Сара Блейк - Шереметевы. Покровители искусств

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2014

© ООО «Фанки Инк.», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

При взгляде на герб графского рода Шереметевых – корона и два креста на красном поле – невольно вспоминается другой герб – герб Гданьска, небольшого города на севере Польши, в XIV веке называвшегося Данцигом. Именно из этих земель, если верить семейному преданию, пошел род графов Шереметевых.

В 1681 году царь Федор Алексеевич издал указ, предписывающий боярам представить свои родословные. Боярин Петр Васильевич Шереметев представил свою родословную, где было сказано, что его род идет от Андрея Кобылы, который приехал в Москву «из Прус» – то есть из Пруссии, располагавшейся на территории современной Германии и Польши.

Позднее, 1722 году, эти сведения были занесены в «Историографию» С. А. Колычева.

Кто же такой этот прусский предок русских графов?

В декабре 1346 года по заснеженным дорогам двигался санный поезд. Путь предстоял по тем временам неблизкий – 150 верст, разделявших Москву и Тверь, нужно было преодолеть путешественникам. Там, в Твери, ждала их Мария Александровна, дочь тверского князя Александра Михайловича, на которой мечтал жениться московский князь Симеон по прозвищу Гордый. В январе 1347 года юная невеста прибыла в Москву, а еще несколько недель спустя стала женой московского князя.

Летопись говорит, что Симеон Гордый отправил за невестой целый отряд дружинников, командовать которым было поручено Алексею Босоволокову и Андрею Кобыле.

Именно тогда, в 1347 году, вернувшись в Москву, Андрей Кобыла, от которого ведут свой род не только Шереметевы, но и Романовы, впервые был упомянут в летописи.

О нем известно очень мало.

Андрей был из пруссов. Его отец, Гланда Камбила, сын князя Дивона, потомок легендарного прусского короля Видевута, участвовал в войне против рыцарей Тевтонского ордена, искоренявших язычество на прусских землях. Но, устав от войн и поняв, что эта борьба обречена на поражение, князь вместе с сыном и множеством подданных приехал к великому князю Александру Невскому. На русских землях князь Гланда, всю жизнь боровшийся против крестоносцев, принял православие и, крестившись, получил имя Иван, а сын его был назван Андреем. Писец, для слуха которого непривычны были прусские прозвища, вывел на пергаменте дрожащей рукой: «Андрей Кобыла» – и это имя осталось с сыном прусского князя на всю жизнь. В память же об отце и прусских корнях Андрей получил герб Данцига.

Будучи правой рукой князя Симеона, сам Андрей дожил до глубоко старости. У него было пятеро сыновей – Семен Жеребец, Александр Елко, Василий Ивантей, Гаврила Гавша и Федор Кошка – который стали родоначальниками семнадцати дворянских домов России.

Младший из сыновей Андрея Кобылы – Федор по прозвищу Кошка – был человеком очень спокойным, рассудительным и при этом обладал недюжинным умом. Как еще иначе можно объяснить, что он был настолько близок к Дмитрию Донскому и его сыну Василию? Князь Дмитрий доверял ему, как самому себе, спрашивал совета, а отправляясь в поход против Мамая, именно Федору Кошке князь поручил «блюсти» Москву – то есть фактически оставил на своем месте… Именно Федор во время распри с Нижним Новгородом вел переговоры, а в конце жизни Дмитрия Донского наряду с преподобным Сергием Радонежским присутствовал при составлении «духовной грамоты», то есть завещания.

Федор Кошка был человеком глубоко духовным, религиозным, и именно с его именем связывается одно из самых интересных произведений древнерусской культуры: по желанию великого князя Федор дает обет, во исполнение которого заказывает прекрасно иллюстрированное Евангелие – так называемое «Евангелие Кошки», хранившееся затем в Троице-Сергиевой Лавре.

У Федора осталось пятеро детей – Акулина, Михаил, Анна, Иван и Александр по прозвищу Беззубец. Именно от Александра и произошел род Шереметевых – внук Александра, Андрей Беззубцев, имел прозвище Шеремет, которое у его сына, Василия Андреевича, уже превратилось в фамилию – Шереметев.

У Ивана IV Грозного служили шесть братьев Шереметевых – Григорий, Семен, Никита, Федор, Иван Меньшой и Иван Большой.

Иван Васильевич Шереметев, которого за старшинство называли Большой, появился при дворе еще в то время, когда Иван, позже прозванный Грозным, был ребенком, а среди дворян шла борьба за власть. Иван принял сторону князей Шуйских.

В летописях он впервые упоминается в 1539 году. Крымский хан Сафа-Гирей стал под Муромом, и Иван Шереметев, прирожденный воевода, возглавил сражавшееся с ним войско.

Много лет посвятил он сражениям. Даже падение Шуйских не стало препятствием его военной карьере – Иван IV, оценив военное мастерство Шереметева, много раз назначал его воеводой в различные полки.

А в августе 1552 года царь Иван Грозный решил предпринять поход на Казанское ханство. Это была уже третья попытка взятия Казани – предыдущие две не увенчались успехом. И вот уже в третий раз царь стоял под неприступными стенами Казани. Главнокомандующим был князь Александр Горбатый, а во главе гвардии стояли князь Воротынский и боярин Шереметев.

Войска целый месяц осаждали Казань. Город казался неприступным – окруженный стенами шириной девять и высотой восемь метров, он мог долго выдерживать осаду. Но Казань была взята – перед воротами построили пятнадцатиметровую осадную башню, а под стенами был сделан подкоп и заложен порох. Царский полк, возглавляемый Воротынским и Шереметевым, до этого стоявший в резерве, ворвался в город. Над Казанью поднялись русские флаги.

Следующие три года Иван Шереметев провел, практически не покидая седла. Воевал и на востоке, и на западе, командуя передовым царским полком. Прирожденный полководец, он участвовал во множестве битв. Слава его была такова, что одно его имя наводило ужас на противника. Враги боялись его настолько, что, даже имея численное преимущество, предпочитали отступить.

В 1555 году, участвуя в походе на Крым, Шереметев стоял во главе отряда всего в девять тысяч человек, когда узнал, что к Туле движется шестидесятитысячное войско крымского хана Девлет-Гирея.

Девлет-Гирей уже через Северный Донец переправился! – говорил запыхавшийся гонец русскому воеводе. – Не иначе, как решил со своей ордой на рязанские и тульские места напасть. С ними турки, говорят, и пушки у них есть! Возьмут они Тулу!