Алекс Громов - Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала

Но вскоре после этого часть новоиспеченных унтеров отправили на фронт, и в числе первых – Жукова. Списки составлял Четыре-с-Половиной, который, по убеждению будущего маршала, решил хоть так отыграться.

«Нас высадили в районе Каменец-Подольска. Одновременно выгрузили и маршевое пополнение для 10-го гусарского Ингерманландского полка и около сотни лошадей для нашего 10-го драгунского Новгородского полка со всей положенной амуницией. Когда разгрузка подходила к концу, раздался сигнал воздушной тревоги. Все быстро укрылись, кто где мог. Самолет-разведчик противника покружился над нами и ушел на запад, сбросив несколько небольших бомб. Был убит солдат и ранено пять лошадей. Это было наше первое боевое крещение».

Неугомонный Жуков несколько раз попадал в опасные переделки, но в эскадроне он считался одним из лучших кавалеристов, чьи дерзкие вылазки часто приносили успех. Среди подвигов Жукова в ходе Первой мировой войны – захват в плен немецкого офицера, за что он был награжден Георгиевским крестом.

Но в октябре 1916 года Жукову не повезло: будучи в разведке на подступах к Сайе-Реген в головном дозоре, он вместе с товарищами наткнулся на мину. Двое были тяжело ранены, а Жуков – выброшен взрывом из седла и сильно контужен. Пришел в себя он только в госпитале спустя сутки. Последствия контузии долгое время напоминали о себе, прежде всего ухудшением слуха. После госпиталя Жуков был направлен в маршевый эскадрон в село Лагери, где встретил своих друзей по новобранческому эскадрону. «Попал я из эскадрона в учебную команду молодым солдатом, а вернулся с унтер-офицерскими лычками, фронтовым опытом и двумя Георгиевскими крестами на груди…»

Наступил революционный 1917 год. 27 февраля эскадрон, в котором служил Жуков, был поднят по тревоге. Никто ничего не понимал. На вопрос о происходящем взводный командир поручик Киевский ответил уклончиво, заметив, что розданные только что боевые патроны очень могут пригодиться.

Появился командир эскадрона барон фон дер Гольц, скомандовал «рысью!». Эскадрон двинулся в сторону города Балаклеи, где находился штаб 5-го запасного кавалерийского полка. Жуков и остальные увидели, что на плацу уже стоят в развернутом строю киевские драгуны и ингерманландские гусары. Пока еще никто ничего не понимал, но тут появилась толпа демонстрантов с красными знаменами. «Высокий солдат громким голосом обратился к собравшимся. Он сказал, что рабочий класс, солдаты и крестьяне России не признают больше царя Николая II, не признают капиталистов и помещиков. Русский народ не желает продолжения кровавой империалистической войны, ему нужны мир, земля и воля. Солдат закончил свою короткую речь лозунгами: «Долой царизм! Долой войну! Да здравствует мир между народами! Да здравствуют Советы рабочих и солдатских депутатов! Ура!». Солдатам никто не подавал команды. Они нутром своим поняли, что им надо делать. Со всех сторон неслись крики «ура». Солдаты смешались с демонстрантами…»

Так революция пришла в армию. Никто в толпу не стрелял. Армия начала разваливаться… Участились случаи самосуда над офицерами и массового дезертирства. Солдатам надоело гнить в окопах уже казавшейся бесконечной «империалистической» войны.

Зиму 1917–1918 годов Жуков провел у родителей в деревне. Он намеревался вступить в Красную Армию, однако тяжело заболел тифом. Но окончательно поправившись, он добровольцем вступил в 4-й кавалерийский полк 1-й Московской кавалерийской дивизии в августе 1918 года.

Вскоре эта дивизия была переброшена в Поволжье, в район Самары, где революционные войска вели тяжелые бои с отрядами Колчака. Наступление колчаковских войск на Восточном фронте началось в марте 1919 года, и уже 14 марта белые взяли Уфу. В начале апреля атаман Дутов захватил Актюбинск и перерезал железную дорогу Оренбург – Ташкент. Противостояла колчаковцам 5-я армия, которая потеряла в боях половину личного состава. Именно в это тяжелое время командование 5-й армией было возложено на Михаила Тухачевского.

Дивизия, в которой служил Жуков, вошла в состав Южной группы армий Восточного фронта под руководством Михаила Фрунзе. 17 мая дивизия достигла станции Ершов – важного транспортного узла. Жуков вспоминал, что после прибытия в Ершов «изголодавшиеся в Москве красноармейцы прямо из вагонов ринулись на базары, скупили там караваи хлеба и тут же начали их уничтожать, да так, что многие заболели. В Москве-то ведь получали четверть фунта плохого хлеба да щи с кониной или воблой». Но кроме голода была и другая опасность – войска адмирала Колчака уже вышли на ближайшие подступы к Самаре и Казани, казачьи части осадили Уральск.

Командующий Восточным фронтом бывший царский генерал Самойло приказывал Фрунзе «напрячь все усилия к быстрейшему подавлению восстаний в Уральской и Оренбургской областях и прочному обеспечению за нами этих районов…»

Михаил Фрунзе об обстановке на Восточном фронте

Войска Колчака уже надвигались вплотную к Волге: мы едва удерживали Оренбург, окруженный с трех сторон; защищавшая его армия все время стремилась к отходу; к югу от Самары уральские казаки прорвали фронт и двигались на север, угрожая Самаре и железной дороге Самара – Оренбург. Почти всюду мы отходили, но я не могу сказать, чтобы мы сознавали себя более слабой стороной, но так как инициатива находилась в руках белых и так как ударами то в том, то в другом направлении сковывалась наша воля, то мы чувствовали себя не особенно приятно. И требовалась не только колоссальная воля, но и яркое убеждение в том, что только переход в наступление изменит положение, чтобы действительно начать таковое. В тот момент пришлось считаться не только с отступательным настроением частей, но и с давлением сверху, со стороны главного командования, бывшего тогда в руках т. Вацетиса. Он стоял за продолжение отступления. К счастью, я имел поддержку в лице присутствующего здесь т. Каменева, который тогда был командующим Восточным фронтом. Невзирая ни на что, мы перешли в наступление и начали блестящую операцию, приведшую к полному разгрому Колчака.

В этих боях участвовал и Жуков. Первое столкновение произошло возле станции Шипово, в то самое время, когда бойцы Чапаева подходили к Уральску. «Помню отчаянную рубку недалеко от самой станции, – вспоминал Жуков. – Нас атаковали казаки силой примерно восемьсот сабель. Когда они были уже совсем близко, из-за насыпи выскочил скрытый там наш эскадрон с пушкой. Артиллеристы – лихие ребята на полном скаку развернули пушку и ударили белым во фланг. Среди казаков – полное смятение. Артиллеристы метким огнем продолжали наносить врагу большие потери. Наконец, белые не выдержали и повернули назад. Успешная боевая схватка с казаками подняла дух бойцов-кавалеристов».