Брита Осбринк - Империя Нобелей. История о знаменитых шведах, бакинской нефти и революции в России

Теперь спрашивается: неужели столь выгодная система не должна воплощаться лишь потому, что требует крупного капитала? Говорят, что в американскую нефтяную промышленность вложено 400 миллионов долларов. Говорят, что компания “Стандард ойл” располагает 80 миллионами долларов и тем не менее в основном рассчитывает на спекулянтов. Мне это известно непосредственно от представителей сей могущественной компании которые в настоящее время находятся здесь, а послали их сюда чтобы достигнуть соглашения с нами. B нашем предприятии (которое, однако же, не сумело бы обслужить всю Россию, если бы конкуренты не позаимствовали мою систему) задействовано около 25 миллионов рублей. Один из ведущих наших финансистов, директор Учетного банка Зак, сказал: “У нобелевской компании всего один изъян – она недостаточно большая”. A народ кричит, что она “слишком большая”. Кто же прав?

Что система хорошо продумана и прекрасно воплощается, доказывает бешеная поспешность, с которой конкуренты бросаются копировать мои новшества. Пока я развивал свои идеи чисто теоретически, меня поднимали на смех. Я предложил пароходствам и железным дорогам присоединиться к моей системе, но их представители, покачав головами, отказались. Когда я сам воплотил в жизнь систему и продемонстрировал ее преимущества, когда я построил все необходимое, чтобы удовлетворить спрос на российском рынке, мою правоту мгновенно признали и пароходные компании кинулись сооружать суда по моим идеям, а железные дороги – строить вагоны-цистерны и резервуары (к сожалению, выправить патент на систему оказалось невозможно). Теперь они работают совместно. He могу сказать, что они нам мешают своей конкуренцией: если они не станут менять действующих цен, дополнительные танкеры, хранилища и железнодорожные цистерны только на пользу делу. B целом мы работаем в лучших условиях, так как перевозим собственный товар и можем полноценнее использовать вагоны. Кроме того, расчеты доказывают, что эта часть предприятия весьма рентабельна, а конкуренция тут не больше, чем в любой другой отрасли мировой промышленности. Естественно, процент, который приходится платить по займам, невысок, поскольку риски по вкладам в эту область производства считаются крайне малыми.

Что же тогда вызывает тревогу и настолько ослепляет людей, что они готовы поверить в крах компании? Перепроизводство нефти. При добыче в 25 миллионов спрос существует не более чем на двадцать. Как известно, мелкомасштабное производство не окупается, а потому всякий норовит расширить свое предприятие, надеясь количеством компенсировать потери от низкой цены, однако из-за перепроизводства часть товара оказывается невозможно продать, и цена падает все ниже. Co временем достигается ее нижний предел, и некоторые промышленники вынуждены сойти с дистанции. Какие именно – мелкие, у которых не хватает средств, или крупные и благополучные?

Теперь снижение цен дошло до нижней точки, поскольку мелкие и средние производители вопиют о потерях и разорении. Само собой, виноват Нобель. B добрые старые времена, когда вся нефть поставлялась в бочках, она стоила 3–4 рубля, а потом заявился этот иностранец со своим капиталом и своими чертовыми новшествами. Жалобы перекочевывают в газеты и превращаются в ненавистническое преследование. Всеобщий стон по поводу ущерба, плохих времен, плохих цен и т. п. подрывает доверие к нефтяной промышленности, низводит ее до смехотворного уровня. Я тут беседовал с одним недальновидным банкиром, считающим керосин вещью совершенно никчемной, и поинтересовался у того: уж не поведал ли ему какой-нибудь астроном о скором появлении нового солнца, что будет светить по ночам?

Итак, вопрос о необходимости и рентабельности нашего предприятия сводится к другому вопросу: возможно ли для нас извлекать прибыль из производства нефти? Без колебаний отвечаю: мы могли бы вырабатывать самую дешевую нефть в мире, но при условии, что наши заводы станут действовать на полную мощность. Для этого нужно лишь использовать уже имеющиеся технические средства и расширять сбыт. Пока мы держимся высоких цен и низкого сбыта, мы играем на руку конкурентам и ухудшаем собственное положение. Трудясь в полную силу, мы могли бы производить и транспортировать свой товар с наименьшими издержками. Почему же мы последовательно не проводим в жизнь эту систему? Да потому, что для этого необходим более крупный оборотный капитал, завести же его нам упорно не дают – с одной стороны, общественность, которая кричит, что “компания слишком большая” а с другой. – акционеры, которым подавай дивиденды и которые судят о будущем предприятия исключительно по тому, какая прибыль им выплачена за год.

Чтобы поддаться всеобщему заблуждению и стать пугливым и недальновидным, я должен был бы завязать себе глаза. Благо компания требует расширения рынка, для чего необходимо построить в России несколько новых станций, завод в Батуме и танкер, который бы вывозил нашу продукцию в Балтийское море. Bce это уже создано и приступает к работе. B результате у меня на руках грандиозное предприятие, продуманное и завершенное до мелочей, – и долги, из которых самые крупные тебе и мне, в общей сложности составляющие два с половиной миллиона. И если теперь общественность, по обыкновению бездумно и поддавшись страху, откажет в кредите, я все равно выкручусь – пусть с гораздо меньшей прибылью, но выкручусь! Доказать эти общие рассуждения могут цифры. Цифры, отражающие результаты многолетней работы. B свете вышеизложенного прошу тебя самого решить, должен ли я немедленно выплатить долг; если ты будешь настаивать, я, невзирая на потери, продам свои особняки.

Преданный тебе Людвиг.

Поскольку я непременно хочу навестить в Стокгольме матушку и поскольку состояние здоровья не позволяет мне путешествовать поздней осенью, я намерен через два-три дня поехать туда, хотя бы даже обязательства перед гобой требовали моего присутствия дома».

Из Санкт-Петербурга, 17/29 сентября 1886 г.:

«Братец Альфред! <���…> Прилагаю также смету доходов и расходов, из коей явствует, что затраты на производство, а также на транспорт и управленческий аппарат неуклонно снижаются. Перед такими фактами для упреков не остается ни малейших оснований. <���…> Производимое мною соответствовало российским потребностям, тогда как чужой товар был избыточен. Неизбежным следствием стало перепроизводство. Теперь остается лишь спокойно дождаться окончания кризиса, который был вызван эгой нерасчетливостью».

Батумский Технологический музей братьев Нобель находится в том же здании, в котором век назад располагалась «Батумская контора» Товарищества нефтяного производства братьев Нобель