Иван Осадчий - Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

Долгих:«Все мы за перестройку – альтернативы нет. Но дискуссии неизбежны, от этого не уйти…»

Никонов:«Да, статья необычная… Но ведь сколько негативных материалов другого плана в печати, оплевывается все святое, и молчим…»

…Лигачев на этот раз не проронил ни слова.

Горбачев:«О статье. Сама по себе она могла быть. Но как она появилась? Ведь это попытка подправить Генсека и решения февральского Пленума. Кто здесь инициатор? Или редактор, или кто-то его вдохновляющий. Автор не способен ее написать. Я уверен… (Вот так считал Горбачев). Нужен ответ в „Правде“. Всё, что сегодня сказано, надо связать во всем контекстом, не обелять культ личности… Выходит, что все было хорошо, нужна ли была перестройка. Не слишком ли далеко ушли мы в демократии и гласности. Вот о чем речь в статье. Отступление от линии перестройки – самое большое предательство. Так стоит вопрос. Великое счастье, что мы участвуем в ней…» (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 228–233).

Как видим, мнения о статье разделились. С резким осуждением её выступили Яковлев, Медведев, Шеварднадзе, Горбачев. Но большинство членов Политбюро пыталось «остудить» горячие головы и ввести разговор в русло нормальной дискуссии.

Обратимся к воспоминаниям Е. К. Лигачева: «За все годы перестройки это был единственный случай, когда на заседании Политбюро обсуждалась статья, опубликованная в прессе…

Должен сказать, что заседания Политбюро обычно проходили в раскованном стиле. Шел непринужденный обмен мнениями, и даже в случае разногласий общая атмосфера не нарушалась… Однако в этот раз все было иначе. Обстановка установилась очень напряженная, нервная, я бы даже сказал, гнетущая.

Дело еще в том, что некоторые члены Политбюро и секретари ЦК, обмениваясь мнением перед заседанием, весьма позитивно оценивали статью Нины Андреевой – именно в плане диалектического отношения к истории. К тому же ее письмо было помещено в газете под рубрикой „Полемика“, а это значит, выражало волю лишь одного из возможных подходов, не носило категоричного, установочного характера. Поэтому мнения о нем высказывались такого рода: хорошо, что на фоне всеобщего очернительства прозвучал и другой голос – это проявление гласности, демократизма.

Однако с началом обсуждения сразу стало ясно, что впервые за все годы перестройки на заседании Политбюро вдруг возобладал не рассудительный, а … расправный стиль. Тон задал Яковлев, который в крайне резких выражениях обрушился на письмо Нины Андреевой и газету „Советская Россия“.

Яковлев гневно громил Нину Андрееву именно за те мысли, которые в недавнем прошлом отстаивал сам… когда он возглавлял Отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС. Тогда, не зная устали, Яковлев прославлял марксизм-ленинизм и социализм, буквально предавая анафеме капитализм. Он считал, что борьба с буржуазной идеологией во всех „даже привлекательных проявлениях не допускает компромисса. Никаких уступок“. И еще. Яковлев писал: „Сегодня приходится часто встречаться с активными попытками ревизионистов объявить марксистский классовый подход к социальным явлениям односторонним, „дополнить“ или заменить его абстрактным, „общечеловеческим“… Абстрактная неклассовая постановка вопросов о социализме, демократии, гуманности, свободе выражает в сущности интересы буржуазии… Опыт убедительно свидетельствует, что именно последовательная классово-пролетарская позиция – и лишь она – несет в себе прогрессивное содержание, наполнена созидательным смыслом“.

Теперь тот же самый Яковлев вывернулся наизнанку, стал „идеологом приоритета общечеловеческих ценностей“…

– Нет, – пишет далее Е. К. Лигачев, – статью Нины Андреевой не обсуждали и не критиковали, её казнили… из неё сделали жупел…

Как это понимать? Что за „двойной стандарт“? Применительно к антисоветским публикациям неизменно срабатывал принцип плюрализма, а… просоветская статья была подвергнута яростной травле…

Были сдвинуты политические акценты. Главной опасностью для перестройки был объявлен консерватизм, а антикоммунизму, сепаратизму и национализму была открыта широкая дорога…

Представить невозможно, сколько пережила Нина Андреева.

…Однажды в ЦК на совещании руководителей средств массовой информации писатель В. В. Карпов, обращаясь к Горбачеву, задал вопрос: „Когда же прекратится травля Нины Андреевой? Что, она не имеет право на свое мнение? Поймите, ведь она к тому же женщина!“

Вопрос остался без ответа… Как и множество таких же вопросов, содержащихся в письмах, поступавших в ЦК в адрес того же Горбачева, в редакцию „Советской России“, в другие газеты. Все они тоже остались без ответов…

„Охота на ведьм“ пошла прямо-таки ужасающая. Носила детективный, следственный характер. На следующее же утро после заседания Политбюро в редакцию газеты „Советская Россия“ внезапно нагрянула из ЦК КПСС комиссия, которая принялась изучать подлинник письма Нины Андреевой, всю технологию его подготовки к печати, тщательно допрашивала на этот счет сотрудников редакции. Кстати, само появление комиссии было обставлено в „лучших“ традициях прошлого. Главному редактору позвонили из ЦК, предупредив о намерении направить в редакцию проверяющих. Но едва он успел положить трубку телефона, как эти проверяющие уже вошли к нему в кабинет. Оказывается, они уже ждали в приемной. Этот „классический“ прием преследовал цель не дать „замести следы“, как говорится, „схватить с поличным“. Однако „заметать“ и „хватать“ было нечего…

„Советской России“ категорически запретили публикацию писем в поддержку Андреевой, заставив давать только осуждающую её почту…» (Е. К. Лигачев. «Предостережение». М. 1999, с. 180–187).

…5 апреля 1988 года в «Правде» была опубликована редакционная статья, которая готовилась при активном участии Яков лева, с благословения Горбачева. В этой «правдинской» публикации, являвшейся реакцией на статью Нины Андреевой в «Советской России», шла речь о «нарастании сопротивления перестройке», «о врагах перестройки». Статья Нины Андреевой объявлялась «манифестом» консерваторов, противников перестройки.

Публикация в «Правде» была написана в «расправном» стиле по отношению к Нине Андреевой и редакции «Советской России»… Бывший главный редактор «Правды» В. Г. Афанасьев с горечью говорил: «Выкрутили руки, заставили поставить в номер, сроду не прощу себе это». (Е. К. Лигачев. «Предостережение». М. 1999, с. 186).

Какая же это «гласность»? Какой «плюрализм»?

Такова была цена «демократического» словоблудия Горбачева, Яковлева, Медведева и иже с ними…