Валерий Поволяев - Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина

Буквально перед самым началом намеченной спецоперации «Гром», в два часа ночи двадцатого августа 1991 года, в кабинете зампреда КГБ Г. Е. Агеева оба руководителя отказались от участия в ней. Леонид Владимирович в те дни поддержал сторону Ельцина, видимо, опасаясь возврата к власти Горбачева. Находясь в кабинете Бурбулиса, он звонил Крючкову и уговаривал его отказаться от любых решительных действий, наивно полагая, что может вспыхнуть гражданская война, хотя предпосылок к ней, конечно же, не было никаких.

Возможно, те же опасения объясняют бездействие и некоторых других важных политических и военных фигур.

Оказавшись в столь критической ситуации, Бесков и Карпухин вынужденно приняли очень трудное для них самих решение. Оправдать их поступок нельзя, но понять можно. Ведь они воочию увидели непоследовательность и нерешительность в действиях своих непосредственных начальников.

Августовская ситуация распорядилась таким образом, что эти боевые офицеры, находясь в раздвоенном состоянии души, когда нравственный долг диктовал одно, а воинский — другое, приняли именно такое решение. Тем более они ведали, что в нарушение Конституции СССР Ельцин готовился провозгласить себя Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами на территории РСФСР. Для всех военных это был полный, извините, раздрай: они не знали, кому подчиняться.

Крючков в своем страстном, глубоко патриотическом желании предотвратить распад Советского Союза, похоже, потерял присущую ему политическую ориентировку. Он пытался “усидеть на двух стульях” — до самых последних дней проводил переговоры и с Горбачевым, и с Ельциным. Очевидно, именно поэтому Ельцина не задержали ни при прилете на Чкаловский аэродром, ни в Архангельском. Он, как говорится, “всухую” переиграл Крючкова. В одном из своих выступлений Ельцин похвастался: “Я переиграл КГБ!”.

Но правильнее сказать, что недоиграл Крючков, который недооценил вероломство и цинизм Ельцина, его полную подчиненность командам из США.

Многие коллеги, политологи, эксперты приходят к выводу, что одномоментная проявленная нерешительность Крючкова объясняется его менталитетом, гражданской, партийной, идеологической, человеческой позицией. Уже 23 августа 1991 года в одном из интервью он отметил: “Если бы я мог вернуться по времени на 5–6 дней назад, я бы избрал совершенно иной курс действий…”.

В конечном итоге в 1993 году произошел насильственный, вооруженный, антиконституционный государственный переворот. В октябре по указанию Ельцина, согласованному с Клинтоном — президентом США, прямой наводкой был расстрелян Верховный Совет Российской Федерации. Россия окончательно взяла курс на Запад, отказавшись от своего собственного самобытного пути развития.

Кстати, Генеральный прокурор СССР Трубин, находившийся с визитом на Кубе с 13 по 19 августа 1991 года, сделал заявление на конференции о том, что “меры, предпринимаемые ГКЧП, являются полностью законными и направлены на укрепление юридического порядка и законности…”.

Весьма характерен и такой факт: кроме российского, литовского и молдавского руководства, никто из лидеров других республик не призвал к сопротивлению ГКЧП и не назвал его действия незаконными, а правительство СССР в то время в полном составе и безоговорочно согласилось с созданием ГКЧП во имя спасения целостности СССР».

Надо отдать должное Леониду Владимировичу, его честности и правдивости, мужественному самоанализу.

В последние годы жизни он неохотно вспоминал август 1991 года, свою роль в тот период. А его оценки событий, произошедших в ту пору, существенно трансформировались, вспоминает Прилуков, и точки зрения Шебаршина и Прилукова уже во многом совпадали. В том числе и в отношении деятельности Крючкова при создании ГКЧП, ибо подвигнуть, уговорить государственных мужей на такой шаг с целью сохранения великой державы оказалось очень непросто, это требовало огромного мужества.

К чему пришла страна после поражения ГКЧП, хорошо известно. После 1991 года она в одночасье превратилась в третьеразрядное государство. К тому же в 1992 году, после заключения договора с Международным валютным фондом (МВФ), Россия практически перешла под внешнее управление, стала страной-протекторатом. Это не раз подчеркивал и Леонид Владимирович. Более того, он разделял мнение ученых, которые сделали прогноз: если в стране не сменится олигархический либеральный курс, если нерегулируемый рынок будет продолжаться, если бизнес и нажива будут оставаться самоцелью, то через обозримое время России не станет. Она будет разделена западными странами на региональные протектораты.

Но вопреки всему он верил, что народ России проснется, воспрянет, что патриотическое движение одолеет космополитическую олигархию, а украденную у государства собственность вернет народу.

Леонид Владимирович, будучи профессионалом высочайшего уровня, искушенным в интригах международных отношений, не представлял себя публичным политиком, полагая, что это удел дипломатов и политических лидеров. В душе же, по своей внутренней сути он оставался большим патриотом, государственником и даже называл себя «русским националистом».

О том, какие повороты ждали впереди Шебаршина, Прилукова, Леонова, Абрамова и многих других их коллег, в этой книге рассказано довольно подробно. Все они не растерялись в трудные, беспамятные годы — наоборот, взяли на себя миссию объединения профессионального сообщества.

Создание Российской национальной службы экономической безопасности поддержало не только многих их товарищей, имевших имена и авторитет в обществе, но и десятки, сотни других людей, не желавших участвовать в развале страны и потому оставшихся без работы.

Они удачно выбрали несколько направлений в деятельности службы. В частности, инженерно-технические услуги по защите объектов от всех видов проникновения, в том числе и от подслушивания. Создавать такое направление поручили генерал-майору Олегу Павловичу Москвичеву, в прошлом начальнику Оперативно-технического управления ПГУ. Он многие годы руководил работой по защите советских посольств и других загранучреждений от проникновения в них спецслужб противника.

Второй сферой деятельности службы стали услуги по обеспечению физической защиты. Начал действовать специальный учебный центр по подготовке охранников, программу которого одобрили министерства внутренних дел и образования. В этом центре слушатели проходили курс служебной, правовой, оперативной, огневой и медицинской подготовки. Руководил им полковник КГБ Валентин Иванович Жиляев — бывший начальник отдела Девятого управления КГБ.