них легкий?

…В середине дня 27 октября 1942 года экипаж воздушного разведчика ушел в боевой полет. О том, что город прикрыт отборными фашистскими асами-истребителями и несколькими поясами зенитных батарей, экипаж знал. Но думали все его члены не о том, сколько противника встретят в районе цели, а о том, как прорваться к ней.

Прошло более двадцати лет, но штурман воздушного разведчика до мельчайших деталей помнит события того далекого дня…

На шестикилометровой высоте дышать стало трудно, и экипаж надел кислородные маски. «Петляков» стремительно несся над облаками.

— Командир! Брянск через двенадцать минут. Разворот на юг десять градусов. Снижайся, — отложив в сторону навигационную линейку и ветрочет, сказал штурман.

Летчик плавно положил «ПЕ-2» в разворот.

Стрелок-радист взволнованным голосом сказал в переговорное устройство:

— Сзади и выше три «мессера».

Бабушкин глянул через фонарь кабины назад. Фашистские истребители, разойдясь веером, падали с высоты на советского воздушного разведчика.

— Давай быстрее в облака, Василий. В «клещи» взять нас хотят. А мы почти у цели.

Осиное тело «Мессершмитта» пронеслось чуть правее и выше «ПЕ-2». Штурман, поймав в кольцо прицела вражеский истребитель, дал длинную очередь.

Трасса пуль вонзилась в сизое тело «мессера»…

Гольцов толкнул штурвальную колонку от себя до упора. Самолет, войдя в отвесное пике, ринулся вниз.

На фонарь кабины быстро надвигалась серая пелена облаков. Огромная сила перегрузки вдавила Александра в сиденье. От быстрого перепада высоты в ушах нестерпимо ломило.

Дождь пуль и снарядов ударил по «Петлякову».

Сидя чуть правее и сзади, Бабушкин посмотрел на напряженное лицо своего летчика. Тот едва уловимым днижением штурвала отвернул самолет…

Они ворвались в облака, и «мессеры» их потеряли.

А над Брянском, лежавшим темным обгоревшим пятном, среди подступившего к окраинам города леса их схватили в свои смертельные объятия разрывы зенитных снарядов.

Внизу лежала истерзанная войной, изрезанная окопами и огневыми позициями, загроможденная танковыми коробками, окутанная проволочными заграждениями, усеянная широкими минными полями земля.

— Так держать! — еще раз сказал штурман командиру самолета. Он включил фотоаппараты. От того, как летчик выдержит режим полета, будет зависеть качество снимков.

Впереди показался фашистский аэродром. Гольцов коротко бросил:

— Дай курс отхода.

— Пройдем траверз Варварихи, разворот девяносто градусов на северо-восток, — ответил командиру Александр.

Сфотографировав аэродром противника, Гольцов дал полный газ моторам и, резко набирая высоту, ввел «Петлякова» в облака.

«Как сработали фотоаппараты? Целы ли кассеты с пленкой? Ведь на самолете живого места нет», — волновался весь обратный путь Бабушкин…

Экипаж боевую задачу выполнил блестяще. Ценные фоторазведывательные данные были доставлены командованию фронта вовремя…

Бабушкин скупо рассказывает о себе. А вспомнить ему есть что. Ведь только боевых вылетов на разведку и бомбардировку у этого удивительной судьбы человека около двухсот. Он являлся одним из лучших мастеров аэрофоторазведки и, как правило, выполнял особо важные и ответственные задания командования.