Валерия Башкирова - Изгои российского бизнеса: Подробности большой игры на вылет

На предложение рассказать о встрече с Френкелем Мельников ответил: «Мы общались в декабре 2005 года в Санкт-Петербурге на банковском конгрессе. Он подошел ко мне по делам «ВИП-банка». Я ему сказал, что это не тема для кулуарных разговоров, и предложил перезвонить мне на работу. Затем Френкель не раз звонил, мне секретари сообщали, в конце концов, я один раз ответил». В этот момент Виктор Мельников сделал заявление: «Я хочу еще раз отметить, что занимаюсь борьбой с отмыванием грязных денег, меня не интересует человек, меня интересует деятельность банка». После этого Мельников сообщил, что в 2005 году во время приема банков в систему страхования вкладов рассматривался и «ВИП-банк». На вопрос: «Что вы знаете об отношении Френкеля к другим банкам?» зампред ЦБ ответил: «Прослеживалась троица – «Орион», «ВИП-банк» и «Европроминвест» (по версии следствия, эти банки ранее контролировались Френкелем. – Примеч. ред.)». Мельников добавил, что, по его подсчетам, «Орион», «ВИП-банк» и «Европроминвест» «всего за границу мимо таможни отогнали» в сумме около 200 млрд руб.

Затем свидетель рассказал о процедуре приема банков в систему страхования, а также об отзыве у них лицензий. На вопрос: «Если решения принимались коллегиально, то зачем было ликвидировать Андрея Козлова?» – Виктор Мельников ответил так: «Мне приходилось встречаться с банкирами, некоторым из них свойственно персонифицировать зло. Некоторые считали, что Андрей Козлов – зло». «Андрей Андреевич – уникальный человек. До Козлова был один надзор, он оставил нам совсем другой», – отметил свидетель.

После этого суд отклонил ряд вопросов к свидетелю со стороны защиты. Впрочем, защита добилась, чтобы были зачитаны показания Виктора Мельникова на следствии. «Сегодня мы обратили внимание на расхождения в показаниях Мельникова, которые он давал на предварительном следствии и в суде, – сказал адвокат Френкеля Руслан Коблев. – В частности, зампред ЦБ Виктор Мельников, как и многие другие сотрудники Центробанка, допрошенные вскоре после убийства Андрея Козлова, в качестве версии говорили о банковской группе «Дисконт» (в нее входило пять кредитных организаций), счета которой в связи с отмыванием огромной суммы денег Козлову удалось заморозить незадолго до своей смерти, а также инициировать в ДЭБе возбуждение против них уголовного дела. И тогда в своих показаниях Мельников фамилию Френкеля не упоминал. А вот в суде почему-то только и звучала его фамилия». Сам Френкель в суде заявил: «Заказчиком убийства Андрея мог выступить кто угодно, включая любого высокопоставленного сотрудника Центробанка, с кем у господина Козлова были напряженные отношения. И таких в ЦБ не один человек».

Процесс по делу об убийстве Козлова ознаменовался рядом скандалов. 25 марта 2008 года Мосгорсуд закрыл его для публики. Сделано это было по требованию гособвинения для обеспечения безопасности его участников. Дело в том, что после начала слушаний вдова Козлова Екатерина стала получать по телефонам угрозы от неизвестных лиц. В связи с этим она обратилась с заявлением в милицию. Кроме того, обвинение посчитало, что СМИ, освещая процесс, допускают ошибки, а адвокаты, комментируя судебное разбирательство в тех же СМИ, могут оказывать давление на присяжных.

Закончилось скандалом и заседание Мосгорсуда в апреле 2008 года. Сначала главный обвиняемый Френкель заявил, что суд ущемляет его право на защиту, и за пререкания с судьей был удален из зала. Затем после объявленного в процессе перерыва шестеро остальных обвиняемых в знак солидарности с подсудимым Френкелем отказались входить в зал заседаний даже под угрозой применения силы. «Это уже не первый случай, когда мой подзащитный выражает протест по поводу действий суда, – заявил адвокат Френкеля Руслан Коблев. – На протяжении всего процесса суд отказывается допрашивать свидетелей защиты в присутствии присяжных заседателей. Я могу объяснить это только тем, что их показания фактически опровергают всю версию обвинения».

