Валерия Башкирова - Изгои российского бизнеса: Подробности большой игры на вылет

Не обошлось и без разговоров об Абрамовиче. Ведь злоключения Михаила Ходорковского и его соратников начались вовсе не с ареста Платона Лебедева, а со слияния «ЮКОСа» и его ближайшего конкурента – «Сибнефти». Первый сенсационный слух, который появился вокруг «ЮКОСа» после октябрьского ареста Ходорковского, – информация о претензиях акционеров «Сибнефти» (читай: Романа Абрамовича), а также бывшего главы администрации президента Александра Волошина на ключевые роли в управлении объединенной «ЮкосСибнефтью». Правда, объединение «ЮКОСа» и «Сибнефти» усилиями последней в арбитражном суде де-факто было аннулировано, но переход Ходорковского в «младшие партнеры» Абрамовича рассматривался как вполне жизнеспособный способ относительно мирного разрешения конфликта олигарха с властью.

По крайней мере с теми, кто считал, что какой-то компромисс еще возможен.

По сути, вариант с передачей управления в «ЮКОСе» был для Group MENATEP чем-то вроде «условной конфискации имущества». Технически такую передачу можно было осуществить десятком способов, в том числе абсолютно непубличных, а требования МНС гасились из средств владельцев «Сибнефти», заплаченных ей «ЮКОСом». «ЮКОС» в ходе слияния с «Сибнефтью» заплатил за крупный пакет ее акций $3 млрд – то есть почти столько же, сколько требовал от «ЮКОСа» МНС. Такая комбинация давала владельцу «Челси» отличные шансы и полностью разрешить конфликт, и выступить в роли спасителя России от имиджевых потерь в глазах Запада, и заработать свежих денег. Владелец «Сибнефти» всегда умел эффективно решать конфликты с госструктурами, не исключая и МНС, а временная потеря управления «ЮКОСом» для Group MENATEP все же была лучше, чем окончательная.

Третий вариант был самым быстрым и технически легким для исполнения: изъятие из компании ряда ее ключевых активов – вопрос нескольких недель. Кандидатов на продажу называлось много – и «Восточная нефтяная компания», и АО «Самаранефтегаз» с ее нефтеперерабатывающими заводами, и подразделения «ЮКОСа» в Восточной Сибири, и даже газовая компания «Роспан». К тому же распродажа «ЮКОСа» по частям исключала даже малейший намек на политический компромисс властей с Ходорковским. К этому времени государство перестало делать вид, что процесс над руководством «ЮКОСа» является вопросом исключительно правосудия и правоприменения. Министр экономического развития и торговли Герман Греф, комментируя журналистам дело «ЮКОСа», заявил, что «политическая составляющая» в этом деле «не является главной», хотя, несомненно, присутствует.

Ближе к концу 2004 года стало ясно, что реализован будет третий, наихудший для владельцев бумаг «ЮКОСа» вариант. За три недели с момента вступления в силу судебного вердикта о выплате «ЮКОСом» налоговых долгов почти на 100 млрд руб. приставам удалось взыскать с компании 5,25 млрд из 99,4 млрд руб. Поэтому, заявил Минюст, для погашения долга начата процедура продажи дочерней компании «ЮКОСа» – АО «Юганскнефтегаз».

На деле термин «дочерняя» в отношении «Юганскнефтегаза» был чисто техническим. На АО приходилось 62 % нефтедобычи «ЮКОСа», оно владело около 70 % его нефтяных запасов. В 1994 году «ЮКОС» создавался именно на базе «Юганскнефтегаза» по инициативе его экс-главы Сергея Муравленко.

Нефтяные аудиторы оценивали стоимость запасов «Юганскнефтегаза» в $30,4 млрд, а остальных подразделений «ЮКОСа» – $13,6 млрд. Впрочем, с точки зрения приставов, стартовая цена «Юганскнефтегаза» на аукционе по его продаже должна была определяться по балансовой стоимости в российской отчетности «ЮКОСа» – около $1,75 млрд. А этого не хватало для погашения требований МНС даже за 2000 год (99,4 млрд руб., или $3,4 млрд), при том что за 2001 год, как известно, «ЮКОСу» насчитали еще 98 млрд руб. В итоге общая сумма налоговых претензий составила около $10 млрд.

12 октября 2004 года Минюст РФ принял решение о продаже за долги НК «ЮКОС» «Юганскнефтегаза». Стартовая стоимость актива была обозначена суммой $10,4 млрд, которая фигурировала в качестве минимальной при оценке банком Dresdner Kleinwort Wasserstein.

13 декабря Group MENATEP заявила, что займется судебным преследованием не только покупателей арестованных акций «Юганскнефтегаза», но и банков, которые готовы кредитовать победителя торгов.

15 декабря «ЮКОС» подала заявление в суд по банкротству в Хьюстоне (США) с просьбой приостановить все операции по активам компании и отменить аукцион. 17 декабря суд Хьюстона принял решение ввести временный запрет на все операции с активами «ЮКОСа», в том числе и аукцион по «Юганскнефтегазу».

19 декабря 2004 года аукцион по продаже ЮНГ состоялся, но торга, по сути, не было. Первую заявку на предложенный лот 16 декабря подало никому дотоле неизвестное ООО «Байкалфинансгруп». На следующий день заявку подало ООО «Газпромнефть». Комиссия допустила к торгам обоих претендентов.

После неразборчивого предложения представителя «Байкалфинансгруп» аукционист Валерий Суворов, видимо, решив, что речь идет о стартовой цене, спросил у представителей «Газпромнефти», готовы ли они предложить большую цену. И. о. заместителя гендиректора «Газпромнефти» Николай Борисенко неожиданно замялся и попросил разрешения сделать телефонный звонок. После того как он вернулся, аукционист напомнил, что участник № 1 предложил стартовую цену. Представитель «Байкалфинансгруп», однако, возразил, что он предложил другую цену – 260 753 447 303,18 руб. Валерий Суворов не стал спорить и спросил у представителей «Газпромнефти», готовы ли они повысить ставку. Николай Борисенко отказался. После этого аукционисту оставалось трижды повторить заявленную «Байкалфинансгруп» сумму и объявить ее победителем торгов.

Это стало сюрпризом. Все ждали, что аукцион по продаже «Юганскнефтегаза» закончится превращением «Газпрома» в госмонополию в квадрате, газовую и нефтяную, с ярко выраженными претензиями на возведение в куб – «Газпром» проявлял недюжинную активность в скупке акций РАО «ЕЭС России». Получилось иначе. Формально государство, если говорить шахматным языком, на флажке попыталось откреститься от аукциона, который сильно напоминал скупку краденого, о чем в России прямо говорил вице-президент РСПП Игорь Юргенс, а во внешнем мире недвусмысленно заявил техасский суд. Поэтому и появилась темная лошадка «Байкалфинансгруп».

Но смысл событий от этого не изменился. Налицо был залоговый аукцион – правда, порядок ходов в нем обратный по сравнению с классическими образцами. Тогда государство остро нуждалось в деньгах из-за перманентного бюджетного кризиса и уступало свои активы за полцены. 19 декабря 2004 года государство само было заинтересовано в недоплате, чтобы оставить «ЮКОС» на крючке.