Коллектив авторов - Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока

С 726 г. император-иконоборец Лев III Исавр подчинил византийский Юг Италии юрисдикции Константинопольского патриархата. Это политическое, церковное и идеологическое господство продолжалось вплоть до XI века с различными нюансами в отношениях с отдельными городами и епархиями. Многие епископы в целом оставались верными Византии, но были и такие, кто неохотно принимал патриаршие распоряжения. Сохранилось немало следов изначального противодействия иконоборчеству, которое только в IX веке потерпело полное поражение в самом Константинополе. Сами чудесные обретения византийских икон, как в Монополи, так и позднее в Фодже, являются очевидными знаками этих событий.

Среди христианских храмов того периода целый ряд был посвящен св. Андрею, что является свидетельством верности константинопольскому патриархату, выраженной в культовой форме. От многих сегодня не осталось и следа, как например, от церкви монастыря св. Андрея бриндизийского острова, расположенного на входе в порт Бриндизи и посещаемого многочисленными итало-греческими монахами в VIII веке. Недалеко от него располагался греческий монастырь св. апостола Андрея, возникший, вероятно, в VI веке и достигший своего расцвета позднее, в X–XI веках.

Только в 1061 г., спустя десятилетие после окончания византийского господства в регионе, с избранием епископа Андрея, Бари вернулся к традиционному повиновению римскому понтифику. В Бари состоялся синод в 1063–1064 гг., в присутствии архиепископа Арнольфо из Козенца, викария папы Александра II, позволившего немногим раньше Андрею использовать паллиум, но Бари был еще византийским, и архиепископ дорого заплатил за свою верность Риму: вызванный в 1066 г. в Константинополь, он больше не вернулся на родину.

Само население, дабы подчеркнуть свою верность грекам и символично дистанцироваться от «филоримского» епископского престола, несколько лет спустя организовало легендарную экспедицию барийских торговцев в Малую Азию, из которой они триумфально вернулись с мощами святителя Николая Мирликийского: в честь чудотворца был построен под руководством аббата Илии собор, не уступавший епископскому (и в наши дни является духовным символом города и отчасти всего Юга Италии).

В XI веке распространение греческой церкви на Юге Италии, сопровождающееся эллинизацией культуры и обычаев местного населения, получает сильный импульс с выходом на арену катапана Василия Бойоаннеса, который помимо подготовки прочных оборонительных сооружений против лангобардов и германцев, основав в различных стратегических пунктах города-крепости, учредил епископаты, внеся вклад в том числе посредством греческих и грекофильных епископов в расширение уже существующих митрополий и в основание совершенно новых. Северный регион Апулии получил в тот период греческое наименование Капитана, земля катапанов (капитанов).

Апулийская область, по своему особому географическому расположению примерно в восьмидесяти километрах от противоположного берега Адриатического моря, который уже является Востоком, со своими многочисленными доступными причалами и своими важными портами, а также благодаря своей геологической структуре не намного отличающейся от многих восточных регионов, таких как Каппадокия, подходила для приема всех прибывавших с Востока, подталкиваемых врожденной непоседливостью, мобильностью и некоторой склонностью к бродяжничеству или другими разными и сложными причинами, в том числе и политико-религиозными. Стремление к уединению и одиночеству всех тех, кто причаливал сюда после долгих и полных приключений путешествий из родных краев – скорее Сирии, Палестины и Египта, чем самого Константинополя, – удовлетворялось обретением в скалистых зонах, которыми изобилует Апулия, мест, пригодных для отшельнической монашеской жизни.

Нелегко точно или даже приблизительно рассказать о первичном возникновении монашества в Апулии: источников либо нет, либо они скудны или фрагментарны, а указания неоднозначны. Несомненно то, что первые калогеры (так звали иммигрировавших монахов-василиан) прибывали с Востока нерегулярно, по отдельности или маленькими группами, то есть речь никогда не шла о целых миграционных потоках, тем более значительных, и это были как духовные лица, так и миряне. Изначально анахореты обосновывались в уже существовавших пещерах и ущельях и только потом начали выкапывать туфовые гроты, руководствуясь скорее потребностями своей монашеской жизни, чем каким-то разумным критерием и восточными архитектурными канонами. В V–VI вв. мы не далеки от определения если не Апулии, то, по крайней мере, Саленто, как «провинции» (малого) византийского искусства: в каждом пещерном центре можно усмотреть своего рода Фиваиду в уменьшенном масштабе, поскольку это был период значительного подъема жизни в гротах и сохраняется множество следов раннего отшельничества.

Мы действительно находим василианские поселения в Капитанате (Пескичи, Виесте, Манфредония, Сипонто), в регионе Бари (Барлетта, Трани, Молфетта, Андрия, Бари, Гравина и Альтамура) и в регионе Саленто (Кастелланета, Моттола, Массафра, Гроталье, Таранто, Ория, Бриндизи, Галлиполи, Удженто, Кастро и Отранто). Типичным примером является Валле-дей-Ромити в Гаргано, на территории Пульсано в окрестностях Монте-Сант-Анджело, где недавно был отреставрирован и вновь открыт богородичный монастырь, в стенах которого снова совершается литургия византийского обряда.

Совершенно естественно, что в этом контексте получило развитие почитание апостола Андрея, покровителя Восточной церкви. В живописном скальном комплексе Сасси в Матере [222], куда прибывали главным образом армяне и сирийцы, мы находим среди прочих скальную церковь св. Андрея, на левом склоне оврага, на полпути между церковью Святой Софии и Mater Gratiae.

Речь идет о гроте, целиком вырубленном в скале, на вершине которой проходит дорога и находится колокольня для созыва верующих. Внутри было 10 колонн и каменные скамьи у стены для молящихся. В главном алтаре находилась написанная на стене икона Пресвятой Девы с Младенцем во чреве, со св. Петром, справа, и св. Андреем, слева (ее название, данное археологами, связано с тем, что почти вся утварь тут отмечена изображением апостола Андрея).

Всё в той же Матере мы находим образ св. Андрея в еще одном скальном сооружении, крипте св. Иоанна в Монтерроне внутри церкви Пресвятой Девы Марии «де Идрис»: апостол Андрей держит на руках Младенца Иисуса, а его фигура «с изможденным лицом, проницательным и суровым, представляет собой классический прототип грубого и прямолинейного экспрессионизма средне-византийской эпохи (IX в.)» [223].