Вячеслав Козляков - Царица Евдокия, или Плач по Московскому царству

Царь Петр не стал бы Великим, если бы предоставлял делам разрешаться самим по себе. Он многое держал в уме и всегда добивался нужной ему цели. Так было и с постригом царицы Евдокии в монастырь, о котором каким-то странным образом на время совсем забыли. В конце 1698 года царь лично направлял страшный стрелецкий «розыск» и участвовал в казнях стрельцов. Справившись с этим делом, он добился пострига сестры Софьи, ставшей монахиней Новодевичьего монастыря Сусанной, и сестры Марфы, постриженной с именем Маргарита в Успенском Александровском монастыре. Были сделаны распоряжения и относительно двора царицы Евдокии. Судя по документам из архива Оружейной палаты, никто из слуг царицы Евдокии не пострадал, все получили заслуженное жалованье. Прежние постельницы царицы даже продолжили служить во дворце с теми же окладами. Одна, Аксинья Парамонова, 18 мая 1699 года была назначена на место постельницы царевича Алексея Петровича, а другая, Марья Голдобина, 16 мая 1699 года — в постельницы царевны Натальи Алексеевны. Это лишний раз показывает, что отправка Петром царицы Евдокии на житье в монастырь объяснялась исключительно личными причинами и не была связана с какими-либо государственными делами. Заметно, что и царевичу Алексею постарались смягчить разлуку с матерью, оставляя в его окружении тех людей, к которым он привык. Прежний учитель царевича певчий дьяк Никифор Вяземский тоже остался с ним [25] Положение воспитателя царевича Алексея даже улучшилось, ему справили новые кафтаны, выдали соболиный мех на опушку шапки, меха для одежды, чтобы он соответствовал изменившемуся окружению царевича, в воспитании которого царь Петр стал участвовать больше, чем ранее. См.: РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 21. № 33552, 33857, 33884. .

Поначалу царь Петр совсем не заботился о том, что будет дальше с его бывшей женой. Он не назначил ей никакого содержания, в отличие от опальных сестер-царевен. Хотя переезд царицы Евдокии на житье в Суздальский Покровский монастырь требовал существенных трат и целого ряда хозяйственных распоряжений. Надо было подобрать место, где она должна была жить внутри монастыря, подумать о ее «кормах» и одежде, о том, как обеспечить охрану, пресечь нежелательные встречи царицы с родственниками и другими лицами в монастыре. Можно представить, как готовились к приезду царицы Евдокии, как подыскивали для нее место, обеспечивавшее тайное пребывание царицы в монастыре. Г.В. Есипов писал, что монастырские власти направили челобитную в Москву о дозволении построить царице-инокине «особые кельи». Разрешение было получено, но строительство все равно велось на монастырские деньги. Эти первые кельи сгорели в 1710 году, но еще раньше были построены другие кельи в Благовещенской церкви {174} 174 См.: Есипов Г.В. Царица Евдокия Феодоровна… С. 7 .

Обычно с именем царицы Евдокии связывают только эти кельи в Благовещенской надвратной церкви (они упоминались в Суздальском розыске по ее делу). Однако, по свидетельству современника, в Покровском монастыре образовались со временем «преизрядные покои», имевшие проходы ко всем трем надвратным церквям: Троицкой, Благовещенской и Архистратига Михаила. Об этом написал суздальский «историограф» XVIII века ключарь Рождественского собора Анания Федоров, собиравший исторические сведения о своем городе. Мальчиком он еще мог застать те времена, когда царица Евдокия была сослана в Суздаль, и писал о том, что видел своими глазами: «От тех трех церквей ко ограде монастырской, были устроены преизрядные покои многочисленные, деревянные брусчатые, в которых пребывала благоверная государыня царица, монахиня Елена» (эти покои, как сообщал А. Федоров, были сломаны «по обветшании» в 1752 году, «где ныне и знаку никакова не имеется» {175} 175 Федоров А. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале, о построении и именовании его, и о бывшем прежде в нем великом княжении, и о прочем к тому потребном… // Временник Московского общества истории и древностей российских. М., 1855. Кн. 22. С. 55. См. также новейшее издание этой книги: Историческое собрание о богоспасаемом граде Суждале Анании Федорова. Владимир, 2012. ). Однако еще в конце XIX века монахини Покровского монастыря показывали приезжим любителям старины место, где стояли кельи царицы Евдокии Федоровны, царицын сад и пруд и даже «печку царицы с замечательными расписными изразцами, перенесенную из старых келий царицы в новопостроенную на том же месте келью казначеи» {176} 176 Георгиевский В.Т. К портрету царицы Евдокии Лопухиной // Труды Владимирской губернской ученой архивной комиссии. Владимир, 1900. Т. 2. С. 59. .

