Иван Осадчий - Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

Но как только появилась статья Нины Андреевой, осуждающая антиисторические, антисоветские публикации и действия, Горбачев, Яковлев и Медведев сразу же обнаружили в ней «опасность» для «демократии», «рвали и метали» по поводу автора и редакции «Советской России», всех тех, кто стоит за ними.

А. Яковлев был уверен, что эта статья – дело рук Лигачева, но явных фактов о его причастности у него не было.

Однако СМИ сделали все, чтобы именно мнение о причастности Лигачева к публикации статьи Нины Андреевой воцарилось в обществе.

«Архитекторам» перестройки тот «плюрализм», какой исповедовала Нина Андреева, оказался недопустимым, незаконным, крайне опасным для перестройки. Такова цена «гласности» и «демократии», «нового мышления» и «плюрализма», провозглашенных ими.

24 марта 1988 года на заседании Политбюро, после завершения обсуждения вопросов повестки дня, Горбачев поднял вопрос о статье Нины Андреевой в «Советской России» «Не могу поступаться принципами». Он обратился к членам Политбюро: «Читали?»

Ответы были разные: «Кто – читал, кто – не читал или читал невнимательно».

Вот что записал в своем дневнике В. И. Воротников:

Горбачев повел речь о том, что «эта статья не простая. Она носит деструктивный характер, направлена против перестройки. Не ясно, как она появилась в газете. Кто смотрел, или нет, ее в ЦК? Насколько меня информировали, смотрели, – подчеркнул Горбачев, – даже, мол, после опубликования рекомендовали обсудить статью в партийных организациях. Что же это такое?!»

(Он все более накалял обстановку. У многих товарищей, в том числе и у меня, – недоумение, чем вызван такой эмоциональный всплеск. Только ли материалами статьи как таковыми или ситуацией вокруг статьи, поддержкой её тезисов кем-то из руководства ЦК.)

«Давайте обсудим. Нельзя накапливать недопонимание, – продолжал Горбачев, – на нас лежит огромная ответственность, меня взволновала не только статья, а реакция некоторых товарищей, вроде кто-то признал эту статью как своего рода эталон. С этим я согласиться не могу».

Вот такими словами Горбачев предварил обсуждение. Признаться, я был несколько озадачен. Почему такие резкие оценки, необычная взволнованность, напор? Потом стало понятно, что дело не только в статье, хотя, конечно, и она несла в своих выводах характер, контрастирующий с проводимой Горбачевым линией перестройки. Дело было в том, чтобы, во-первых, гласно и резко поставить «на место» Лигачева, учитывая его «причастность» к появлению статьи. Во-вторых, а может, и, во-первых, выступить всеми средствами массовой информации, в том числе в «Правде», в поддержку перестройки по Горбачеву, ударить по все более громким в последнее время голосам критики, по тем, кто сомневался, туда ли мы ведем перестройку, не отошли ли от ранее провозглашенной линии консерваторы, как называл их Горбачев.

Был или нет до Политбюро у него разговор с Лигачевым, – не знаю.

Реакция Лигачева – смягчить ситуацию: «Да, статья была в ЦК, написана не вчера. У редактора Чикина лежала несколько дней. Он советовался. Ему сказали – решай сам. Никаких установок никто не давал. Редакция сама решила напечатать. Что касается обсуждения в парткомах, то здесь также ЦК не вмешивался. Отметаю всякие домыслы на этот счет. Что касается содержания статьи, то с ней можно согласиться или нет. Да мало ли у нас сейчас публикуют не только противоречивых, но и провокационных, лживых клеветнических материалов».

Подал реплику и я: «Статью смотрел, правда, прочел „по диагонали“. Давайте не накалять страсти. Почему сразу такая реакция? Какая-то шоковая ситуация складывается. Надо всем прочитать внимательнее и потом обсудить. Верно, нельзя ее обойти молчанием, но надо спокойно и глубоко разобраться в статье и ситуации вокруг нее. Мне неизвестна предыстория ее публикации, а также то, что были какие-то поручения и обсуждения статьи. Мы уже давно решили дать свободу публикации редакциям».

Моя миротворческая реплика только подлила масла в огонь. Горбачев «завелся»: «Нельзя так спокойно реагировать на эту подстрекательскую статью. После февральского Пленума идут дискуссии. Я выступил там по идеологическим вопросам – с согласия Политбюро. Статья же направлена против перестройки, что можно, мол, обойтись и без нее! Если и мы так думаем, то надо все менять? Так ведь выходит!»

После реплик некоторых других членов Политбюро решили пока на этом остановиться. Почитать. И завтра обсудить обстоятельно.

25 марта. Заседание Политбюро. Продолжение обсуждения статьи Нины Андреевой. Для анализа статьи Горбачев предоставил слово Яковлеву, и он сделал примерно двадцатиминутный разбор статьи…

Основываясь на вчерашних оценках Горбачева, Яковлев еще более резко, буквально по пунктам «разбил» базу и выводы статьи, показал ее вред для перестройки. Как неприкрытую попытку обелить прошлое, стремление, опираясь на Маркса, Ленина, обосновать неприемлемость ряда перестроечных новаций и т. д. Яковлев считал, что «такая» статья не должна была появиться в печати. (А как же – плюрализм?!) Что необходима публичная реакция, ответ Андреевой. «И вообще, заявил он, есть ли в жизни такой автор – Нина Андреева? Уж больно хлестко написана статья».

Горбачев подал реплику:«В Ленинграде есть химик Нина Андреева. Если она автор, то кто ей помогал?» (Вот даже такие были учинены розыски в духе худших времен. Для «демократии» – всё дозволено).

Но вернемся к заседанию Политбюро.

После информации Яковлева выступил Рыжков: «Период сейчас ответственный и сложный. Наш принцип – не уходить от острых и трудных вопросов, анализировать и решать их… Я считаю, что поддаваться панике по поводу какой бы то ни было статьи недопустимо. Что же мы призываем зажать всё?..» (Жест в сторону Яковлева.)

Чебриков:«Настроения в обществе разные… В прессе всего много. Есть хорошие, есть плохие публикации, есть кощунственные спектакли – „Брестский мир“, где образ В. И. Ленина искажен. Партийная печать втягивается в групповщину… Мы не вправе шарахаться из стороны в сторону…»

Воротников:«Я повторю то, что говорил вчера. Редакция вправе печатать что считает нужным и отвечать за это. Мы давно отошли от просмотра и согласования в ЦК и Политбюро всяких материалов. Но беспокоит такая нервная реакция на статью…»

Медведев:«Восприятие происходящего в стране и его отражение в прессе не может быть однозначным. Это естественно, так же как и стремление обсудить, поспорить. Это и есть социалистический плюрализм мнений. К этому надо привыкать и способствовать тому, чтобы он приводил к желаемым результатам. Но вести дело правдиво, честно, искренне, без злорадства и передергивания. В статье не нашлось ни одного слова о перестройке по существу. Просматривается негативное отношение к ней. Она отражает позицию догматических, консервативных сил. Нужно дать аргументированный ответ в печати».