Сара Блейк - Шереметевы. Покровители искусств

Начав бунт как протест против действий поляков, Шуйский умело перенаправил народный гнев на царя.

Отряд Шереметева был задержан в семи километрах от Москвы, и в ночь на 17 мая, по распоряжению Шуйского, введен в столицу. Шуйский хотел, чтобы в Москве присутствовало сильное войско, готовое исполнять его приказания. Впрочем, участия в расправе над поляками и Лжедмитрием войско Шереметева не принимало.

После того, как Лжедмитрий был казнен, на престол взошел Василий Шуйский.

Между тем, восстание на юге все еще не было подавлено – казаки по-прежнему поддерживали Лжепетра и даже успели взять Астрахань. Шереметев, вновь встав во главе войска, отправился туда, чтобы возвратить город.

Впрочем, это оказалось нелегко. Город выдержал длительную осаду, а положение войска становилось все тяжелее. На остров, где расположились основные силы, подтягивались беженцы из Астрахани, еды не хватало, и люди страдали от цинги и недоедания. Тем не менее, Шереметев решил начать активное наступление, и город вскоре был взят.

«Астраханские и Терские изменники, воры и богоотступники, – написал Шереметев царю, – узнав свои воровские затейные вины, добили челом государю и крест все целовали».

Царь Василий Иванович был очень доволен прекрасной службой Шереметева. Ну а восставшие казаки, поняв, что из Астрахани пора уходить, отправились на границу с Польшей – там как раз объявился человек, утверждавший, что он – спасшийся царь Дмитрий Иоаннович, который сумел бежать из Москвы во время восстания. Вместе с казаками к Лжедмитрию II уехал и Лжепетр.

Лжедмитрия вновь поддержали поляки, и он, собрав войско, двинулся на Москву. В начале осени 1608 года, когда второй Лжедмитрий стоял уже под Москвой, Шереметев получил приказание отправляться со своим войском на защиту Москвы – Шуйский возлагал на войско Шереметева большие надежды. Отправившись в сторону столицы, Шереметев наголову разбил неприятельское войско под Свияжском, что вызвало в Москве большое оживление и надежду на скорую победу. Шереметев задержался в Нижнем Новгороде, остановившись в собственном дворе в Каменном городе, у Ивановских ворот. Там он остался до весны, привлекая к повиновению царю Василию Шуйскому сторонников Лжедмитрия II. Весной Шереметев вновь выдвинулся в поход, и многие города – как, к примеру, Муром, – присягали на верность царю, не дожидаясь появления Шереметева, зная о том, что в итоге все равно придется сдаться.

Царь был доволен успехами своего полководца, но его беспокоило, что Шереметев движется слишком медленно. В это время Лжедмитрий практически правил страной, раздавая земли боярам, рассматривая жалобы, все больше людей присягали на верность «истинному государю», а Шуйский, оставшись в Москве, практически потерял контроль над ситуацией.

Когда Шереметев задержался в Касимове, к нему прибыли люди от царя.

Василий Иванович жалует тебя за верную службу, – говорил ему Семен Прозоровский, – да только больно уж ты мешкаешь. Или ты за государево дело не радеешь?

Шереметев понял, что, если не хочет он потерять расположение царя, нужно поторопиться, и вскоре уже оказался у стен Владимира, который сдался без боя, а затем выдвинулся к Суздалю. Но в Суздале Шереметеву не повезло. Из-за спешки он не успел разведать ни точное число неприятеля, ни его расположение, и войско понесло значительные потери. Шереметев вернулся во Владимир, где остался ждать войско Михаила Скопина-Шуйского, племянника царя, с которым смог встретиться в Александровской слободе лишь поздней осенью 1609 года. Михаил тут же принял командование войсками, и с этого времени Шереметев отошел на второй план. При торжественном победном въезде войск в Москву в начале весны 1610 года вся слава досталась Скопину-Шуйскому, а Шереметев оказался на вторых ролях – вместе с другими боярами и ратными людьми, следовавшими за Скопиным.

Царь Василий принял своего племянника и других воевод с большими почестями и одарил ценными подарками. Скопин-Шуйский был очень популярен в народе – слишком популярен, по мнению царя и его приближенных, правлением которых, напротив, народ был весьма недоволен.

Государь, – говорил царю его брат, князь Дмитрий Шуйский, – смотри, чтобы племянник твой худое против тебя не измыслил. Не доверяй ему, уж больно народ его любит, а ну как захочет он сам на престол взойти?

Друзья полководца видели, что против него назревает заговор, и советовали ему побыстрее уехать из Москвы.

Как же, уеду, – говорил тот. – Вот сына князя Воротынского окрестим – и пойдем осажденный Смоленск вызволять.

Крестной матерью сына Ивана Михайловича Воротынского была тетка Скопина-Шуйского, жена Дмитрия Шуйского. Именно из ее рук принял на пиру по случаю крестин полководец бокал с вином – и тут же кровь хлынула из носа Скопина-Шуйского. Через две недели полководец скончался.

Однако того, чего добивался царь, – укрепления своего положения, – не произошло.

Быстро просочились слухи, что столь любимого народом полководца отравил царь и его приближенные. Народное недовольство все нарастало, вскоре случился еще один бунт, и Василий Шуйский был низвержен.

Когда царь Василий Иванович был сведен с престола, начались жаркие споры по поводу избрания нового царя. Шереметев и его друг Владимир Долгоруков примкнули к патриарху Гермогену и поддерживали юного Михаила Романова. Однако гораздо больше сторонников нашлось у королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда. Правление же государством пока было поручено боярской думе, в которую вошел и Федор Шереметев. Кроме него, в этой боярской комиссии было еще шесть человек – князь Федор Иванович Мстиславский, князь Иван Михайлович Воротынский, князь Андрей Васильевич Трубецкой, князь Андрей Васильевич Голицын, князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский и боярин Иван Никитич Романов.

В августе 1610 года на Девичьем поле в торжественной обстановке Шереметев принес присягу на верность королевичу. Считая Владислава законным московским государем, Шереметев заявлял о своей верности «государю Владиславу Жигимонтовичу всея Руси». А новый царь, оценив верность Шереметева, вернул боярину отобранную некогда Иваном Грозным рязанскую вотчину.

Все это время не утихало восстание Лжедмитрия II. Однако сторонников у него становилось все меньше – бояре были недовольны жестокостью Лжедмитрия, который многих уже казнил по подозрению в измене, и вскоре он был предан и убит своими же сторонниками.

После убийства Лжедмитрия II началось земское освободительное движение, но многие бояре, в том числе и Шереметев, не участвовали в нем, оставаясь верными присяге королевичу Владиславу. Население Москвы восстало против польской власти, произошла ужасная резня, а Шереметев, пытаясь уговорить москвичей прекратить кровопролитие, не преуспел и вынужден был с польскими войсками и несколькими боярами спрятаться в Кремле, перейдя фактически на осадное положение. Денег в казне не было, и жалование польским воинам выдавалось царскими драгоценностями. Впрочем, Шереметев сделал все, чтобы их уберечь – некоторые вещи он выдавал только с условием, что впоследствии сможет выкупить их.