Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

Разместили меня в особняке Сергея Собянина, который тогда был губернатором Тюменской области. Условия прекрасные. Работы, к сожалению, было много и по ночам. Именно по ночам приходилось писать сценарий Кубка, так что вернулся я из Тюмени выжатый, но довольный результатом. Не сказать, что у меня были комплексы в этом отношении, но я лишний раз убедился, что при необходимости могу справиться и с работой редактора, и сценариста.

По окончании этого фестиваля я впервые попробовал местную рыбу — муксуна. Мне преподнесли ее, и по возвращении домой мы с удовольствием уплетали ее с нашими приятелями. В отношении подарков мне отметился и Баруля. Помню, в детстве, в начале семидесятых годов, такие сувениры были модными: «Чайка над волной». Вряд ли в Тюмени он его покупал. Вероятнее, что передарил. Тем более что коробка от сувенира была объемная.

Цель мероприятия была достигнута. Со следующего года было решено перевести Первую лигу КВН в Тюмень, где она и пропишется на последующие два года.

На «Дискавери» появилась передача «Разрушители легенд». Посмотрел пару эфиров, узнал, какие суммы тратятся на производство, и позавидовал ребятам. Я смотрел на их лабораторную базу, электронную начинку, экспериментальную составляющую и чуть ли не плакал. Они реализовали то, что мы на штурмах рисовали себе три-четыре года назад. Я всегда с уважением относился к каналу «Дискавери», ведь это они предложили такой формат производителям, насколько мне известно, и деньги нашли соответствующие. Когда я вспоминал, за какие копейки мы снимали свои эксперименты, и еще раз просмотрел полученные результаты в «Ноу-хау», вспомнил русскую пословицу: «голь на выдумку хитра». Это про нас. Конечно, над проектом «Разрушители легенд» работают очень опытные ребята, они работали и на «Звездные войны», и на «Матрицу», но основное условие успеха в данном конкретном случае — все-таки финансовые вливания.

С того года мы стали делать фильмы для производственных и научных организаций, снимали этапы строительства многих уникальных объектов в Москве. Например, строительство Лефортовского тоннеля. Но все, кто заказывал эти фильмы, были ограничены в бюджете. А телеканалы пока еще не очень-то были заинтересованы в эфире таких материалов, да и деньги предлагали смешные. За более чем десятилетний опыт работы на научно-производственные проекты я убедился, что у нас в стране всегда было замечательно с идеями и лабораторными образцами. А вот в реализации мы проигрывали. Вопрос в деньгах. А если точнее, проблема в том, как направить финансовые потоки в нужное русло.

То был второй год, когда перед Новым годом появились несколько дней, абсолютно свободных от прямых обязанностей. Нет необходимости думать, чем закрывать эфир, какую информацию включать в передачу, организовывать работу в праздники и упрашивать собственных сотрудников переносить каникулы. В тот день любовался лесным горизонтом, и вдруг меня осенила гениальная мысль. Два года назад я злился на Пономарева и его менеджеров, из-за которых я не стал эфирить «Ноу-хау», — и вот вдруг я стал ему благодарен и сказал спасибо. Жизнь, оказывается, такая интересная! Я был среди первых, кто добровольно пошел по пути, который позже на модный манер заменять богатый русский язык иностранными словечками назовут «дауншифтингом». Мне ведь всегда хватало денег, я их никогда не считал, отдыхал, не ограничивая себя в потребностях. Но никогда не кичился всем этим. Ну да, недвижимость в Москве, дом на Рублево-Успенском, комфортные автомобили. Но я без стеснения мог подъехать на «Ниве» к «Инвито» для поедания очередной порции устриц. В дом приходила няня, нам готовили вкусную еду, в квартире проводили генеральную уборку уже не мы. Одежда вся куплена за рубежом. Будучи генеральным директором, я обладал властью и ресурсами, человеческими и финансовыми. Другой уровень жизни: личный секретарь ведет дела, а жена — прежде всего друг и личный помощник. Но почему-то не было желания это афишировать. Я надевал демократичную одежду и приходил в КВН как домой. Однажды в Первой лиге на одной из наших пирушек в Тюмени Андрей Яковлев спросил меня после того, как в присутствии АА у нас вышел разговор о тех технологиях и разработках, которые мы выводили на рынок:

— Что же ты тогда здесь делаешь?