Несколько месяцев спустя после отъезда царицы Евдокии в Суздаль о ней все-таки вспомнили и направили туда окольничего Семена Ивановича Языкова. Официально цель его миссии не оглашалась. 22 июня 1699 года была отправлена грамота архимандриту Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Варлааму с самым общим указанием на его полномочия. От монастырских властей просто требовалось, чтобы они были «во всем послушны» и помогали приехавшему в Суздаль окольничему Языкову {177} 177 Грамота была доставлена в Суздаль 26 июня 1699 года. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 106. Л. 1об. Опубликована: Семевский М.И. Исторические портреты… С. 314. . [26] В некоторых биографиях царицы Евдокии говорится, что окольничий Семен Языков приехал в Суздаль в мае 1698 года. Ср.: Есипов Г. В. Царица Евдокия Феодоровна… С. 6; Ефимов С.В. Евдокия Лопухина — последняя русская царица XVII века… С. 142. По-настоящему детали приезда Языкова выясняются только по материалам розыска о царице Евдокии 1718 года, связанного с делом царевича Алексея. Тогда-то совсем случайно и неожиданно для царя Петра стало известно, что царица Евдокия давно уже отказалась от монашеского одеяния и жила в монастыре, как в миру. Стали искать документы о посылке в Суздаль окольничего Языкова, который должен был убедить царицу Евдокию принять постриг. У властей Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря забрали сохранившуюся грамоту, чтобы приобщить ее к документам розыска. Кстати, судя по справе дьяков, грамота окольничему Языкову была выдана из Приказа Большого дворца, а это значит, что в 1699 году уход царицы в монастырь не был связан с каким-либо ее преследованием по другим, государственным делам в Преображенском приказе.

Почему царица Евдокия не приняла постриг сразу же, еще осенью 1698 года? Думается, что все объяснялось прежними причинами: царица оттягивала пострижение в монахини, как могла. Много лет спустя рассказывали, что царский окольничий на протяжении десяти недель добивался ее согласия стать монахиней (понимая, что без этого ему нельзя показаться на глаза Петру). В конце концов, уступая Языкову и избавляя монастырь от разорительных кормов, царица Евдокия согласилась сделать вид, что подчинилась его требованиям и готова к монашескому постригу {178} 178 См.: Ефимов С.В. Евдокия Лопухина — последняя русская царица XVII века… С. 142–143. . Языков, видимо, сумел даже чуть быстрее исполнить свою миссию, чем считается. Уже 16 августа 1699 года из Казенного приказа в Суздальский Покровский монастырь было послано несколько видов тканей «на портищи… объяри, камки, тафты, киндяков» и, что особенно важно, «сукна черного» {179} 179 РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 21. № 33929. . По-прежнему не было решено, кому дальше заботиться о содержании бывшей царицы. Условием получения денег и имущества из казны могло быть исполнение главного требования — о монашестве. Получив согласие царицы Евдокии, из Казенного приказа и выписали нужную материю для одежды будущей черницы (по документам это могли списать на комиссию окольничего Семена Языкова).