Семен Трегуб - Николай Алексеевич Островский

Его героическая энергия рождалась великой целью и устремлялась на служение этой великой цели.

Нравственной основой Корчагина, духовной силой и красотой его является большевистская идейность. В ней и только в ней ключ ко всему его образу, к любой его черте, к каждому поступку.

Дело не в том, что Корчагину якобы вообще не были свойственны какие бы то ни было человеческие слабости, а в том, что ему всегда удавалось побороть их. Мера, которой он себя мерил, была уздой для них. Они не могли торжествовать над тем, что он исповедовал; это значило бы изменить себе, предать свою веру и идеалы. А между тем слабости у Корчагина были. Имея это в виду, он говорил Рите: «Вообще же Корчагин в своей жизни делал большие и малые ошибки». Он совершал эти ошибки по молодости, по неопытности, по незнанию, но всякий раз умел извлекать из них полезное для себя зерно и совершенствоваться.

Воля — прежде всего власть над собой, способность управлять собой, сознательно регулировать свое поведение. Корчагин долго тренировал свою волю, учился преодолевать внешние и внутренние препятствия. Для него «хотеть» — означало «мочь». А. М. Горький писал, что уже и маленькая победа над собой делает человека намного сильнее. Корчагин же одержал множество побед, и не малых!

Когда мы говорим о корчагинском мужестве, то нужно прежде всего помнить характеристику мужества, данную товарищем Сталиным:

«Умение действовать коллективно, готовность подчинять волю отдельных товарищей воле коллектива, это именно и называется у нас настоящим большевистским мужеством. Потому, что без такого мужества, без умения преодолеть, если хотите, свое самолюбие и подчинить свою волю воле коллектива, — без этих качеств— нет коллектива, нет коллективного руководства, нет коммунизма» [72] И. Сталин. О правых фракционерах в американской компартии». М.—Л., 1930, стр. 43. .

В словах этих — ключ к пониманию того, как формировался герой. Большевистская партия воспитывала Корчагина, направляла его, вела. Усваивая уроки, преподанные партией, он продолжал постоянную, сложную внутреннюю работу над собой и по праву может служить образцом самовоспитания и самодисциплинирования.

Знакомясь с дневниками М. К. Павловского, мы обнаружили в них запись одной из бесед с Островским по этому поводу. Запись представляет огромный интерес. Речь зашла о воспитании воли; ведь каждый новый день жизни был для больного новым днем тяжелой работы над собой, битвой за свою жизнь и возможность творчества. Битва требовала сильного характера, несгибаемой воли. Доктор давно интересовался тем, как воспитывается такой характер, такая воля. Он прочитал уйму книг, где трактовалась эта тема, и поделился впечатлениями с Островским:

— Я также много думал над этим вопросом, — сказал ему Островский. — Мне кажется, что для самовоспитания надо прежде всего призвать самого себя на собственный суровый беспристрастный суд. Следует ясно и точно, не щадя своего самолюбия и некоторой доли самовлюбленности, выяснить свои недостатки, свои пороки и по-большевистски решить раз навсегда: буду ли я с ними мириться или нет? Необходимо ли носить эту обузу за своими плечами, или я должен выбросить этот балласт за борт. Самокритика — весьма действенное средство, данное нам партией, товарищами Лениным и Сталиным, для перевоспитания людей. Это надо постоянно иметь в виду. Во-вторых, необходимо поставить себе определенную цель жизни, может быть разбив ее на ряд последовательных звеньев. Конечно, надо иметь достаточно здравого смысла, чтобы ставить себе цель по своим силам. Еще премудрый Кузьма Прутков заметил, что «нельзя объять необъятное».

— Так вот, — продолжал Островский, — сделав смотр своей личности и наметив себе цель жизни, необходимо твердо итти по избранному пути, внеся те или другие поправки в свою работу… Работая над собой, нельзя предаваться случайным настроениям. Не следует преувеличивать свои силы, но, конечно, не преуменьшайте их. Надо верить в себя. Мои опыты в работе над собой показали, что при всякой, даже скромной работе надо прилагать максимум сил для ее наилучшего завершения. При неудаче надо не отступать, а итти снова и снова в атаку. Боевая жизнь научила нас этому.

— Вы, Михаил Карлович, как-то говорили мне ;что у итальянцев есть поговорка: для певца требуется прежде всего голос, голос и голос… Пародируя ее, я скажу: для того чтобы быть «человеком», достойным известного восклицания Горького, необходима воля, воля и воля. Для самокритики и сравнений, как мне кажется, имеет серьезнейшее значение наличие у каждого человека высоких образцов духовного величия, которым необходимо следовать, — я не говорю: слепо подражать. История показала, что многие выдающиеся люди в своем духовном развитии шли именно таким путем… Вот почему я приветствую начавшееся у нас в Союзе изучение биографий великих людей. Это очень важное, необходимое, большое дело. В самом деле, как много поучительного можно найти в биографиях Маркса, Энгельса, Ленина. Как много замечательного, могущего служить примером в жизни нашего вождя Иосифа Виссарионовича Сталина.

— Для меня жизнь старых большевиков служит маяком, освещающим путь моей жизни, и образом, который я всегда держу перед умственным взором. Воспитывая себя на таких высоких образцах, надо пользоваться каждым случаем, чтобы поступать так, как поступил бы настоящий большевик, то-есть высокоорганизованный морально человек, с волевой установкой. Иначе говоря, необходимо энергично поддерживать в себе стремление поступать именно так, чтобы воспитывать у себя привычку быть таким, каким ты хочешь сделаться. Надо быть всегда активным в этом направлении, а не довольствоваться благими намерениями, о которых давно сказано, что «добрыми намерениями путь в ад вымощен». Про таких людей поэт Некрасов очень едко сказал в стихотворении «Рыцарь на час»:

У людей такого сорта чуть «до дела дойдет — замирает рука».

— Попутно замечу на основании своего опыта: не следует думать о том, что тебя размагничивает и расслабляет, и, наоборот, надо почаще возвращаться с мыслями к важным для тебя предметам. Это, конечно, азбучная истина. Такими истинами мостовые вымощены, а все же они далеко не всеми осознаны, а тем более не всеми применяются для воспитания и самовоспитания.

— Как только болезнь переходит в атаку, я отвечаю ей контратакой… Я ярко представляю себе созидание нового мира: вижу новые города, новых людей, новую жизнь. Я принимаю активное участие в этой жизни, и каждая мелкая деталь моей работы отчетливо встает передо мной до почти осязаемой четкости. Я переживаю радость творчества, а мои боли остаются где-то позади, в тумане.