Григорий Александров - Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа

Искренне Ваш А. Молдавин.

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН, Г. АЛЕКСАНДРОВ – СЕКРЕТАРЮ ЦК ПО АГИТАЦИИ И ПРОПАГАНДЕ Б. СТЕЦКОМУ

Докладная записка.

В свое время наша группа по идеологическим соображениям разошлась с пригласившей нас на работу американской фирмой «Парамаунт» и съемок у нее не производила.

После этого наша группа совершила киноэкспедицию в Мексику для засъемки большого игрового фильма на тему порабощения мексиканских индейцев испанскими завоевателями и католической церковью в атмосфере крепостнической предреволюционной Мексике 1910 года, первые бунты и подавление их.

К настоящему времени картина вполне закончена съемкой и находится в Нью-Йорке. Группа лиц, во главе с писателем Эптоном Синклером, финансировавшая съемки данной фильмы, предлагает сейчас, помимо бесплатной отдачи картины Союзкино для проката по СССР (что было обусловлено основным договором), еще и представление АмКИНО прав на мировой прокат означенной картины на условиях себестоимости (около 55 000 долларов).

АмКИНО имеет возможность совершить эту сделку без необходимости затрат валюты – АмКИНО представляется возможность выплаты себестоимости фильма ПОСЛЕ поступления прибылей с заграничного проката. Об этом в свое время Амторгом было сообщено в Союзкино.

В настоящий момент дело приобретает совершенно экстренный характер, ибо в дело ввязалась американская фирма «Метро Голдвин Майер», желающая перекупить материал и смонтировать картину, выпустить ее совершенно иначе, по-своему.

В таком случае фактически не сводится не только ½ годичной работы нашей группы в Мексике (ибо весь материал будет использован американской фирмой как сырье для разных фильмов ее продукции), но мы теряем, кроме того, все валютные перспективы, сумму которых, даже при среднем успехе, можно определить в размере 500 000 долларов.

Сейчас от Амторга (считающего, что это дело, как политически, так и финансово, крайне важно) получено сообщение о том, что весь вопрос с фильмой должен быть разрешен в ближайшие два дня, т. е. не позже 18 мая, и что в противном случае картина будет для нас безвозвратно потеряна.

Не позднее 18 мая Амторгу надо получить от Центральных органов разрешение на заключение вышеуказанной сделки без затраты валюты. Если такое разрешение будет дано, мы в течение ближайших трех-четырех месяцев можем смонтировать и озвучить картину на советской звуковой аппаратуре. Валютные поступления по картине могут начаться без задержки, немедленно, так как вся прокатная подготовка по ней уже проведена в САСШ нашими организациями.

Режиссеры: С. Эйзенштейн, Г. Александров

Москва, 15 мая 1932 г.

В датировке и в подписях под письмом – явная нестыковка. Как мог Г. Александров быть в Москве в середине мая 32-го года, когда, по его признанию в книге «Эпоха и кино»: «Все жаркое лето 1932 года мне пришлось провести в Нью-Йорке, Эйзенштейн и Тиссэ отбыли в СССР, а я остался, чтобы свести баланс наших деловых отношений с “Парамаунтом” и Э. Синклером». Так что Эйзенштейн в Москве подписывался, видимо, и за своего соавтора и сорежиссера по «Мексике», получая от него данные о судьбе картины из-за океана.

Данные эти, конечно, не совсем соответствовали истине, но это уже отдельная история…

Сергей Эйзенштейн и Эдуард Тиссэ с губернатором штата Оахака на юге Мексики во время съемок фильма «Да здравствует Мексика!». 1930 г.

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН, Г. АЛЕКСАНДРОВ – Б. ШУМЯЦКОМУ

Докладная записка.

Проведение в жизнь постановления ЦК партии о сближении с творческими работниками и специалистами дает нам основание обратиться непосредственно к Вам по поводу глубоко затрагивающей не только ближайшую судьбу, но, может быть, и само существование одного из весьма крепких творческих коллективов, а именно нашего киносъемочного коллектива.

Вкратце факты таковы.

Будучи направлены за границу для изучения американской кинотехники, мы, с согласия наших руководящих киноорганов, приняли предложение крупнейшей американской фирмы «Парамаунт» на производство для нее картин.

Однако идеологические «несоответствия» с капиталистическим предприятием, наша бескомпромиссность по линии советской трактовки предлагаемых нам тем и травля фашистских организаций привели к тому, что после семи месяцев пребывания в «Парамаунте» мы с фирмой порвали, картины не поставили.

Факт этот на фоне тогдашних отношений СССР и САСШ (комиссия Фиша, травля Амторга, вопросы «демпинга» и пр.) приобрел резко политический характер. В связи с этим группа друзей Советского Союза, считая, что в порядке политического протеста нам следует поставить «наперекор» Америке, за границей картину с советской установкой, предложила нам финансировать картину, отвечающую нашей идеологии.

В согласии с Амкино предложение было нами принято при условии предоставления данной картины бесплатно на Союз. Помимо «реванша», эта работа должна была нам дать практическое ознакомление со звуковой аппаратурой и техникой Америки, что вне съемочного процесса практически невозможно.

Темой была избрана Мексика в разрезе показа колонизаторско-захватнической политики и роли католической церкви в порабощении индейского населения Мексики.

Условия работы были крайне тяжелыми, особенно по политическим соображениям (вплоть до ареста нас – опять-таки по фашистским проискам), поэтому работа затянулась сверх намеченных планов

К этому времени – конец ноября 1931 года – в Москве подымается кампания к нам, подозрение в невозвращенстве и травля на этой почве [220].

При крайне трудной связи между Мексикой и Москвой (3 недели на письмо) мы узнаем об этом вне всяких официальных сведений и окольным путем [221]с таким большим запозданием, что лишь в январе 1932 года нам удается телеграфировать в Москву и разъяснить положение, хотя бы настолько, чтобы Амторгу было разрешено возобновить с нами переписку и передать нам, что препятствий к нашему обратному въезду в СССР не встречается. К этому времени дело уже приобрело из-за неясности подобный характер.

После этого мы немедленно выезжаем в Москву, оставив работу незаконченной. Однако по целому ряду фактов после возвращения мы усматриваем, что прежнее отношение доверия, которым мы пользовались от руководящих органов партии и правительства, забыто и к нам относятся как к невозвращенцам, и усиленно муссируются слухи о том, что нас «уговорили» вернуться или «принудили».

Мы горячо протестуем против такого к нам отношения, против нежелания выяснить все это дело с нами и переживаем это особенно болезненно на фоне общего сближения партии со специалистами и творческими работниками, тем более что группа наша на кинофронте всегда занимала одно из боевых и ведущих положений.