Ромэн Яров - Творцы и памятники

— Благодарю вас, — сдержанно отвечает Шухов.

Министр молчит. Огромный опыт, умение распознавать людей с первого взгляда подсказывают Витте: стоящий перед ним человек не из тех, с кем привык он иметь дело. Двадцать пять лет он на службе; начал мелким чиновником, стал крупным дельцом, потом государственным деятелем, министром. Недавно высочайше пожалован званием статс-секретаря [3] Статс-секретарь — почетное звание особо приближенных к императору чиновников в царской России. . Какая галерея лиц прошла перед ним за эти годы! Интриганы, карьеристы, просители, прихлебатели, сплетники, идеалисты — и всякие, всякие… Но люди с таким огромным чувством уверенности в себе встречались редко. О чем говорить с человеком, которому от него, всесильного министра, ничего не нужно!

— Я, как глава высочайше утвержденной выставочной комиссии, — произносит Витте, — считаю, что фирма Бари заслуживает золотой медали.

В откинутую назад руку министра был мгновенно вложен наградной лист. «…Награда присуждается за применение новых усовершенствований в конструкции металлических зданий и за широкое развитие, быстрое и хорошее исполнение строительных и котельных работ…»

Приблизившийся Бари благоговейно принял наградной лист.

— Вы получили высшую награду выставки, — продолжал Витте, — право изображать на фирменных документах государственный герб Российской империи. Я полагаю, что этой наградой — первой в России за строительные работы — фирма обязана вашим, господин Шухов, способностям.

— Благодарю вас еще раз. — Шухов отошел в сторону.

Бари остался разговаривать с министром.

Мясницкая улица в Москве тесная, шумная, торговая. На домах множество вывесок: «Антрацит, кокс», «Книжный магазин», «Фотография П, Павлова», «Контора А.И. Дангауера и К 0».

У старинной церкви Архидиакона Евпла всегда народ. Напротив дома чаеторговца С. В. Перлова, будто из Китая перенесенного в Москву, — почтамт. За тыльной его стороной — Кривоколенный переулок. Здесь в одном из этажей высокого дома разместилась контора Бари. В большом кабинете работает Владимир Григорьевич Шухов. Два дубовых письменных стола у разных стен друг против друга, на одном телефон. Шкаф с книгами. Просторный диван, кресла (все обшитое темно-зеленой кожей), несколько стульев. На стенах многочисленные фотографии шуховских машин и сооружений. Маленький столик в углу весь уставлен моделями. За кабинетом — зал.

Огромную работу — продумывание, расчет, выполнение чертежей, руководство постройкой на месте — делают совсем немного людей, всего двадцать. В Шухове они видят своего учителя.

Рядовые инженеры обычно знают несколько конструкций; хорошие — множество. Их квалификация заключается в умении выбрать для данного случая нужную. Представить себе математическую модель процесса, происходящего в машине, сооружении, и использовать это при проектировании могут считанные люди. Это талант особого рода, редчайший.

Приехал из Петербурга инженер Галанкин, растерянный вошел в кабинет Шухова. «Владимир Григорьевич, беда! Не могу сдать газгольдер [4] Газгольдер — сооружение для приемки, хранения и отпуска в газопроводную сеть газа, поступающего с газовых заводов или с места добычи. . Самый большой в Петербурге. Комиссия — профессора, два директора завода. Приборы показывают утечку воздуха. Сколько ни проверяли заклепки, швы и затворы, течи нет. И тем не менее… Хоть режьте…»

— А вы учли объем подмостей, — ни на минуту не задумавшись, спросил Шухов, — на которые опирается крышка колокола при посадке газгольдера?

Побледневший, с вытаращенными глазами смотрел Галанкин на своего учителя; потом бросился в коридор. Вниз, по Мясницкой, через Садовое кольцо, к Николаевскому вокзалу, тут же в поезд — и немедленно снова в Петербург. Прохожие испуганно сторонились странного человека. Бежит по тротуару и выкрикивает одну только фразу;

— Но ведь я не Шухов, я Галанкин!..

Художник видит мир в образах; композитор приводит в гармонию звуки. Сколь непонятными должны казаться ощущения человека, для которого самые интересные сигналы внешнего мира — это силы, ломающие, скручивающие, гнущие толстые железные балки и листы. Это, казалось бы, бесконечно далекие Ьт повседневной жизни линии математических кривых, по которым нужно выстроить балки, чтоб они могли противостоять нагрузкам. Это силы вообще, с которыми любой материал — нефть, железо, вода, дерево — встречает попытки человека подчинить его себе. Как может обычный человек чувствовать эти сотни и тысячи пудов, даже предварительно не рассчитав их? Инженеры поражались, когда Шухов сразу называл им вес будущего покрытия, стоило только сообщить длину и ширину проектируемого цеха. Они приходили в недоумение, когда Шухов, скользя карандашиком по длинным столбцам цифр, останавливался вдруг на какой-нибудь и просил проверить. Они начинали уверять Шухова, что считали по многу раз и стоит ли делать лишнюю работу. Но, проверив, убедившись в его правоте, требовали объяснений. Как догадался, откуда известно, почему именно здесь остановился карандаш. «А он лучше нас с вами знает, где есть ошибка», — отвечал Шухов. Инженеры, смеясь, отходят. Ответ исчерпывающий. Огромный талант плюс огромный опыт — разве это не ясно и так?

Первое десятилетие XX века. По Москве, по улицам ее узким, булыжным, обвешанным пестрыми вывесками, по скверам, мимо церквей, памятников, старых средневековых стен, ходит пожилой господин, смотрит по сторонам, всем интересуется. Строят Новоспасский мост; рядом с будущим постоянным перекинут пока через реку временный, на понтонах. Движется по доскам людской поток от монастыря, чьи башни и стены возвышаются над рекой, обратно. В контору начальника заходит человек с рыжеватой бородкой и говорит.

— Инженер-механик Шухов к вашим услугам. Второй день хожу по мосту и вижу — рабочие не могут пустить локомобиль [5] Локомобиль — агрегат, состоящий из парового котла и паровой машины со шкивами. Ремень, надетый на шкив, приводит в действие машину-орудие. . Я знаком с устройством машины. Позвольте объяснить, что надо сделать.

Он показывает механикам краны и люки, которые следует открыть; машина вздрагивает и начинает работать. Все благодарят.

— Я считаю своим долгом, — говорит Шухов, — помочь людям, которые в этом нуждаются.

— Но ведь любой механик, любой инженер спросил бы денег за консультацию.

— Мне ничего не надо, я доволен тем, что дело ваше сдвинется с мертвой точки…

Большая страна Россия. Но в самых разных ее местах, тысячами километров отделенных друг от друга, можно встретить сооружения, сделанные по проектам Шухова.