Роберт Масси - Николай и Александра

Мнение императрицы разделяла и преданная старцу Вырубова. По ее словам, она часто бывала на квартире Распутина, принося ему записки от императрицы. В них, как правило, речь шла о здоровье цесаревича. Но фрейлина не замечала там ничего предосудительного. Она утверждала, что никакого гарема у старца не было, что, по ее мнению, тот не сумел бы внушить к себе расположение ни одной образованной и воспитанной дамы.

Правда, ни в силу своего темперамента, ни в силу жизненного опыта Вырубова не могла знать, что такое физическое влечение. Однако доклады фрейлины о вполне пристойном поведении Распутина были продиктованы отнюдь не ее недалекой натурой или слепотой. В присутствии Анны Александровны старец вел себя пристойно: ведь о своем приезде та оповещала заранее. А поклонницы сибирского «святого», понимавшие важную роль, какую играла Вырубова в жизни их кумира, следовали его примеру.

Василий Шульгин, ярый монархист, член Государственной думы и один из тех лиц, которые, стремясь спасти монархию, вырвали у Николая II отречение, впоследствии оценил роль Распутина следующим образом: «Царской семье он обернул свое лицо „старца“, глядя в которое царице кажется, что дух Божий почивает на святом человеке… А России он повернул свою развратную рожу, пьяную и похотливую, рожу лешего-сатира из тобольской тайги… И из этого – всё… Ропот идет по всей стране, негодующей на то, что Распутин в покоях императрицы… А в покоях императрицы – недоумение и горькая обида… Чего это люди беснуются?.. Что этот святой человек молится о несчастном наследнике?.. О тяжелобольном ребенке, которому каждое неосторожное движение грозит смертью, – это их возмущает. За что?.. Почему?.. Так этот посланец смерти стал между троном и Россией… Он убивает, потому что он двуликий… Из-за двуличия его обе стороны не могут понять друг друга… Царь и Россия с каждым днем нарастающей обиды в сердце ведут друг друга за руку в пропасть…»

Определение Пьера Жильяра было более лаконичным: «Роковое влияние его [Распутина] – вот что явилось главной причиной гибели тех, кто рассчитывал найти в нем избавителя».

Единственным лицом, не принадлежавшим к императорской фамилии, способным спасти императорскую Россию, был плотный, с холеной бородкой помещик, занимавший пост председателя Совета министров с 1906 по 1911 год. Подлинный представитель поместного дворянства, Столыпин имел мало общего с великосветской знатью или равнодушным чиновным людом, старательно карабкающимся по ступенькам служебной лестницы, чтобы пополнить ряды петербургской бюрократии. Он внес в императорское правительство чистую, мощную струю молодости и свежего воздуха провинции. Честный, откровенный, пламенный патриот, до краев наполненный энергией, Столыпин решительно принялся за устранение главных причин российских бед. Всецело преданный монархии, он ненавидел революционеров и безжалостно подавлял отголоски революции 1905 года. В то же время он был реалистом и понимал, что монархию можно сохранить лишь в том случае, если правительство и сама структура общества приспособятся к требованиям времени. Вот почему он взялся за переделку системы крестьянского землевладения и начал превращение абсолютной монархии в систему правления, прислушивающуюся к народному волеизъявлению.

Ни одним тогдашним политическим деятелем России не восхищались больше, чем Столыпиным. Крупная, похожая на медвежью, фигура Столыпина тотчас бросалась в глаза, когда он появлялся в Государственной думе. В сюртуке, с цепочкой часов, прикрепленной к жилетной пуговице, он выступал так красноречиво и искренне, воплощая собой «богатыря мысли и дела», что его уважали даже противники. «Не запугаете! – гремел Петр Аркадьевич, обращаясь к левым депутатам Думы. – Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Его коллеги по министерству были единодушны во мнении о нем. А. Извольский, министр иностранных дел, вспоминал: «Громадная работа, выполненная Столыпиным; высокие душевные качества… и бесконечная преданность долгу… приводили меня в изумление». Министр финансов Владимир Коковцов отмечал, что Столыпин «отличался прямодушием, искренностью и самоотверженной преданностью государю и России». Британский посланник сэр Джон Бьюкенен назвал его «идеальным человеком для ведения дел… Он всегда выполнял свои обещания». Самое главное, он был по душе императору. В октябре 1906 года, спустя всего три месяца после занятия Столыпиным должности, в письме к Марии Федоровне царь писал: «Нет слов, чтобы выразить свое восхищение этим человеком».

Петр Аркадьевич Столыпин родился в 1862 году, когда мать его находилась на курорте в Баден-Бадене. Образование получил в Санкт-Петербургском университете. Отец его был придворным чиновником, мать светской дамой. Сам Петр Аркадьевич предпочитал провинцию, где большей частью и протекала его деятельность. Начало революционной смуты 1905 года он встретил в должности губернатора в Саратове, где принял решительные меры по прекращению беспорядков среди крестьян. Столыпин справился со своей задачей блестяще и малой кровью. Зачастую вместо того, чтобы отдать приказ правительственным войскам подвергнуть обстрелу мятежное село, он отправлялся туда сам и уговаривал руководителя бунтовщиков сложить оружие.

Прославившемуся успешной деятельностью в Саратовской губернии Столыпину в 1906 году был предложен пост министра внутренних дел. Совет министров во главе с графом С. Ю. Витте подал в это время в отставку, и новый состав правительства было поручено сформировать престарелому Ивану Логгиновичу Горемыкину. В своей деятельности Горемыкин руководствовался незыблемым принципом: министры – это слуги царя, и их предназначение – выполнять, а не разрабатывать законы. Сэр Артур Николсон, предшественник Бьюкенена на посту британского посла, нанес визит Горемыкину. Он ожидал, что увидит перед собой издерганного жизнью и заботами государственного деятеля. Но перед ним был пожилой господин с сонным лицом и бакенбардами завсегдатая площади Пиккадилли, который, по его словам, сидел откинувшись на спинку дивана, в окружении книжных шкафов с французскими романами. Продержавшись в своей должности всего три месяца, премьер вышел в отставку, порекомендовав императору назначить на вакантный пост П. А. Столыпина.

Вечером 7 июля 1906 года Столыпин был приглашен в Царское Село государем, который предложил ему пост премьер-министра. Коковцов впоследствии писал: «Столыпин передал нам, что он пытался было ссылаться на свою недостаточную опытность, на свое полное незнание Петербурга и его закулисных влияний, но государь не дал ему развить своих доводов и сказал только: „Нет, Петр Аркадьевич, вот образ, перед которым я часто молюсь. Осените себя крестным знамением, и помолимся, чтобы Господь помог нам обоим в нашу трудную, быть может, историческую минуту“. Государь тут же перекрестил Столыпина, обнял его, поцеловал и спросил только, на какой день всего лучше назначить роспуск Думы».