Думаю, многие не понимали моего поведения. А мне смешно было видеть, как люди, чуть-чуть меняя свое материальное положение, спешили продемонстрировать это. Все должны знать, как будто все делается именно для того, что удивить окружающих. Изысканное благоухание тоже признак достатка? Почему? Например, мой нос всегда контролировал мое поведение. Даже в студенческие советские годы я был знаком с французской парфюмерией, потому что это было просто необходимо. Никогда не понимал демонстрации того, что ты постишься или молишься. Это ведь сугубо личное. Почему об этом надо говорить, когда тебя пригласили, например, в жюри Первой лиги. Из ярмарки окружающего тщеславия как-то вдруг выпала книга Робина Шармы, вышедшая в том году у нас в России: «Монах, который продал свой «феррари».

Когда я писал кандидатскую диссертацию, мой научный руководитель Александр Лейбман мне сказал: «Вот так живешь, и кажется, что все, что происходит с тобой, необъяснимо и мгновения жизни никак друг с другом не связаны. А иногда происходит такое, что вообще кажется бессмысленным и странным. Но проходит время, и все укладывается в стройную цепочку событий, взаимосвязанных между собой». Сколько раз я убеждался в этой мудрости. Книга Робина Шармы очень вовремя попала мне в руки. Еще совсем немного времени пройдет, и я начну получать удовольствие от приготовления пищи, от элементарной уборки, от мелких ремонтных работ в собственном доме. Какое же это счастье, скажу я вам, наблюдать, как растет сосна на твоем участке, наблюдать за восходом солнца. Счастье, когда ты с сыном восстанавливаешь китайский игрушечный пистолет, хотя можешь купить завод, его производящий. И почему нельзя спуститься в метро, если это рационально и ты потратишь на дорогу минуты вместо часов. Даже если на тебя пялятся, пытаясь вспомнить, где видели. Почему нельзя позвонить именно со старого «сименса», если знаешь, что в спешке швырнешь его куда-то, а он даже если и упадет на пол, то все равно будет работать. А какое счастье наблюдать, как растет собственный сын, понимая, что это — самое интересное и ценное в жизни. Что может сравниться с прикосновением руки малыша и с его первой в жизни улыбкой. Наташе я однажды сказал, что это, пожалуй, похлеще оргазма.

Продолжают уходить люди прошлого поколения. Нет, конечно, они уходили и раньше. Но именно тогда вновь произошел разрыв поколений, нарушались технология передачи знаний. Лично я помню, как в СССР была налажена система наставничества. Я помню, как все мои руководители старательно передавали мне то, что знали и умели. А теперь люди уходят, не передав своих знаний и опыта. Да, конечно, во многих областях сейчас такие технологии, которых раньше не было даже в мечтах. Но мы обрываем корни. Разрушаем преемственность поколений. Достаточно посмотреть телевизор, взять в руки книги современных писателей, влезть в специализированные журналы, чтобы понять, какая огромная пропасть между поколением уходящим и приходящим. Пересмотрел выпуски «Ноу-хау» начала девяностых годов: какие там были люди, сумасшедший энтузиазм, вера в свое дело, готовность идти до конца, чтобы реализовать свой замысел! Личности. Да, многие эти люди жили в трущобах и общагах, по современным меркам были нищие в материальном плане. Но даже в минуты пессимизма глаза у них загорались, как только речь шла об их разработках, даже если нам они казались ерундой. К началу двухтысячных у многих ИТР (так в советское время называли интеллектуальный ресурс страны) появилось сожаление, что их труд не востребован и их опять кинули. Первый раз — в начале девяностых, когда одним росчерком пера уничтожили целую страну и кинули тех, кто всю жизнь работал на нее. Мои секретари помнят, как в начале девяностых после каждого эфира иностранцы толпами кружили вокруг редакции нашей передачи в надежде за «пряник» получить доступ к нашим, недавно рассекреченным кулибиным. А последние даже в мыслях не могли себе представить кинуть родину. А родина их кинула, придерживаясь фразы: «баба с возу…» Но потом у кинутых появилась надежда, что новой стране их интеллектуальный потенциал понадобится. Опять мимо. Молодые функционеры смотрят на основную массу людей уходящего поколения (если это, конечно, не звезда, в лучах которой можно пристроиться) как на стариков-маразматиков, встречи с которыми надо просто избегать. Тут несколько раз перечитал Рассадина «Самоубийцы», и стало понятно, почему мы живем в такой стране и среди таких людей. А другим неоткуда взяться! Корни обрубали уже не раз.