В июле 2008 года председательствующая на процессе Наталья Олихвер сделала сенсационное заявление. Судья сообщила, что занимающие десять томов уголовного дела результаты детализации телефонных переговоров подсудимых по делу признаны недопустимыми доказательствами.

На этом же заседании обвиняемый Борис Шафрай заявил коллегии присяжных, что Аскерова обратилась к нему в начале мая 2006 года, и он сразу начал искать своего знакомого Богдана Погоржевского, однако их первая встреча состоялась только в «середине июня 2006 года» (следствие же утверждало, что заказ на устранение Андрея Козлова был получен киллерами еще 28 апреля 2006 года. – Примеч. ред.). После этих слов адвокат Френкеля Руслан Коблев обратился к суду с просьбой дать разъяснение: как могло получиться так, что если исходить из результатов приобщенной к материалам дела детализации телефонных переговоров подсудимых (они были оглашены другим защитником, Сергеем Гребенщиковым, в самом начале процесса), то слежка за Андреем Козловым началась в конце марта 2006 года, заказ на убийство поступил киллерам 28 апреля, а встреча между посредниками Шафраем и Погоржевским произошла только в середине июня? Отметим, что именно эта встреча, по версии следствия, стала отправной точкой в организации слежки преступников за Козловым.

В июле 2008 года из коллегии присяжных были выведены три человека: один – по подозрению в подкупе запасных заседателей, двое – за распитие пива в общественном месте. А 2 октября 2008 года из процесса вышел очередной присяжный, на этот раз старшина заседателей Владимир Еникеев. Таким образом, в деле об убийстве Козлова осталось двенадцать основных и один запасной присяжный.

В октябре 2008 года Следственный комитет при прокуратуре РФ начал доследственную проверку в отношении адвоката Александра Чернова, который защищал предполагаемого убийцу Козлова Алексея Половинкина. Следствие заподозрило его в противодействии правосудию и хотело добиться его привлечения к уголовной ответственности. Поводом для подозрений в «противодействии правосудию» (ст. 294 УК РФ) стало заявление гособвинителя Гульчехрай Ибрагимовой в следственный комитет при прокуратуре РФ. В нем гособвинитель сочла действия Чернова, записавшего в перерыве заседания на диктофон доверительный разговор между председательствующей на процессе Натальей Олихвер и одной из присяжных, уголовно наказуемым преступлением. Как заявил сам Александр Чернов, в истории с диктофоном не было ничего криминального. Дело в том, что 28 августа из-за болезни на заседание не пришел адвокат Прогляды Игнат Яворский. Судья Наталья Олихвер объявила в заседании перерыв на час, потребовав при этом от участников процесса быстро покинуть зал. «Я в спешке забыл забрать свой диктофон, который остался лежать на столе», – рассказал адвокат. По словам Александра Чернова, он «был вынужден фиксировать судебные заседания только потому, что судья не предоставляла протоколы заседаний для ознакомления». «Через несколько дней, – пояснил Чернов, – я получил расшифровку того, что было записано на диктофоне, и не поверил своим глазам». Помимо самого судебного заседания диктофон зафиксировал разговор между судьей Олихвер и присяжной № 7. «Судя по записи, дамы беседовали минут сорок. В частности, присяжная докладывала судье Олихвер о том, как ведут себя другие присяжные», – рассказал Александр Чернов. Скандальная запись получила огласку. Адвокат Чернов, опираясь на запись, потребовал отвода судьи Олихвер, но она его не приняла. Гособвинитель Ибрагимова обратилась с заявлением в следственный комитет. В соответствии с ее распоряжением следственное управление Восточного округа Москвы по этому факту начало доследственную проверку, по результатам которой следствие планировало направить в Преображенский райсуд Москвы ходатайство о признании наличия в действиях адвоката Чернова признаков преступления.