Голиб Саидов - Чётки

И далее:

«Суфизм называют разными именами в зависимости от того, о каком аспекте деятельности суфия идёт речь в данный момент. Так, например, можно встретить термин «ильм-аль-ма'рифат» (наука Познания) или «аль-«ирфан» (гностицизм), а организованные ордена или группы чаще всего называют «тарика». Подобным же образом суфиев называют Искателями, Опьянёнными, озарёнными добрыми. Друзьями, Близкими, дервишами, Факирами (смиренными, нищими духом) или Каландарами, познавшими (гностиками), мудрыми, влюблёнными, эзотеристами. Поскольку суфизм без суфиев не существует, это слово, прежде всего, применяется по отношению к людям, и его нельзя рассматривать как абстрактную форму, как, например, «филологию» или «коммунизм», которые соответственно могут означать изучение слов или теорию общественных действий. Таким образом, суфизм включает в себя самих суфиев и активную практику их культа. Это слово не может служить каким-нибудь теоретическим описанием Пути Суфиев. Не существует теоретического или интеллектуального суфизма, отличного от суфийского движения, которое, т. о., было бы уже излишним, ибо суть суфизма есть движение, включающее в себя все подобные явления. Существуют, например, «Христианские Суфии». Эту фразу могли использовать и использовали все суфии. В некоторых отношениях суфия называют даже «масихи батики» (эзотерический христианин)».

Для проведения параллелей невольно приходят на ум высказывания в буддизме о том, что ДАО познаётся без слов, или к примеру в христианстве, в книге пророка Даниила:

(дословно, к сожалению, не помню, но – суть!) «И вот грянул гром и вышел он из пещеры, но не было Бога… (И затем) Но вот, воцарилась тишина, и только шелест листьев от ветра… И вот Он был рядом с ним..»

Для чего я привожу все эти примеры? А всего лишь для того, чтобы подчеркнуть, что только лишь на уровне сердца можно прочувствовать в себе присутствие Бога, но никак не на уровне эмоционального, а тем более на уровне интеллектуального. «Разум великолепен и желателен только до тех пор, пока он не приведёт тебя к вратам Господа. Но едва ты достиг этих врат, оставь разум… отдай себя в руки Господа; теперь бесполезно спрашивать, как и отчего», – писал Руми.

Знакомясь же с некоторыми страницами в интернете, просто диву даёшься! Иной раз натыкаешься на такие «опусы», по прочтению которых у неискушённого человека вполне серьёзно может сложиться впечатление, что можно чуть ли не завтра пойти и записаться в ученики к какому-нибудь шейху, словно в некую спортивную секцию, скажем, по биатлону или стрельбе из лука. И вот уже он мюрид, адепт такого-то тариката! Что-то, вроде, сказки про Емелю: «По щучьему велению, по моему хотению…»

Не отдавая, при этом, отчёта, что суфизм – это не школа, не секта, не профессия, и – даже – не учение, благодаря которому можно стать приверженцем оного, и, следовательно, выучиться ему. Ибо, если это была бы приобретаемая вещь, то, соответственно, с нею также легко можно было бы и расстаться.

Но, суфизм – это есть опыт, переживание и трансформация души, которая происходит внутри человека и исключительно по милости Всевышнего, ибо только Он знает – созрела ли твоя душа для этого Пути. Поскольку Истине – конечной цели любой искренне ищущей души – нельзя и никак невозможно научиться. Она может быть только дарована Самим Богом.

Вот почему нам остаётся только молиться и уповать на милость Его.

Вот почему терпение и смирение являются одной из главных составляющих во многих религиях.

Вот почему, говоря об Истине, хочется сказать: «Слава Богу, что это единственное ТО, что невозможно ни приобрести самому, ни выторговать у кого-либо, ни купить за какие бы то ни было большие деньги. Поскольку, она одна светится как огромный, незапятнанный и неосквернённый ничем, бриллиант на недосягаемой высоте и ждёт того момента, когда каждый из нас приложит свои собственные духовные усилия к очищению своего сердца, к искоренению эгоизма, гордости и тщеславия, чтобы затем принять нас в свои объятия.

Более того, рискну высказать свою, сугубо личную точку зрения: суфизм своими корнями уходит гораздо глубже ислама, то есть он возник не в исламе, как склонны считать многие «специалисты», пишущие на данную тему. Просто, так уж случилось, что тот ислам, что существовал на заре своего становления, стал благодатной почвой для распространения идей суфизма. Выражаясь современным языком, можно сказать, что ранний ислам послужил идеальным «интерфейсом» для суфизма в целом.

Однако, волнует не столько – повальное увлечение суфизмом среди определённой части молодёжи, стремящейся, таким образом, подчеркнуть свою принадлежность к нечто возвышенному в интеллектуальном смысле (что, впрочем, легко объясняется отсутствием элементарной культуры), сколько, смущает чрезмерно схематично-поверхностные суждения о суфизме в среде учёных, пишущих на данную тему, которые стремятся методом научного анализа обосновать и сформулировать некоторые положения и аспекты суфизма.

Очень не хотелось бы приводить конкретные статьи, публикации, книги и их авторов – сплошь и рядом натыкаешься на них в интернете; труднее отыскать серьёзные работы на данную тему. К числу последних, на мой взгляд, принадлежат труды и публикации таких авторов, как Е. Бертельс, Дж. Беннетт, Идрис Шах, И. Калинин.

В замечательной статье «Суфизм», составителем которой является И. Калинин, прекрасно изложены основные понятия, цели и задачи суфизма. Хотелось бы привести отрывок из неё, иллюстрирующий понятие истинной любви:

«Настоящая любовь не имеет ничего общего с человеческой природой потому, что это птица, которая гнездится в вечности. В ней (любви) беспомощны рассудочность науки, расчёт догадки, философствование воображения, любопытство природы, представление памяти и расчётливость ума. В ней есть боль и горение, есть страдание и любовь.

Абдуллах Ансори

И далее:

«Суфии считают, что суфийские школы одинаково важны для суфизма независимо от того, существуют ли они в форме Ханаки, или их члены собираются где-нибудь в кафе в Западной Европе, потому что только в условиях школы можно изучать и практически использовать такие материалы как труд Ниффари, с учётом характерных особенностей ученика и потребностей социального климата, в условиях которого он работает. Поэтому суфийское движение должно осуществляться в условиях различных обществ. Но его нельзя импортировать, точно также методы, подходящие для Египта X века или йогической Индии, нельзя эффективно применять на Западе. Они могут натурализоваться, но это должно происходить строго определённым в каждом конкретном случае способом. Методы же обучения изменяются в зависимости от конкретного культурного контекста. Как любят говорить суфии: «Человек должен эволюционировать гармонично с эволюционирующей вселенной».