М Стрешинский - Генерал Симоняк

- А усиление получу, товарищ командующий? Ведь я уже поистратился.

- Даю вам мотострелковую и самоходную бригады...

Сдерживая сильными отрядами прикрытия продвижение частей 1-й армии Войска Польского, эсэсовцы отходили на северо-запад, но попали под неожиданный фланговый удар 265-й дивизии генерала Д. Е. Красильникова. Уцелевших после этого боя гитлеровцев наши бойцы снова загнали в мешок. Расположенные южнее две дивизии 7-го корпуса - 364-я И. А. Воробьева и 146-я С. И. Карапетяна разгромили 5-ю немецкую легкопехотную дивизию. Одна из ее колонн - до пятисот гитлеровцев с артиллерией и самоходками - вырвалась из окружения. Но ее настигла 64-я танковая бригада и всю истребила огнем и гусеницами.

В последующие дни советские войска с разных сторон продолжали теснить гитлеровцев. Однако 11-му гвардейскому танковому корпусу не удалось окончательно завязать мешок с севера.

Отчаяние заставляло эсэсовцев ожесточенно биться за пункты, лишившись которых они теряли последнюю дорогу на запад. В то же время гитлеровцы упрямо лезли в контратаки, пытаясь вырваться из железных клещей советских войск. За одну только ночь эсэсовцы двенадцать раз - то силой до батальона, то целым полком с танками и штурмовыми орудиями - контратаковали части 265-й стрелковой дивизии. Не прошли. И в полосе 364-й не смогли пробиться.

К 8 марта от 5-й легкопехотной фашистской дивизии остался лишь ее номер, от других пехотных дивизий - 15-й, 163-й, 402-й запасной и Бервальде (Лесной медведь ) - жалкие остатки, ускользнувшие через северную горловину в направлении Трептова.

Пока генерал Чистов во взаимодействии с польскими частями и гвардейцами-танкистами громил окруженных, Симоняк главными силами армии вел дальнейшее наступление.

- Противник уже не имеет перед фронтом армии заранее подготовленных позиций, - ориентировал командарм командиров соединений. - Он обороняет упорно только те пункты, через которые хочет отвести свои потрепанные войска. Отсюда наша задача: быстрее добить раздробленные части одиннадцатой армии, не позволить переправить их за Одер.

Корпуса 3-й ударной уже не имело смысла двигать на северо-восток в район Бельгарда и на побережье Балтики, куда ранее намечалось (там уже находились подвижные части). Командарм повернул их на северо-запад и запад: корпус Переверткина - к устью Одера и гвардейский корпус Казанкина - к Штеттинской гавани. Они успешно продвигались вперед. Но 6 марта комфронта вновь частично изменил задачи 3-й ударной армии. Корпус Переверткина наступал в прежнем направлении, ему предстояло очистить почти сорокакилометровую полосу по восточному берегу Одера от его устья до Херманнсталь. А вот корпус Казанкина менял курс наступления - развертывался фронтом на юг для удара с севера по городу Голлнов. Корпус Чистова выводился во второй эшелон армии...

Трудно приходилось управлять войсками, наступавшими в разных направлениях. Но с тем большей энергией командарм отдавался делу, направляя усилия всех соединений на быстрейший разгром врага.

Соединения 79-го корпуса пробивались к Одеру. Сопротивление разрозненных отрядов противника возросло, они цеплялись за мало-мальски выгодный рубеж, чтобы сдержать наступавших - ведь выход наших частей к переправам через Одер закрывал им путь на запад, запирал в Померании, обрекал на уничтожение.

Уже вечером 6 марта дивизия Шатилова завязала бои за морской город Каммин. К самому устью Одера, где располагался город Вальддивенов, вышла дивизия А. И. Негоды (171-я стрелковая).

Чем ближе войска армии подходили к Одеру и морю, тем меньше немецкого населения оставалось в захваченных ими городах. Странное впечатление производили они. В наспех брошенных пустующих коттеджах порой горели электрические огни, стояла мебель, висела в шкафах одежда. На опушке леса, невдалеке от реки, командарм натолкнулся на большую группу беженцев, растерянно стоявших у своих повозок, нагруженных разным скарбом. Увидев подходившего хмурого советского генерала, все остановились, замерли.

- Куда это вы удираете? - обратился к ним Симоняк. - За Одер? Наши войска скоро и там будут. Возвращайтесь домой. Советская Армия не воюет с женщинами, стариками и детьми. Никто вас не тронет.

Симоняк оставил изумленных его словами немцев, сел в машину и продолжил путь к берегу моря. Встреча с беженцами вызвала тяжелые мысли. Перед глазами Николая Павловича вставал блокадный, заиндевелый Ленинград, кровь детей на мостовых, пепелища русских деревень, руины Варшавы... Изуверство фашистов не знало границ. Но нельзя, чтобы советские солдаты поддались слепому чувству мести... Надо Напомнить Лисицыну: пусть политические и партийные работники еще и еще раз поговорят об этом со всеми войнами.

10

Корпус Александра Федоровича Казанкина несколько раз в Восточной Померании резко менял фронт своего наступления: в начале шел на север, к морю, затем повернул на запад, к Одеру, и вот сейчас снова изменил направление на девяносто градусов. Гвардейцы наступали на город Голлнов с севера, а с востока действовали гвардейцы танкового корпуса.

Расположенный среди заболоченных лесов, лишавших наши части маневра, Голлнов вдобавок к этому прикрывался всевозможными военно-инженерными сооружениями и искусственными заграждениями. Тяжело тут приходилось гвардейцам 12-го корпуса. Не везде удавалось протащить с собой артиллерийские орудия, чтобы прямой наводкой из них бить по встававшим на пути дзотам. Стрелки, саперы нередко сами разделывались с огневыми точками, проявляя при этом немало сметки, умения, храбрости.

Одна из рот 151-го гвардейского полка под командованием старшего лейтенанта Трубникова вела атаку вражеского опорного пункта. Огонь неприятельского пулемета заставил наших бойцов залечь. Если кто поднимался пулеметная очередь валила его замертво. Уничтожить пулемет вызвался командир отделения гвардии сержант Султанов. Сержант подполз к огневой точке и пустил по ней несколько автоматных очередей. Гитлеровцы заметили смельчака-гвардейца и тяжело ранили его. Из последних сил Султанов поднялся, сделал несколько шагов, и упал на пулемет врага... И тут стремглав поднялись гвардейцы, бросились на позиции врага и довершили разгром опорного пункта.

...Симоняк склонился над наградным листом с описанием подвига Султанова. Он уже прочел его - глаза не бегали по строчкам, но Николай Павлович продолжал сидеть в той же позе. Наконец поднял голову, испытующе посмотрел в глаза полковнику Лисицыну, сидевшему за столом напротив.

- А правомерен ли сейчас такой подвиг? - обратился к нему командарм. Именно сейчас, в конце войны, когда предрешена наша близкая победа, когда мы значительно превосходим врага, вооружены вдосталь оружием и техникой и достигли высокой степени организации боя во всех звеньях?